Путь Грифона - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Максимов cтр.№ 59

За три года войны население Томска увеличилось на пятьдесят тысяч человек. Теперь примерно одна четверть всех городских жителей являлись эвакуированными. Двадцать лет после революции и Гражданской войны жильё в городе почти не строилось. И если прежде «уплотнение» в городе производилось за счёт строительства перегородок в имеющихся помещениях и комнатах старых домов, то во время нынешней войны и эвакуации огораживались уже углы и без того минимизированного жилья. Эвакуированных обыденно, иногда сочувственно, а когда и с раздражением в Томске называли «угловиками». И тем не менее именно в военные годы в Томске было возведено огромное количество жилья.

Двухэтажные бараки из свежеструганого бруса бросались в глаза на фоне почерневших от времени бревенчатых добротных домов и купеческих особняков дореволюционной постройки. И о ещё одном потоке хотя бы кратко нужно сказать. С 1941 по 1944 год Томская область приняла двадцать четыре тысячи депортированных из мест прежнего проживания немцев Поволжья.

«Угловиков», ещё недавно проживавших в этой квартире, можно было бы со всей определенностью назвать «этажниками», поскольку это жильё занимало почти весь второй этаж здания. Ещё и имело отдельный парадный вход с постом охраны. В бывшем кабинете Серго Берии находились Суровцев, начальник горотдела Деев и сосед по лестничной площадке прежних именитых соседей заведующий кафедрой технологии неорганических веществ Томского индустриального института Николай Павлович Курин. Выпускник Московского химико-технологического института имени Д.И. Менделеева, кандидат химических наук Курин обладал высоким лбом учёного. Умные светлые глаза смотрели на собеседников внимательно и настороженно.

– Таким образом, – заканчивал разговор Суровцев, – вы, уважаемый Николай Павлович, с этого момента являетесь объектом контрразведывательной защиты.

– Я не совсем понимаю, что это значит, – недоумевал Курин.

– Начальник городского отдела НКВД вам разъяснит детали, я скажу главное: иностранные разведки в ближайшие годы будут проявлять просто неописуемый интерес к деятельности возглавляемой вами кафедры.

– Я понял общий смысл обозначенной вами проблемы. Но, должен вам заметить, что, наверное, не обладаю всеми необходимыми качествами, чтобы оправдать такое к себе доверие. Я даже не член партии, – заметил учёный.

– Я тоже никогда не являлся членом коммунистической партии, – спокойно и к полному изумлению Курина и Деева объявил генерал.

Такое его заявление просто не укладывалось в головах собеседников. Особенно страдал Деев. Он к тому же мало что понял из учёного разговора о каком-то делении ядра и об обогащении урана. «Какой уран? Какое ядро?» И это всё вдобавок к ящикам с золотом, которое сегодня весь вечер возили на вокзал.

– Почему именно Томск, – продолжил Суровцев, – вам как раз должно быть понятно, как никому другому. Наличие большой реки. Сейсмологическая устойчивость местности. Полная недоступность для ударов авиации противника. Научные кадры. И готовые, и те, которые вам и вашим коллегам предстоит воспитать и обучить в очень короткие сроки. Всё совпало. Не забудьте передать жене привет от Нины Теймуразовны, – вставая, закончил Сергей Георгиевич. – Приятно было познакомиться.

– И мне, – растерянно ответил Курин, пожимая крепкую генеральскую ладонь.

– Иван Петрович, проводите нашего гостя. Не забудьте пакет. Там немного продуктов и фрукты для детей, – говорил он уже Курину. – Уже до Москвы, знаете ли, слух дошёл, что за практическое получение карбида кальция один томский учёный получил буханку хлеба, шмат сала и овчинный тулуп.

– Товарищ генерал, разрешите, я провожу товарища учёного, потом проеду по всем постам, а доложу по телефону, – то ли спросил, то ли попытался перебить генерала Деев.

– Хорошо. Жду.

Когда Курин в сопровождении Деева, перейдя лестничную клетку, без стука вошёл в свою квартиру, на пороге его встретила вся семья. Жена и двое детей.

– Возьмите, – протянул пакет с продуктами жене учёного начальник горотдела. – До свидания. Спокойной ночи.

С нескрываемым облегчением жена Курина взглянула на мужа и поспешно закрыла дверь за ушедшим чекистом. Затянувшееся молчание нарушил Николай Павлович. Подражая детскому голосу, глава семьи вдруг прокричал:

– Танька, проси яблочко! Танька, проси яблочко!

Маленькая Танька испуганно посмотрела сначала на отца и мать, а затем на брата. Именно эту фразу говорил когда-то старший братишка, ставя её напротив двери квартиры прежних соседей. И при этом больно щипал, чтобы она громче плакала. Брат, уже получивший сполна и по заслугам за свои прежние выходки, пристыженно молчал, втянув голову в плечи. Напряжённо думал: к чему это вдруг отец вздумал его передразнивать?

– Привет вам от Нины Теймуразовны, – серьёзно сказал учёный.

Жена Курина, Евгения Абрамовна, ничего не ответила, лишь поднесла только что принесённый пакет к лицу.

– Как вкусно пахнет! – сказала она, уловив фруктовый запах.

– Мама, дай нам понюхать! Дай нам тоже понюхать! – одновременно закричали дети.

За накрытым для ужина столом Сергея Георгиевича молча встретила вся компания. К пище никто почти не притронулся. В форме нового образца, специально для него привезённой из Москвы, Соткин был одновременно и похож, и не похож на себя прежнего. «Быть бы ему генералом если бы не биография», – почти так же, как маршал Жуков, подумал о друге Сергей Георгиевич.

– Товарищ генерал, ваше превосходительство, – не вставая из-за стола, вдруг обратился Александр Александрович к Суровцеву, – позвольте спросить, по какому такому признаку находите вы таких придурков, как мы?

– Ну зачем же так обобщать? – вопросом на вопрос ответил генерал, глядя на Черепанова и сидящую с ним рядом Марию.

Молодые люди явно испытывали интерес и симпатию друг к другу. В приобретенном сегодня в магазине военторга дорогом ситцевом платье и в сером жакете, надетом поверх его, девушка стала очень похожей на свою мать в молодости.

– Этот, – многозначительно произнёс Соткин, указывая пальцем на точно высохшего за последние годы Ахмата, – хотя бы золотые зубы мог себе вставить? На золоте столько лет сидеть и даже зубы не вставить… Это как?

– Зубы молодым нужны. Старику мясо есть – свои лета есть, – ответил почти полностью беззубым ртом Ахмат.

– Да ты, мудрец, с таким ртом уже и говорить, смотрю, не можешь, – точно распалялся Соткин.

– Старику молчать надо. Молодым не сказал – стариком недоскажешь, – улыбаясь, ответил приятелю татарин.

– Колодец народной мудрости, – буркнул себе под нос Александр Александрович.

– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к товарищу полковнику, – вдруг спросил Суровцева Черепанов.

Не успел генерал ответить, как Соткин то ли с недоумением, то ли с интересом спросил Черепанова сам:

– Чего тебе?