Разная доля нас ожидает - читать онлайн книгу. Автор: Александра Черчень cтр.№ 67

— Знаешь, что сейчас будет? — спросил Лирвейн, поглаживая одной рукой нежное местечко на шее, от чего я дышала все чаще, а разум туманился все больше. — Сейчас, моя милая, я буду тебя соблазнять… ультимативно, так как добровольно не получается. — Он прижался так плотно, что я ощущала его возбуждение, жар тела, от чего по моему распространялось странное покалывание и нетерпение. Внезапно почувствовала, как стальная хватка его рук сменяется чем-то прохладным, упругим и, испуганно вскинувшись, поняла, что мои запястья теперь обвивает голубая водяная лента, а чуткие мужские пальцы начинают спускаться все ниже и ниже. Поглаживают сгибы локтей, с легким нажимом стремясь все дальше, к подмышке и, наконец, властно обхватывая грудь. В разум врывается хриплый шепот, и я испуганно вздрагиваю, от его слов внизу живота становится тяжело и горячо. — С чего бы начать, мечта моя? Ты так трепещешь, что сдерживаться практически невозможно…

Я так не краснела никогда в жизни.

— Смотри. Чувствуй. И ни о чем не думай. Сейчас есть только я и ты.

И я смотрю, смотрю, как светловолосая голова опять склоняется ко мне, и чувствую, что он опять теребит губами нежную вершинку, отчего слабеют колени и я прикусываю нижнюю губу в попытке сдержать судорожный вздох. Создатель, как же невыносимо… невыносимо сладко, невыносимо мучительно, медленно и томно. Я неосознанно подаюсь вперед. Тихий смех, он поднимается, властно целуя меня в губы, и я отвечаю. Отвечаю так же жадно, как и он, потому что, кроме нас, я сейчас ни о чем не думаю. Только о его запахе, который кружит голову, его руках, прикосновение которых сводит с ума, рассыпает искры удовольствия по всему телу, заставляет желать большего.

— Нежная и чувствительная… но знаешь, милая, недавней ошибки я, пожалуй, не допущу. — Одна его рука все так же лежит на моей груди, и я дышу все чаще и чаще, время от времени запрокидывая голову, чтобы не застонать в открытую. Но как раз этим предоставляю ему свободу действий. И он не теряет времени даром: целует, выписывая языком пламенные узоры, жар которых проникает вглубь тела, пока не достигает сокровенного местечка, и мне хочется чего-то еще, большего.

— О чем ты? Какая ошибка… а-а-ах! — задыхаясь, все же спрашиваю я.

— Сладкая девочка, на вкус сладкая, на ощупь приятная… и очень большая эгоистка. Если я сейчас доведу тебя до края, моя маленькая, ты опять, получив свое, удерешь, задрав хвост. Потому… все не легко и не просто. — И снова низкий смех, отзывающийся во мне дрожью. — И о-о-очень не быстро.

— Ты меня с ума сведешь. — Попыталась дернуться в путах силы.

— Вот и отлично. — Его руки скользили по телу вниз…

— Не надо. — Я испуганно глядела на опустившегося на колени у моих ног Лирвейна. Он поднял голову, одарил меня такой распутной улыбкой, что я поняла еще до того, как он что-то сказал.

— Надо, милая.

В купальне раздавалось лишь наше тяжелое дыхание, которое почти перекрывал шум воды; по его телу плясал свет, делая и так великолепно сложенного мужчину почти совершенством. Он поднял руку и кончиками пальцев провел по моей ноге. Кожа тут же покрылась мурашками, и я сжалась еще больше. Он улыбнулся и коснулся поцелуем моей ступни, от чего мне сразу стало… жарко и трепетно. Это одновременно вселяло предвкушение и внушало что-то похожее на благодарность. Он так ко мне относился…

А дальше началось что-то за гранью наслаждения. Я ничего не понимала, не могла опомниться и прекратить чувствовать. Его руки то невесомо ласкали, то с нажимом гладили, а губы поднимались все выше и выше, и меня била уже крупная дрожь. Особенно когда он достиг бедер и теперь покрывал их неторопливыми поцелуями, шепча такое, что я не знала куда деться. Что я сладко пахну, что кожа у меня нежнее шелка и что ему хочется сейчас сделать. И как хочется, чтобы я отвечала.

И я сдалась.

Я стонала, не в силах себя сдерживать, металась головой, задыхалась от потрясающих ощущений, пронзавших тело, накрывавших как волнами… но не той, финальной. А так хотелось, так желалось уже рухнуть в эту пропасть, дарующую освобождение и спокойствие. Но снова грудной смех, жадные поцелуи на губах, на груди, и я отчаянно жалею, что мои руки связаны, что я не могу запутаться пальцами в его волосах, прижать голову еще ближе.

— Лир, — с всхлипом вырывается его имя, — Лир…

— Да. — Меня снова обжигает жаром его дыхание.

— Я… не могу больше.

Он прижимается так, что я чувствую, как он возбужден.

— Думаешь, я могу?! — И снова поцелуи, сводящие с ума, лишающие воли. — Аля, любимая моя, жизнь моя…

И опять я задыхаюсь от искусных ласк. Он закидывает мою ногу себе на бедро, а я лишь выгибаюсь и хнычу, лишаясь его прикосновений, но тут же замираю, когда понимаю, что обнимаю его уже двумя ногами. Страху не дают даже проснуться, а смятению — посеять неуверенность, снова закрывая мне рот страстным поцелуем, и в тот же миг рвутся путы и мои руки тотчас ложатся на широкие плечи, и я прижимаюсь еще крепче, целуя в ответ так же жадно.

Он отстраняется, внимательно смотрит мне в глаза, и я теряюсь в этих черных озерах, не в силах отвести взгляда, лишь лихорадочно облизываю внезапно пересохшие губы. Лир прижимает меня к стене, одна его рука скользит вниз между нашими телами, и через миг я ощущаю мощный рывок и сразу боль и безмерное удивление. Струной выгибаюсь в его руках, прикусываю губу и прерывисто выдыхаю. Больно… но уже не так сильно.

Мы стоим, замерев.

Глаза напротив стремительно светлеют от потрясения, он слабо улыбается и накрывает мой рот нежным поцелуем, словно извиняясь за те, жесткие, от которых тонкая кожица на губах саднит и ноет. Это его короткое движение отзывается во мне, и я машинально напрягаюсь.

— Колдунья… — Несколько секунд тишины и неподвижности, а потом обреченное: — Прости, маленькая, я не могу сдержаться.

Он отодвигается, чтобы спустя секунду качнуться обратно. И снова… и снова… и снова. А я обнимаю его за плечи, отдаваясь на волю этим движениям, этому мужчине, почти не чувствуя, как из-под закрытых век катятся слезы. Не знаю отчего и почему. Только с каждым мигом нарастает и удовольствие, но уже совершенно иное. Оно патокой растекается по телу, зажигает кровь, заставляет выгибаться навстречу, прижиматься как можно ближе. В какой-то момент мы оказываемся на полу ближе к озеру, на мелководье. И спустя миг я чувствую, как меня неумолимо накрывает та самая гигантская волна высшего наслаждения. Захлестывая, выметая все лишние мысли, заставляя содрогаться под тяжестью тела… уходя, но оставляя что-то после себя.

Странное и непонятное ощущение и почему-то уверенность, что осознание придет позже.

— Люблю, — прошептал мужчина.

Оцепеневшая, потрясенная, я механически кивнула в ответ и слабо улыбнулась. После случившегося нас словно что-то связывает. И не… физиология. Что-то иное, что-то несоизмеримо большее.

Лирвейн встал, взял меня на руки и вошел в воду, ни на миг не отпуская, словно боялся, что все это иллюзия и я сейчас исчезну. Я исчезать и не думала. Обнимала его за плечи, положив голову на грудь, и бездумно смотрела перед собой.