Летом сорок первого - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Свиридов cтр.№ 46

– И в Воронеже так, – кивнул Попов.

– Заказы уже размещены на станкостроительные заводы, на автозавод, на «Красную Пресню», Пресненский машиностроительный, завод трикотажных машин, часовые заводы, – перечислял главный инженер, вводя Попова в курс дела, – завод пожарных машин станет производить лонжероны направляющих, а мастерская Всесоюзной сельскохозяйственной академии – конусные болты. Задействовали многие предприятия Подмосковья. И весь этот поток будет стекаться на «Компрессор», в главный сборочный цех, где налаживается поточная линия.

– Как я уже сообщал по телефону, воронежцы внесли ряд весьма ценных предложений в нашу установку, – в свою очередь рассказывал Попов, пока «эмка» добиралась по лабиринту улиц до шоссе Энтузиастов, до проходных завода. – Мозговитые там ребята собрались в конструкторском.

– И здесь очень дельные конструкторы, схватывают на лету, понимают с полуслова, хотя, казалось, всю жизнь они занимались сугубо мирными делами, даже касательно не приближавшимся к военным проблемам.

3

С чертежами разбирались почти до вечера. Институт передавал свое детище в надежные руки заводских конструкторов. Иван Исидорович Гвай и Александр Сергеевич Попов подробно разъясняли на рабочих чертежах значение каждого узла, каждой детали, принципы сборки и установку на автомашину ракетной установки, как теперь значилось в документах БМ-13.

Александр Сергеевич, выложив свои, привезенные из Воронежа чертежи, тут же по ходу дела пояснял, какие усовершенствования уже внесли конструкторы завода имени Коминтерна, чтоб облегчить технологию изготовления и сборку боевых машин. Эти новшества тут же принимались и включались в основные чертежи.

– Вовремя подоспели вы, Александр Сергеевич, со своими кальками, – благодарили заводские конструкторы Попова, – теперь нам не надо будет заново изобретать велосипед. Мы быстро разработаем свои рабочие, серийные чертежи и, как только установят станки и наладят поточные линии, начнем работать по ним уже в цехах. A работать будем, не считаясь ее временем!

– Когда приступите к сборке первой боевой машины, поставьте нас в известность, мы в помощь подошлем наших сборщиков и механиков, – сказал Иван Исидорович, – они опытные мастера и помогут вашим специалистам побыстрее освоить принципы сборки.

– Спасибо.

– А времени уже без четверти шесть, неплохо бы чего-нибудь поесть, – в рифму скаламбурил Попов и, закрывая свой портфель, добавил: – Если, конечно, в столовой что-либо съедобное есть.

Все дружно засмеялись.

Стенные часы действительно показывали без четверти шесть. Неделю назад это время считалось концом рабочего дня. Конструкторы, служащие, инженеры и технологи складывали бумаги, запирали свои письменные столы и торопливо собирались домой. А сейчас никто никуда не спешил с завода. Рабочий день продолжался и в кабинетах конторы, и в цехах.

– А мы сейчас узнаем, что имеется в столовой, – пообещал главный технолог завода, – она у нас тоже перестроилась на новый ритм работы.

Пока технолог звонил по внутреннему телефону, Попов взял трубку городского, позвонил жене. По его расчетам, она должна уже быть дома, вернуться с дежурства.

– Сашенька, ты откуда звонишь? – в голосе жены он уловил тревогу.

– Я здесь, в Москве.

– Приехал? Как хорошо! Я так о тебе беспокоилась! Утром ждала, уходила на дежурство, записку оставила. Так и знала, что поезд опоздает. Но не представляла, что на столько часов!

– Я утром приехал и, не заходя домой, отправился в институт.

– Куда? Куда?

– В институт. А оттуда на завод «Компрессор», где и нахожусь, – прикрыв ладонью трубку телефона, объяснял жене Попов, и только теперь, много часов спустя, он понимал, что надо было бы раньше, много раньше, позвонить и жене и в институт. – Алло, ты меня слышишь?

Жена молчала. Слышно было лишь ее дыхание. Потом она заговорила.

– Я не знаю, на каком или под каким компрессором ты сейчас находишься, и меня это мало интересует. Понимаешь, мало интересует! – голос у нее звенел открытой обидой и огорчением, всем своим тоном она давала понять, что не верит его словам. – Но тебя с самого утра разыскивают из института! Несколько раз звонил сам директор!

– Хорошо, я ему сейчас же позвоню, – как можно спокойнее сказал Попов, и добавил, оправдываясь: – Я на заводе «Компрессор», в конструкторском бюро. Здесь и Иван Исидорович, Андрей Гаврилович и другие товарищи. Если меня будут разыскивать, сообщи, где я нахожусь. Мы, видимо, здесь еще задержимся.

Попов опустил трубку на рычаги. Настроение было испорчено. Бессонные ночи в конструкторском бюро завода имени Коминтерна, трудная и нудная обратная дорога, да и сегодняшний далеко не легкий денек, все это как-то сразу превратилось в один крупный ком, который навалился ему на плечи, давя и пригибая своей тяжестью. А тут еще невеселый разговор с женой. Он ее любил, любил давно и преданно, но за все годы совместной жизни так и не смог привыкнуть к ее женской логике, к постоянной ревности, то скрытой, то открытой. Она ревновала его к работе, к товарищам, к знакомым и, естественно, ко всем женщинам земного шара. Иногда эта ревность льстила его мужскому честолюбию, иногда забавляла, иногда раздражала. Но никогда не оставляла равнодушным.

В столовой, обыкновенной заводской столовой, где каждый брал в руки поднос и сам себя обслуживал, а потом относил грязную посуду, пахло чем-то вкусным, жареным и пареным, вызывая аппетит, на полках прилавка лежали тарелки с овощными холодными закусками, бутерброды с красной икрой, с осетриной, копченой колбасой, маслом, сыром, стояли стаканы со сметаной и кефиром, а в раздаточном окне румяные, щекастые молодые поварихи в белых халатах и колпаках, похожих на береты, деловито орудовали черпаками, наполняя тарелки то борщом, то окрошкой, то супом, подавали на второе котлеты, жареную рыбу или запеканку. В столовой было светло, чисто, уютно. Никакой сутолоки, хотя народу много.

– У нас на обед рабочие тратят не более двадцати минут, – с гордостью пояснял гостям, подсевшим рядом, секретарь парткома, человек солидный с Орденом Боевого Красного Знамени на лацкане серого пиджака. – Половину стоимости обеда оплачиваем из профсоюзных фондов, потому блюда выходят такими дешевыми. – И добавил: – Правда, так было. А сейчас даже трудно представить, что будет, как пойдет снабжение, но твердо знаю, что рабочий человек голодным не останется.

Справа за соседним столиком сидели двое пожилых рабочих.

– Говорят, карточки введут, – сказал один, седой, статный, расправляясь с котлетой. – В магазинах, как дочка написала из Ленинграда, люди скупают спички, соль, мыло, консервы.

– А у нас в Москве? Думаете не так? – сказал его сосед, заворачивая в газету пару бутербродов с копченой колбасой. – Но наши снабженцы пока выкручиваются, где-то что-то достают.

За другими столиками обсуждали положения на фронтах, последние сообщения информбюро. Наши войска откатывались назад. Это явилось большой неожиданностью. Известия ошеломляли, как гром среди ясного неба. Враг добился серьезных успехов, овладел важными экономическими районами. Воюем каких-то десять дней, а потеряли половину Прибалтики, чуть не всю Белоруссию и Молдавию, да добрую часть Украины, оставили две столицы, Вильнюс и Минск, немцы подступают к Риге, там прямой путь к Пскову, к Ленинграду. А на главном, на Западном фронте? Бои под Бобруйском, под Могилевом. Если не остановят гитлеровцев на Западной Двине и Днепре, то они выйдут и к Смоленску, а там, чего доброго, дойдут и до Москвы.