Чингисхан. Волк равнин - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 73

Арслан раздраженно хмыкнул:

— Они стали выкупом за женщин, которых привез Тэмучжин.

— Жалко, конечно, — ответил Джелме. — Но ты сделаешь другие, не хуже, а то и лучше.

— Каждый стоил месяца упорных трудов, — нахмурился Арслан, — если не считать времени на добычу руды и отливку чушек железа. На сколько же еще мечей меня хватит, как думаешь? Сколько раз я смогу сварить нужную сталь и отковать ее в совершенстве? — Он сплюнул на горн, и слюна тихо зашипела: горн еще не раскалился до нужной температуры. — Я думал, мой меч достанется тебе в наследство.

— Может, так оно и будет, если мы достаточно окрепнем, чтобы забрать их у олхунутов, — отозвался Джелме.

Отец отвернулся от огня и посмотрел на него.

— Вот что у тебя на уме? Думаешь, эта жалкая шайка удальцов весной сумеет вычистить землю?

Джелме твердо встретил его взгляд, но ничего не ответил.

— Я растил тебя, чтобы у тебя было поболе здравого смысла, чем сейчас, — возмутился Арслан. — Думай как воин, предводитель воинов, Джелме. У нас сейчас десятка три бойцов наберется. И сколько из них обучены воинскому делу с детства, как ты и Темучжин?

— Никто, но… — начал было Джелме.

Отец взмахнул рукой, перебивая его. Гнев разгорался в нем.

— Даже самые жалкие племена могут выставить от шестидесяти до восьмидесяти хороших бойцов, Джелме, воинов, которые могут попасть на скаку в крыло птицы, умеющих обращаться с мечом, знающих, как строиться для нападения и отступать в правильном порядке. Не думаю, что этот улус выдержит атаку пятой части олхунутских воинов. Не обманывайся! Этому замерзшему крохотному улусу понадобится большое благословение Отца-неба, чтобы пережить один сезон после оттепели. Татары набросятся на нас с воем, чтобы отомстить за ваши мелкие зимние укусы.

Джелме стиснул челюсти и гневно посмотрел на отца.

— Мы добыли лошадей, еду, даже мечи…

И отец снова заставил его замолчать.

— Эти клинки я могу сгибать руками. Я знаю слабости татарского оружия, мальчик.

— Прекрати! — взорвался Джелме. — Ты ничего не знаешь о наших делах. Ты даже не дал мне возможности рассказать, а сразу начал меня предостерегать да предрекать злую судьбу! Да, весной нас могут уничтожить. Я сделал все, что мог, чтобы построить и обучить бойцов, пока тебя не было. Сколько людей ты брал к себе в кузню, скольким передал свое мастерство? Я не знаю ни одного!

Арслан открыл было рот, но Джелме разъярился, и остановить его было невозможно.

— Ты хочешь, чтобы я сдался и залег в снегу? Это мой путь, я сам его выбрал. Я нашел себе вождя и дал ему клятву. Мое слово — железо, отец, как ты и наставлял меня. Или ты полагаешь, что оно крепко, только пока перевес на нашей стороне? Нет. Ты слишком хорошо воспитывал меня, так что не жди, что я оставлю этих людей. У меня есть свое место, как я уже сказал, чем бы это ни кончилось. — Он замолк, глубоко вздохнул, чтобы утихомирить бурю чувств. — Я заставил татар бояться нас, как и обещал. Я надеялся, что ты будешь мной гордиться, а вместо этого ты, как слабый на желудок старик, повсюду множишь страхи!

Арслан не хотел бить его. Джелме стоял слишком близко к нему, и когда он махнул рукой, кузнец ударил инстинктивно, и железный кулак врезался в челюсть сына. Джелме упал, задев край горна плечом.

Арслан в ужасе смотрел, как сын, мгновенно придя в себя, встает с ледяным спокойствием на лице. Он потирал челюсть, лицо его побледнело.

— Не делай так больше, — тихо сказал Джелме, жестким взглядом удерживая отца.

— Это была ошибка, сын, — ответил Арслан. — Это все тревога и усталость, ничего больше. — Вид у него был такой, словно он сам испытывал боль.

Джелме кивнул. В учебных боях он получал от отца и покрепче, но в нем еще струился гнев, и справиться с ним было нелегко.

— Научи людей ковать мечи, — потребовал он. — Нам понадобится все оружие, что ты сумеешь выковать. И, как ты сам говоришь, ты не вечен. Как и все мы. — Он снова потер челюсть и поморщился, щелкнув зубами. — Я понял кое-что важное, — сказал Джелме, изо всех сил желая, чтобы отец его услышал. — Племена грызутся между собой и теряют силы. А мы показываем пример, что человек может начать с первого шага и не имеет значения, кем он был прежде — найманом или Волком.

Арслан увидел странный свет в глазах сына, и это его испугало.

— Он дает им еду, и на некоторое время они забывают старые раздоры и ненависть. Вот что я вижу! — рявкнул он на сына. — Племена грызутся тысячи лет. Думаешь, один человек заставит их забыть всю свою историю, всю ненависть?

— А есть выбор? — спросил Тэмучжин, входя в юрту.

Оба резко обернулись к нему, и он, увидев темный синяк на скуле Джелме, сразу все понял. Подошел к горну. Вид у него был усталый.

— Не могу спать, когда три женщины и моя сестра болтают над ухом. Вот я к вам и пришел.

Ни отец, ни сын не ответили, и Тэмучжин продолжал говорить, прикрыв глаза и нежась в тепле.

— Мне не нужны слепые последователи, Арслан, — произнес он. — Ты вправе сомневаться в достижимости нашей цели. Ты видишь оборванцев, у которых едва хватает еды, чтобы дожить до оттепели. Возможно, мы могли бы найти где-нибудь укромную долину и разводить там скот и растить детей, а племена тем временем будут кочевать и резать друг друга.

— Не говори мне, что тебе нет дела, сколько чужаков погибнет в этих сражениях, — жестко сказал Арслан.

Тэмучжин пригвоздил кузнеца взглядом желтых глаз, словно заполнив собой все пространство юрты.

— Во время наших бесконечных усобиц мы заливаем землю кровью, — наконец произнес он. — Так было всегда, но это не значит, что так должно быть всегда. Я показал, что из ойратов, кераитов, найманов, Волков может вырасти одно племя. Мы один народ, Арслан. Когда мы достаточно окрепнем, я заставлю их прийти ко мне или уничтожу поодиночке. Мы монголы, Арслан. Мы серебряный народ, у нас будет один хан.

— Ты либо напился, либо бредишь, — ответил Арслан, не обращая внимания на протестующий жест сына. — С чего ты взял, что они тебя примут?

— Я земля, — заявил Тэмучжин. — А земля не видит разницы между родами нашего племени. — Он перевел взгляд с одного на другого. — Я не просил твоей верности. Ты сам принес мне клятву, и она связывает тебя до самой смерти. Может случиться и так, что все мы погибнем, совершая наше дело, но сдается мне, не ты тот человек, что меня остановит. — Он усмехнулся своим мыслям, потер глаза от усталости, которая еще сильнее овладела им в тепле. — Когда-то я вскарабкался на скалу, чтобы добыть орленка, — продолжал Тэмучжин. — Я мог бы и не лезть туда, но цена стоила риска. А в гнезде сидело двое орлят, и я оказался счастливее, чем даже думал. — Он засмеялся, но в смехе звучала горечь, которой он не мог объяснить. Похлопал отца и сына по плечу. — Так что кончайте браниться и взбирайтесь на скалу вместе со мной.