Чингисхан. Волк равнин - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 74

Тэмучжин помолчал, пытаясь понять, приняли ли они его слова, и вышел навстречу снегу и холоду, чтобы найти место, где можно было поспать.

Вэнь Чао пристально следил за слугами сквозь бахрому паланкина, который они несли, сгибаясь под его весом. На каждую деревянную жердь приходилось по трое носильщиков, так что они не должны были замерзнуть, но, глянув между шелковыми занавесями, он заметил, что у некоторых из них уже посинели губы. Он дождался, когда снег начнет таять, но земля по-прежнему была покрыта хрустящим ледком, да и зима была жестокой. Он полагал, что потеряет еще одного раба, а то и двух, до того как они дойдут до улуса монголов. Поглубже закутался в меха и брюзгливо подумал, что они вообще никогда до него не доберутся.

На некоторое время отвлекся, посылая проклятия на Тогрула, кераитского хана, утверждавшего, будто знает, где пережидает зиму та разбойничья шайка. Но еще с большей горячностью и мастерски он проклинал китайских придворных в Кайфыне.

С первого взгляда на лица евнухов он понял, что его обошли. Они были хуже болтливых старух, и при дворе редко что могло пройти незамеченным для евнухов. Вэнь припомнил ядовитые слова коротышки Жаня, первого среди них, которыми тот сыпал, когда сопровождал его к первому министру.

Вэнь раздраженно поджал губы. Он гордился своим умением интриговать, но вот чем все кончилось. Его обворожила женщина лучшего Ивового домика в Кайфыне, и он пропустил очень важную встречу. Он вздохнул, вспоминая ее искусство, все ее легкомысленные прикосновения и то самое, что она проделывала с перышком. Он надеялся, что эти услуги хотя бы дорого обошлись его врагам. Когда его вызвали из ее постели посреди ночи, он сразу же понял, что придется теперь расплачиваться за удовольствия. Десять лет тонкой игры пошли прахом из-за одной хмельной ночи любви и поэзии. Насколько он помнил, и стихи-то были так себе. Министр объявил, что его отправляют посольством к варварским племенам, таким тоном, словно это была великая честь, и, конечно же, Вэнь был вынужден изобразить улыбку и стукнуть лбом об пол, будто это было его самое горячее желание.

Два года спустя он все еще ждал отзыва. Несомненно, среди закулисных игр и интриг китайского двора о нем позабыли. Он отсылал копии своих донесений верным друзьям с наставлениями передать их, но, похоже, его донесений даже не читали. Тысячам писцов, обслуживающих двор Поднебесной, особенно таким изворотливым, как Чжан, нетрудно их «потерять».

Хотя Вэнь и не желал поддаваться отчаянию, но прекрасно понимал, что, наверное, окончит свои дни среди поганых монголов, замерзнув насмерть или отравившись вонючей бараниной или кислым молоком. Это было не для человека его положения и лет. Он взял с собой едва ли десять слуг и носильщиков, но зима оказалась слишком суровым испытанием для самых слабых, отправив их в круг перерождений к следующей жизни. Воспоминания о том, как личный писец подхватил лихорадку и умер, до сих пор бросали Вэня в ярость. Этот негодяй сел в снег и отказался идти. Охранник по приказу Вэня стал бить его ногами, но этот маленький мерзавец испустил дух с явным удовольствием и злорадством.

Вэнь искренне надеялся, что писец возродится поломоем или лошадью, которую будут всегда и крепко бить. Теперь, когда он умер, Вэню оставалось только жалеть, что не избил его собственными руками. Даже самому добросовестному хозяину иногда не хватает времени.

Услышав топот, китаец решил отодвинуть тяжелую занавесь паланкина, прикрывавшую его от ветра. Он подумал, что наверняка это охранник, который пришел сообщить, будто по-прежнему не видно никаких признаков монголов, как и в предыдущие двенадцать дней. Когда он услышал крик, его старое сердце гулко забилось в груди от облегчения. Однако показывать свои чувства он не собирался. Это было ниже его достоинства. Разве он не пятый двоюродный брат второй жены императора? Именно так. Вэнь достал один из своих свитков и стал читать философский трактат, находя успокоение в простых мыслях. Его никогда не удовлетворял высокопарный тон поучений самого Конфуция, но его ученика Сюнь-цзы Вэнь с удовольствием пригласил бы выпить. Именно его слова он чаще всего повторял себе, когда бывал в дурном настроении.

Стражники оживленно обсуждали, кто из них должен побеспокоить уединение Вэня, и он пропустил мимо ушей их болтовню. Сюнь-цзы полагал, что путь к совершенству есть путь просвещения, и Вэнь находил в этом приятную параллель своей жизни. Только он успел достать письменные принадлежности, как паланкин опустили на землю, и он услышал у себя над ухом нервное покашливание. Вздохнул. Путешествие было утомительным, но мысль о том, что придется снова иметь дело с немытыми варварами, была почти невыносимой. И все это за одну-единственную хмельную ночь, думал он, отодвигая занавесь и заглядывая в лицо своего самого преданного стража.

— Что же, Юань, похоже, нас прервали, — сказал он, щелкнув длинными ногтями по пергаменту и тем самым показывая свое неудовольствие. Юань стоял у паланкина на коленях и в тот же миг, как Вэнь заговорил, прижался лбом к мерзлой земле. Посол шумно вздохнул.

— Говори, Юань. Иначе мы тут весь день проторчим.

Вдалеке послышался заунывный зов сигнального рожка. Юань оглянулся в сторону, откуда приехал.

— Мы нашли их, господин. Они едут.

Вэнь кивнул.

— Ты старший среди моих охранников, Юань. Когда они перестанут выделываться и вопить, скажи мне.

Он опустил шелковые занавеси и начал обвязывать свитки алыми ленточками. Топот коней приближался, и любопытство стало нестерпимым. Со вздохом усталости Вэнь открыл глазок в деревянной стенке паланкина. Только Юань знал об этом глазке, но хранил тайну. Для рабов же все выглядит так, словно хозяин презирает опасность. Надо сохранять достоинство перед рабами, подумал Вэнь и решил чуть позже добавить эту мысль в свои собственные философские записки. Он прикажет переплести и издать свои труды, пообещал он сам себе. Там будет много критики в отношении роли евнухов при дворе в Кайфыне. Глядя в глазок, Вэнь подумал, что лучше будет издать этот труд анонимно.

Тэмучжин ехал вместе с Арсланом и Джелме, которые держались по обе стороны от него. Десять лучших воинов отправились с ним, а Хасар с Хачиуном разослали вокруг лагеря отряды поменьше, чтобы высматривать нападение с другой стороны.

С первого взгляда Тэмучжин понял, что здесь что-то не так. Зачем столько вооруженных людей охраняют какой-то ящик? Да и сами люди были странные, хотя закаленных воинов он узнал в них с первого взгляда. Вместо того чтобы нападать, они построились для защиты этого самого ящика и стали ждать их приближения. Тэмучжин посмотрел на Арслана, поднял брови. Заглушая топот копыт, кузнец крикнул:

— Осторожнее, господин. Это может быть кто-то из китайских послов, причем высокого ранга.

Тэмучжин посмотрел на них с интересом. Он слышал о величественных городах Востока, но никогда не видел тамошних людей. Говорят, они многочисленны как мухи, а золота у них столько, что из него дома строят. Видимо, этот человек был важной персоной, иначе не путешествовал бы в сопровождении дюжины стражников и рабов, что несли его лакированный ящик. Такой ящик был необычным зрелищем в здешней глуши. Он поблескивал, а по сторонам был завешен тканью цвета солнца.