Милые мальчики - читать онлайн книгу. Автор: Герард Реве cтр.№ 64

— Что-то не так?

— Тигр?

— Да?

— Что с нами будет, Тигр?

— Ты сейчас все видишь в черном свете, зверюга. Завтра все будет по-другому.

— Правда?

— Ну конечно.

— Я больше не пишу. Я совершенно не могу больше писать. Я больше никогда не смогу писать.

— Какая чушь, Зверище. Ты и раньше этого боялся. А ведь между первой и второй книгой всегда должен пройти год-другой, когда ты ищешь, пробуешь, и думаешь, что никогда не найдешь. Но стоит лишь начать — и пошло-поехало, верно?

— Я уж не знаю как давно не писал.

— Ты добрых три года ничего не писал. Твоя книга очень хороша, потрясающая книга, и всего год назад вышла.

— Я пью все больше и больше. Может, придумаешь что-нибудь? Я имею в виду весь этот бардак, бутылки, все — опять под замок, ключ — у тебя?

— Да, тоже можно. Если бы ты только перестал пить в одиночку, когда меня нет, и не скрывал бы от меня. Нельзя тебе пить тайком.

— Я мог бы спросить у…

— А?

— Нет, ничего. Я имею в виду.

Из другой комнаты раздался негромкий, но вполне различимый удар.

— Чем они там занимаются, Тигр?

— Не знаю. — В голосе Тигра слышалась заметная усталость.

— Может, тешатся там друг с другом?

— Да, вполне возможно.

— Ты думаешь, Фредди допустит?.. чтобы этот старый паскудник своим гнусным, мерзким бабоебом — ему, в его крепенькую, сладкую… У Фредди ведь такая сладкая, крепенькая попочка, правда?

— Да, вполне.

— Тебе он не кажется таким уж потрясным, а?

— Ну почему же, я думаю, он действительно прелесть, знаешь, — сказал Тигр с заметным напряжением.

— Ты считаешь, что он чересчур изнеженный и очень уж на задок слаб. Ты, в сущности, считаешь, что он давалка.

— Да нет же, вовсе нет.

— Но ведь это же правда, Тигра-зверь? Ведь такого дурачка ничего не стоит приспособить под служаночку, верно? Ну, какой из него мужик? Разве позволил бы он тогда оседлать себя этому тугоухому компостеру? Какой мужик дал бы этому золотушному старсобесу, этому членистому кактусу к себе в жопу влезть? Уж не ты ли?..

— Да нет, конечно.

— Можно к тебе в постель?

— Ну, давай, — с плохо скрываемой усталостью в голосе сказал Тигр.

— Да, час поздний, Тигр, ночь на дворе, я понимаю. — Не дожидаясь ответа, я вскочил с постели и забрался к нему под одеяло. — Ты не думаешь, что у него вполне для тебя задок, о изысканный, стройный, хищный мужезверь мой? Сначала ты его накажешь. Я хочу отдать его тебе, Тигр. Да, я мямлю, и стелюсь перед ним, и несу всякую хуйню, весь день напролет, и лишь вздыхаю о любви к нему, но только, только оттого, что он — твой и должен быть твоим и принадлежит тебе, Тигр. Ведь ты же мужик?

— Ну а как же.

— Я иногда так паршиво с тобой обхожусь, Тигр.

— Да брось ты, вовсе нет.

— Ты его побьешь для меня, или я его для тебя побью?

— Как ты хочешь.

— Нет, Тигр, это как ты хочешь. Ты же хочешь его отхлестать, по этой его прелестной бархатной блядской попке, кнутом?.. Хлыстом? — я принялся возбуждать себя.

— Да, хлыстом, зверюга. По попке.

— Хлыстом? Или ремнем? Или ротангом для мальчиков?

— Что твоей душе милее.

— Нет, что твоей, Тигр. Ивовым прутом, а? Ты же у нас природолюб. Не слишком длинным и не слишком коротким; гибким, таким, чтобы в воздухе свистел.

— Да, прутом, зверь, ивовым прутом.

— По тугим штанишкам, или сразу — по голой русой попке? Сначала через штаны, и только потом — по голеньким блядским ягодичкам? Сдерем с него штаны, или сам пускай их стягивает?

— Пускай сам свои штаны спускает, зверь.

— Я возьму у тебя прут, Тигр когда ты устанешь. — Свободной рукой я ощупывал область его юношественности. — А ты не хочешь позволить чуду свершиться?

— Зверь, я очень устал.

— Ну, хорошо. Нравится тебе, что я отдаю тебе мальчиков? Ты не застесняешься, если я тебе мальчика приведу? Не будешь смущаться, если я обнажу его для тебя и стану укрощать его для тебя, и отдам его тебе? Ты будешь исполнять с ним свои желания, долго, сколь захочешь? Хочешь быть с ним наедине, или мне побыть с тобой, и держать его и мучить, пока он под тобой, зажатый меж твоих ног, наездник… наездник мой…

— Нет, я хочу, чтобы ты тоже.

— Это правда, Тигр? Ты в самом деле этого хочешь?

— Ну конечно, хочу. Я больше всего этого хочу, зверь: чтобы ты был рядом. — Тигр поцеловал меня.

— Господин и повелитель. Мужчина. Послушай, Тигр. Когда я встретил тебя в первый раз, помнишь?

— Да, помню. — Тигр смутился и забеспокоился.

— Тебя мне тогда предсказали и предопределили звезды. Ты пришел ко мне 15 декабря 1963 года. Я смотрел на тебя — как ты сидел, как стоял в той комнатке, на Эрсте Розендварсстраат, — какой там был номер у этой дыры?

— Не помню.

— Ты пришел, Тигр, и заговорил, заговорил… Я подумал — ведь вот пидор. Я подумал: как бы мне этого педрилу за дверь выставить?

— Ты так думал?

— Ага. Ты не знал, куда тебе руки-ноги девать. Но я все время глядел на твой рот, ты знаешь, Тигр? И на кисти рук. И туда, между ног. Я считал, что ты пидор, знаешь. И все же подумал: Боже праведный, почему я теряю от него голову? Вот что я подумал. И тогда, Тигр, я тебя поцеловал. Ты считаешь, это мерзко, что я тебе рассказываю? Ты же не считаешь, что это мерзко? — В тот момент я забыл, что рассказывал ему об этом уже раз двадцать. Любовь всякий раз неповторима.

— Нет, вовсе нет, зверь.

— Я поцеловал тебя. Ты совсем не умел целоваться, Тигр. Ты отпрянул, чего-то там повалил. И тогда я подумал: «Пускай остается. Что меня касается», — быстро прибавил я. Мы некоторое время молчали, и я на время прекратил возбуждать себя. — На тебе были жуткие штаны, — задумчиво продолжил я. — Ты вообще был тогда одет во что-то жуткое.

— Да, я знаю, — сказал Тигр, торопливо отводя взгляд.

— Брюки в паху были широковаты, — кратко подытожил я. — Но когда я заключил тебя в объятия — это же хорошо, это так называется, ведь так говорят, нет?..

— Да, так хорошо.

— Тогда… я внезапно ощутил телом твою мощную турецкую саблю, Тигр, бесстыдный, звероподобный невинный Единорог мой. «Я думаю, что люблю тебя, Тигр» — было уже готово сорваться с моих губ, но я не сказал этого. — И я подумал, Тигр, — продолжал я, — я подумал: «Это — мужчина для меня, этот, с видом застенчивого Мальчика, скверно одетый, и я стану давать ему мальчишек и мужчин, чтобы он насаживал их на свой любострастный средизимний рог». Вот что я подумал, Тигр.