Всадники ночи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 10

— Кто здесь? — рывком сел на постели Зверев, пытаясь разглядеть в полной мгле, где лежит его оружие.

— То я, княже, не беспокойся, — отозвался Пахом.

— Чего ты тут делаешь?

— Я помысли… От, проклятье! — В темноте послышался грохот. — Я так помыслил, лучше с тобою… Ой, язви его холерой!

— Зажги свет, переломаешь тут все впотьмах!

— Сейчас, княже…

Холоп запыхтел, зашуршал, послышался стук кресала, в свете искр проступили непослушные Пахомовы лохмы, торчащие в разные стороны что из бороды, что на макушке. Дядька подул на мох, подсунул тонкую полоску бересты.

— Свечи здесь, у меня.

— Вижу, княже… — Пахом запалил фитили и торопливо бросил на пол бересту, придавил сапогом.

— Так чего ты задумал?

— Рази забыл ты, княже, об чем мы в бане перемолвились? Странно сие. Боярин Кошкин странный, боярин Храмцов, царствие ему небесное. Я с тобой рядом переночую, княже, от греха. Мало ли чего? Вон, промеж постелью твоей и стеной аккурат для меня места хватит.

— На лавку ложись, чего на холодном полу мучиться?

— Лавка узкая, свалюсь, не дай Бог. А на полу я овчину расстелю, завернусь, ты меня и не заметишь, княже, не побеспокою. И тепло мне будет, и мягко… А чего это пояс твой в стороне лежит? — повысил на господина голос холоп. — Мы об чем речи вели?! Настороже быть надобно! А ты саблю от себя за версту кидаешь. Понадобится — и не найдешь.

— Что же мне ее — под подушку класть? — вяло огрызнулся Зверев.

— А хоть и под подушку, — подобрал оружие Пахом и принес Андрею, — али рядом пристрой.

Князь покрутился, пристроил пояс с одной стороны, с другой. Получалось неудобно: повернешься во сне, все бока о пряжки и ножны исцарапаешь. Тогда он опустил руку и положил саблю вниз, на пол, рукоятью как раз на уровне плеча. В таком месте ее даже в полной темноте за секунду нащупать можно.

— Это дело, — похвалил холоп, развернул в ногах, на полу, серую потертую шкуру, аккуратно разложил поясной набор, развернув к себе рукоятями и ножи, и саблю, после чего привычно закатался в овчину. Прямо сосиска в тесте.

— Ну все? — поинтересовался Зверев.

— Все, княже. — Голос из «скатки» звучал приглушенно, как из-за стены. — Спокойной ночи, Андрей Васильевич.

Молодой человек опять забрался под одеяло, потянулся, наклонился к свечам, чтобы задуть огонь, и тут дверь скрипнула снова. Из-за створки выглянуло бледное лицо.

— Цветава? — неуверенно приподнялся он на локте.

— Я, княже. — На тонких губах появилась улыбка. Девушка бесшумно скользнула в светелку и притворила за собой дощатую створку. Склонила набок голову. — Неужели ты и вправду снизойдешь своей милостью до простой деревенской девицы?

На свету она оказалась даже красивее, чем он думал на улице. Острый носик, большие зеленые глаза, слегка изогнутые тонкие брови, высокий лоб, чуть втянутые щеки, тонкий, чуть выдвинутый вперед подбородок. Непривычная красота для русских просторов, где девки сплошь румяные и упитанные, как праздничные пирожки. И откуда такая взялась в этой храмцовской глуши?

— Можешь проверить… — Он слегка откинул одеяло.

Про Людмилу в эти секунды князь забыл начисто. Да и можно разве назвать это изменой? Так, небольшое приключение. В душе он по-прежнему принадлежал только княгине Шаховской.

Ну а телом… Подумаешь, пара сладких глотков не из своего колодца! Что в этом страшного? Ведь о любви деревенская простушка и сама не заикалась.

Цветава сделала шаг ближе, опустила руки, прихватывая чуть ниже пояса ткань рубашки, потянула ее вверх, избавляясь от лишней одежды.

«Что-то в ней все же не так…» — краешком сознания отметил Андрей, но глаза уже пожирали молочно-белое обнаженное тело: невысокую, но крепкую грудь с алыми острыми сосками, подтянутый живот с ямочкой пупка, покатые бедра и манящий темный треугольничек, прячущий врата наслаждения. Девушка уронила на пол белую ткань, сделала еще шаг.

«Чего-то не хватает», — опять кольнула тревожная мысль.

Цветава улыбнулась, скромно потупя взгляд, прикрыла грудь и низ живота ладонями, отчего показалась еще более соблазнительной. Но Зверев никак не мог отдаться эмоциям, потому что в душе неприятно скреблась мысль о странном, но пока непонятном несоответствии. Что-то было не так!

До обольстительной селянки оставалось всего метра полтора, два шага. Похоже, выражение лица будущего любовника, его неправильное, непонятное в такой ситуации поведение обеспокоило гостью. Улыбка из соблазнительной на миг стала каменной. Она оглянулась… И в тот же миг Андрей понял: на стене за ней не было тени!

— Р-р-ау! — сорвался с изящных губ утробный рык, и Цветава прыгнула вперед, словно нырнула: руками и пастью к добыче.

Зверев крутанулся навстречу, и в тот миг, когда девица вцепилась в перину, он уже падал на пол, еще в полете хватаясь за спасительную сабельную рукоять. Нежить, зашипев, развернулась, ее голова появилась над краем постели, и в тот же миг по лебединой шее хлестко ударила отточенная сталь. Голова упала, ударилась Андрею о грудь и покатилась к двери, рассыпая косы. Тело же держалось на четвереньках еще с минуту, задумчиво покачиваясь, а потом тихо опустилось на постель.

— Кто это был? — Пахом выпутался из шкуры и стоял готовый к схватке: без порток, но с саблей.

— Крови-то как мало. — Зверев стер с груди несколько капель, упавших с тела, и наконец-то встал, вогнал клинок в ножны. Наклонился к телу, ткнул пальцем: — Надо же, мягкое. Только холодное. И соломой пахнет. Совсем не ладаном. И не мертвечиной.

— Господи, княже! — испуганно перекрестился холоп. — Да ты же ее убил!

— Ты тоже заметил? — скривился Андрей. — Ведьма это была. Или упырь. Какая теперь разница?

Он взялся за тело, ухватив под мышками, рванул к себе, и оно со стуком рухнуло на пол. Постель выглядела более-менее целой. Только десяток дырочек на простыне, словно огромная кошка пыталась поймать под ней мышь. Правда ложиться на эту перину снова Звереву почему-то не хотелось.

— Ты убил ее, княже.

— Убил, — передернул плечами Андрей. — А должна была она меня прикончить? Как думаешь, может, ради этой красотки Белург меня сюда и заслал? Он ведь парень основательный. Подготовил засаду, да и отправил в капкан. Подальше от Москвы, чтобы подозрений…

— Тебя за душегубство под следствие возьмут, княже. Господи, как же так?

— За что? Это же…

— А кто об том ведает? Кабы знали о ней крестьяне, батюшка здешний, боярыня — быстро бы кол осиновый для упыря заточили али митрополиту колдунью передали. Мыслю, все окрест ее простой девкой считали. Потому и в историю нашу, княже, не поверят. И убил ты ее не в лесу, не на проезжем тракте, а в боярском доме. Да еще голую и в постели. Посему и татем ее назвать нельзя. Кто же поверит? Голая девка — и тать!