Черный парус, адские берега - читать онлайн книгу. Автор: Павел Горьковский cтр.№ 7

А черный альбатрос – дело вовсе невиданное, скверное.

Матросня побросала дела, сон и отдых и сгрудилась на палубе. Англичане цедили сквозь зубы ругательства и проклинали день, когда подрядились в плавание на одном корабле с католическим попом. Нет больших грешников, чем эти лицемерные прелаты, а коли на борту грешник – какое плавание? Отправить его ходить по доске – вот что с ним надо сделать. Пусть господь сам решит: нужен ли ему такой пастор? Католики крестились и гомонили, дескать, с кораблем, который везет черную гаитянскую колдунью, из тех, что умеют управлять ураганами и натравливать на суда морских змей, всякое может случиться. Лучше не дожидаться большой беды – мешок ей на голову, да в море!

Небо, словно в ответ на перепалку, стало покрываться тяжелыми грозовыми тучами, ветер стремительно окреп, но никто не спешил заняться парусами или закрепить пушки и палубный груз – напрасно капитанские помощники суетились, орали и даже раздавали оплеухи. Зато нашлись расторопные ребята, которые подняли из трюма длинную доску и вызвались приволочь отца Алонсо – его видели в капитанской каюте.

Только смельчаков, готовых подойти к диковиной птахе, не было.

Наконец в отдалении грянул гром, молния осветила руку в белоснежной перчатке: рука подняла роковое знамение высоко вверх за трепещущее от ветра крыло.

– Кто это сделал? – пророкотал над палубой властный голос. Да так внезапно и грозно, что матросы замерли, кто где стоял, и временно лишились дара речи.

– Господь не создает таких тварей… – пробормотал кто-то.

– Именно так! – Мистер Уилл, а это был он, стоял посреди палубы и бесстрашно держал за крыло черную птицу. У Джерри мороз побежал по коже – такая она была огромная и жуткая. – Се дело человеческих рук. Дайте мне носовой платок, джентльмены! – потребовал мистер Уилл, пока опешившая команда шарила по карманам, Джерри успел потянуть свой белоснежный платок.

Мистер Уилл провел по крылу птицы и продемонстрировал эффектное черное пятно, а затем ловко, как фокусник, вспорол брюхо твари острым ножом. На палубу посыпалась солома вперемешку с опилками и черными перьями.

– Это чучело, чучело альбатроса, которое измазали сажей, только и всего. С вами сыграли дурную шутку, и кто-то за нее ответит! Возвращайтесь к работе, джентльмены! – Команда медленно, с оглядкой стала расползаться с палубы, только судовой кок, неприятный, замусоленный жизнью субъект, продолжал стоять, облокотившись о мачту:

– Кто вы такой, мастер Умник, чтобы командовать над джентльменами?

Мистер Уилл смерил наглеца взглядом.

– Это кто тут джентльмен? С каких пор повара-недоноски задают вопросы представителю судовладельца? Я с полным правом пристрелю здесь любого и каждого и самолично встану к рулю – если потребуют интересы моего нанимателя. Это понятно? – Мистер Уилл с размаху вышвырнул остатки птицы в море и повысил голос: – Повторяю – кто не приступит к работе в течение минуты, вылетит за борт следующим!

Желающих проверить угрозу в действии не нашлось, даже кок скрылся в трюме.

Но морская стихия не захотела считать дурной знак подделкой – в ту ночь Джерри довелось пережить первую морскую бурю. Тучи сбивались вместе все плотнее, как стада овец на пастбище, на секунду все стихло. Ветер замер, чтобы накинуться на судно с глухим утробным ревом, волны поднимались совсем рядом – то пологими холмами, то вздыбливались, слово горы, перекатывались через палубу, сметая все на пути. Матросы передвигались по мокрой палубе, цепляясь за канаты и борта.

Жалкие потуги людей дать отпор стихии лишь раззадорили ураган. Мрак распарывали сверкающие клинки молний, за ними следовали оглушительные колокола грозовых раскатов. Комок обжигающего света ударил в грот-мачту – ее верхушка раскололась надвое и обуглилась, жаркие угольки посыпались вниз – паруса еще не успели промокнуть и занялись пламенем, огонь разгорался все живее. Вниз на деки полетели горящие куски парусины и рей, матросы, вооружившись баграми, спихивали полыхающие обломки за борт, бормотали, что, если пожар перекинется на пороховой погреб – не миновать настоящей беды.

Первым каплям дождя почти обрадовались, гроза прекратилась, но дождь хлестал немилосердно, палубу засыпало крупным градом. Куски льда сперва были размером с грецкий орех. Они больно лупили по спине и плечам, приходилось спотыкаться на каждом шагу. Канаты, которыми был закреплен груз, не выдержали новой нагрузки и стали лопаться, первыми с места сорвались бочки с водой, ромом и уксусом. Они с визгом пронеслись через палубу и расшиблись в щепки о противоположный борт! За ними последовали запасные снасти, шлюпку какого-то несчастного, унесенного волной, безуспешно пытались выловить из воды и поднять на борт, а его крики терялись в рокоте моря и ветра. Внизу глухо ухнуло – прокатывались с борта на борт сорвавшиеся с места пушечные ядра, а затем сами пушки.

Волны поднимались еще выше – взлетали в самое небо и смешивались с пеленой ливня, вода стремилась смыть границу между небом и морем, и казалось, что скользящее в пучине утлое суденышко – последняя метка, которая еще позволяет отличить верх от низа. Грохот и треск возвестил, что где-то сорвавшаяся с места пушка уже пробила борт. Установленные в специальной шахте у грот-мачты помпы, сверкающими медными цилиндрами которых Джерри любовался еще вчера, пришли в движение, и теперь без перерыва качали воду. Менялись только матросы у деревянного рычага-коромысла, повешенного на стропе.

Джерри тоже пришлось качать воду, тащить мокрые лохматые тросы, вместе с другими закреплять отяжелевшие от воды паруса и молиться, чтобы вселенское светопреставление наконец-то закончилось. Он промок до нитки, занозил руку, цепляясь за борт, и был весь в синяках от ударов града. Как только ветер утих, он свалился в гамак замертво и проспал бы целую вечность, если бы не стук в дверь каюты.

На пороге стоял отец Алонсо. Высокий и худой, как иссохшее дерево, со впалыми щеками и тонкими, поджатыми губами, выглядел он очень встревоженным.

– Простите, мистер, что лишил вас отдыха. Хотя именно мне следовало бы особо поблагодарить вас. – Священник вздохнул. – Но боюсь, для сантиментов слишком мало времени. Хочу успеть поделиться одним нелицеприятным научным открытием…

Падре жестом предложил последовать за ним в капитанскую каюту, и Джерри волей-неволей пришлось тащиться следом за мистером Уиллом.

Капитан лежал на кровати, отгороженный от мира густой москитной сеткой, и больше походил на оплывшую восковую свечу, чем на живого человека. Все здесь пропахло лекарствами, тленом и страхом. На столике, прикрученном в изголовье кровати, теснились баночки с лекарствами, крошечные весы, пестики и маленькая ступка.

Священник выбрал из всего этого плоский флакон и показал им:

– Как вы полагаете, что здесь находится?

– Иезуитская кора… – прочитал надпись Джерри и недоуменно посмотрел на своих спутников. Мистер Уилл осторожно снял крышку, встряхнул флакон:

– Так называют порошок из коры хинного дерева, если не ошибаюсь? Им лечат малярию и прочие тропические лихорадки. Горечь от этой мерзости во рту такая, что нескоро забудешь. – Мистер Уилл лизнул кончик указательного пальца, поддел на него несколько крупинок вещества и поднес к губам, но падре Алонсо перехватил его руку: