Два брата - читать онлайн книгу. Автор: Александр Волков cтр.№ 46

Немногие оставшиеся при Карле слуги посадили его на скрещенные пики, но напрасно взывал он к бегущим: «Шведы, остановитесь!..» Голоса его никто не слышал.

Шведы еще надеялись укрепиться в траншеях, возведенных ими у стен Полтавы, но там уже хозяйничали русские. Тогда разбитые полчища устремились в бегство. Приближенные Карла посадили его на коня и помчались на юг.

Рядом с королем скакал гетман Мазепа.

Генеральная баталия продолжалась не более двух часов».

Военные трофеи русских были огромны. Им достался весь шведский лагерь. В плен попали королевские советники и генералы. Взяты были первый министр Карла XII граф Пипер, тайный королевский секретарь Цудергельм, секретарь Дибен. Взяли фельдмаршала Реншильда, генералов Шлиппенбаха, Штакельберга, Гамильтона, полковника принца Вюртембергского. Несколько тысяч шведских солдат сдались в плен с оружием и лошадьми.

Девять тысяч двести тридцать четыре шведских трупа было подобрано на поле боя, не считая тех, которые умерли от ран в окрестностях. Русские потеряли тысячу триста сорок пять офицеров и солдат.

В числе тяжело раненных был Илья Марков.

Утром 28 июня отправилась погоня за бежавшим неприятелем. Вслед шведам было брошено девять тысяч русской конницы и пехотинцев, посаженных на коней. Этим отрядом командовал Меншиков. Шведы, гонимые страхом и отчаянием, достигли маленького городка Переволочны у впадения реки Ворсклы в Днепр, [94] Никаких средств переправы не было, с трудом удалось раздобыть несколько рыбачьих челнов. Королевскую повозку поставили в две лодки: передние колеса – в одну, задние – в другую. Остальные переправлялись кто как; многие потонули.

Главным силам разбитой армии перейти Днепр уже не удалось: на холмах, окружавших Переволочну, показались русские полки.

Четырнадцать тысяч шведских солдат и офицеров положили оружие перед преследователями. Захвачены были еще остававшиеся у неприятеля двадцать восемь орудий и сто двадцать семь знамен. Шведская армия перестала существовать.

Королевская казна – два миллиона ефимков [95] – так же сделалась добычей победителей.

Меншиков возвращался от Переволочны, гордый достигнутым успехом. Жалел он лишь о том, что не смог захватить в плен самого шведского короля, А Карл XII был уже далеко. Он пересекал безлюдные и безводные степи, тянувшиеся к югу от Днепра. Там не было дорог, направление приходилось определять по солнцу и звездам.

За четверо суток почти непрерывной скачки достигли Ингула в том месте, где он впадает в Буг. Неподалеку стояла сильная турецкая крепость Очаков. Карл XII послал к очаковскому паше гонца с двумя тысячами дукатов. [96] Он просил пашу дать шведам приют в крепости и выслать лодки для переправы через Буг.

Паша сначала согласился впустить беглецов в турецкие пределы, но, узнав, что короля сопровождает полторы тысячи людей, заколебался. Он заявил, что до получения султанского разрешения впустит только Карла XII и его ближайших советников и генералов.

Пока тянулись переговоры, нагрянули русские, не оставившие мысли захватить короля. Пятьсот шведов были загнаны в Буг; там они утонули. Триста человек сдались в плен. Удалось спастись Карлу, его свите и шести сотням солдат. Только и осталось от грозной шведской армии в шестьдесят тысяч человек!

Очаковский паша дорого поплатился за свою нерешительность. Карл XII нажаловался на него султану, и неудачливому паше был прислан шелковый шнурок, которым он должен был сам себя удавить. Султану из политических соображений важно было поддержать хорошие отношения со шведским королем, а жизнь одного подданного ничего не стоила в его глазах.

Бендерский сераскир, [97] напуганный судьбой очаковского паши, устроил беглому королю торжественную встречу. Он сам выехал к нему со свитой из янычар. [98] Пушки бендерской крепости гремели торжественным салютом, играла музыка.

Сераскир проводил Карла к роскошно убранному шатру; король вошел в него с немногими приближенными, и за ним опустился тяжелый занавес. Начались долгие годы изгнания.

Только в 1714 году удалось Карлу XII вырваться из Турции.

В Бендерах умер Мазепа (вскоре после прибытия туда). Он оставил по себе мрачную память в потомстве. Изменника предали проклятию, и это проклятие в продолжение более чем двух столетий ежегодно гремело с церковных амвонов.

И даже самое имя Мазепы стало бранным словом на Руси.

* * *

Весть о разгроме шведской армии быстро разнеслась по Европе. Взволновались короли и министры, спутались все расчеты дипломатов: в строй великих держав нежданно вступило новое государство – Россия.

Возведенный на польский престол шведами Станислав Лещинский бежал из Польши, а восстановленный в правах Август II поспешил снова заключить с Петром оборонительный и наступательный союз против Швеции.

11 октября 1709 года был возобновлен союзный договор между Россией и Данией.

Заключить оборонительный союз с Россией поспешил и прусский король. Франция тоже выразила желание, хотя и притворное, заключить союз с Петром I, так как Людовику XIV хотелось подорвать морскую торговлю англичан и голландцев – своих врагов.

Между тем Северная война продолжалась. Летом 1710 года сдалась Рига, осенью предыдущего года осажденная фельдмаршалом Шереметевым. Русские войска изгнали шведов из Польши, отняв у них последний пункт, которым они еще владели: город Эльбинг. Пал Ревель. Россия надежно закреплялась в Прибалтике.

Кибитка медленно тащилась по тряской дороге. Надсадно скрипели плохо смазанные оси, под пологом было пыльно и душно, жужжали назойливые слепни.

Илья Марков и двое других вплотную лежали на соломе с солдатскими мешками под головой вместо подушек. Из повозки слышались то громкие, то приглушенные стоны.

Стоны доносились и из других повозок, растянувшихся длинной вереницей. Это раненных в Полтавской битве везли в Питер для леченья. Путь предстоял далекий, а заморенные крестьянские лошаденки едва плелись и от утренней до вечерней зари одолевали только верст сорок.

Марков был очень плох. Он часто и надолго впадал в беспамятство.

Плюгавенький немец Рудольф Готгауз, состоявший при обозе лекарем, неоднократно порывался оставить Маркова где-нибудь в деревушке на попечение бабки-знахарки. Так и кончилась бы жизнь Ильи Маркова, если бы не Торпаков, произведенный за боевые заслуги в капитан-поручики и назначенный начальником госпитального обоза.