Разная доля нас ожидает - читать онлайн книгу. Автор: Александра Черчень cтр.№ 28

— Он иной? — вскинул бровь.

— Он такой же, — зло рассмеялась я. — Такой же, может, и хуже, я не обольщаюсь! Но!!! Он хотел быть для меня хорошим! Хотел!

— А я не успел, — отозвался блондин, неожиданно нежно прижимая меня к себе. — Я ничего не успел, Аленька. Значит, потом… значит, буду хорошим потом.

Меня снова целовали, целовали так, что я теряла голову от страсти, то жадно отвечая на каждое движение его губ, то злясь. О Создатель, как же я злилась! На непослушное тело, которое загоралось от каждого прикосновения, на стихии, которые, реагируя на это, снова искрами рассыпались по телу, отчаянно требуя удовлетворения, на свое сердце, которое стучало так, словно вырваться желало! И да, я бы тоже этого хотела! Вырвать, разделить на две части и выкинуть, утопить, уничтожить то, что сияло белым огнем! Оставить только то, драгоценное, которое грело, словно костер в ночи, которое пахло пряностями и осенью.

Но невозможно! Нереально… Потому злость уступала место преступной нежности, и я легонько, едва касаясь, скользила кончиками пальцев по его груди, целовала гладкую кожу, пробовала ее на вкус, чего хотелось так давно.

А он таял. Таял, поглаживая меня по волосам, прерывисто выдыхая сквозь зубы, когда непослушные… нет, послушные подсознательным желаниям пальчики становились слишком смелыми, на мой взгляд… и да, я чувствовала, что ему хотелось гораздо большего. Наконец он не выдержал и с тихим рыком опрокинул меня на ковер, прижимаясь, гладя, целуя, а я снова разозлилась, снова из глубин души поднялась сила и опять… опять рассеялась по телу, не в силах причинить ему вред!

— Ты меня любишь, — задыхаясь, сказал Лирвейн, уткнувшись в ложбинку между грудями. — Не можешь навредить. Как потенциальному отцу ребенка.

— Че-е-его?! — От такого поворота я настолько… эм, скажем, удивилась, что даже в себя немного пришла.

— Ну как и Евграну, — улыбнулся Лир, приподнимаясь. — Любимые… магия заботится о возможном потомстве, которое при сильных родителях станет еще сильнее.

Нет, я, конечно, что-то такое слышала… Но это… это отрезвило окончательно. Я вспомнила. Вспомнила видения на испытании в Храме Стихий. Вспомнила рыженьких детей Евграна.

«Поляна в сосновом лесу, солнце, пронизывающее пространство, медовыми бликами растекающееся по свежей, яркой зелени. Искрящееся на рыжих волосах маленькой девочки, сидящей в нескольких метрах от меня и плетущей венок. Малышка вскинула голову, и я увидела знакомые малахитовые глаза на маленьком личике. Она вскочила, отряхнула зеленое платье, взяла венок и с криком: „Мама!“ — кинулась ко мне. Но пролетела мимо, а я обернулась и увидела, как ее подхватывает молодая женщина. Я. Красивая, счастливая. Рядом с ней такой же рыжий, но сероглазый мальчик».

Прикусила губу, стараясь физической болью привести себя в чувство и увести на второй план ту муку, что поднималась в сердце с каждым мигом видения.

«После матери девочка кидается к высокому рыжеволосому мужчине. Тот обнимает ее, другой рукой привлекает к себе сына».

А мне больно. Мне очень больно. Нельзя… неправильно. Так вот — не правильно. Невзирая на то что какая-то часть сознания говорит, что все верно, — это все равно не так!

А сила… да, не подчиняется, потому что сейчас и прибить могу, а нельзя!

Но с собой-то я могу кое-что сделать… Могу. И сделаю!

Сила, подлая, иди сюда, моя хорошая, ничего я не собираюсь делать этому мерзавцу, вот честно. Ага, идешь, вот и молодец. Еще бы руки кто-то убрал, и вообще бы замечательно было. Я, например. Мои руки тоже… особым приличиям сейчас не подчиняются, хотя до Лира им, конечно, далеко. Но ничего… вдох и выдох. Энергия. Свет, мне нужен свет. Совсем немного, всего на одно заклинание. Но точное, верное, правильное, чтобы мозги себе не выжгла. И это возможно, да. А теперь каркас, векторы, ох-х-х… как же сложно, невыносимо сложно думать, колдовать, когда его руки медленно скользят по бедрам, губы ласкают грудь… так хочется раствориться, обнять, целовать, быть с ним… Рыжие дети! Мои дети. Последнее усилие, всего одно, и совсем маленькое. Наполнить силой. Сонное заклинание. Маленькое, слабенькое, но действенное. Ничего не будет. Хоть что-то я с собой могу сделать.

Но уже тогда, когда мои глаза закатились и я обмякла на руках у сероглазого обольстителя, перед внутренним взором встала совсем другая картинка. Другой ребенок. Другая я. Разум снова затопила тьма. Когда она рассеялась, мы оказались в роскошной комнате. Отчетливо было видно, что это не детская, но также можно было понять, что ребенок тут частый гость.

«Большой письменный стол с кипами бумаг и стопками журналов и отчетов, а рядом — маленький, детский. С красками, недорисованным рисунком и рассыпанными по нему карандашами. Игрушки, раскиданные по ковру. Поднос на подоконнике, на нем две большие чашки и одна маленькая.

За столом сидит женщина, я не вижу ее лица, так как она положила голову на сцепленные руки и смотрит в другую сторону. Но я отчетливо вижу расплывшуюся талию и милый животик. Месяц седьмой, не меньше.

Слышу знакомый мужской голос:

— И пошли они все вместе на восток, чтобы вызволить своего друга ослика…

Тут он замолчал, но спустя несколько секунд раздался полусонный детский голос:

— Папа, я не сплю. Дальше.

— Хорошо. — В голосе папы слышалась улыбка.

Я сделала несколько шагов, чтобы их разглядеть.

На диване во весь свой немалый рост вытянулся Лирвейн с книгой в руках. У него на груди свернулся мальчик лет четырех, придерживаемый отцовской рукой, чтобы не упал. Ребенок хлопает серыми глазами и всеми силами старается не заснуть. Лир рассеянно перебирает короткие светлые волосы сына и продолжал читать сказку.

Перевела взгляд на маму. На себя… Счастливая и безмятежная. Не босая и на кухне, а так, как и хотела. Работает.

Блондин отрывает взгляд от книги и нежно смотрит на жену. И „я“ отвечаю ему той же любовью во взоре».

Картина снова расплывается, и вот я уже снова в Храме Стихий.

И больно, господи, как же мне больно! Мучительно, и хочется вырвать сердце и растоптать его. Ведь потом будет легче?

Больно до слез, хотя я уже не чувствовала, как они катятся из-под закрытых век.

Утро было отвратительное. Погода мерзкая, настроение паршивое, дела… тоже пошли не очень.

Началось все с пробуждения и воспоминаний. Я ужаснулась, минут двадцать попереживала и даже попыталась впасть в истерику на тему «какая я плохая» и «бедный рыжик». Истерика была прервана весьма решительно. Мною же, кстати.

Дела не ждут, труба зовет.

Обязанности навалились просто-таки лавиной, и я первое время даже вздохнуть спокойно не могла. Во-первых, продолжилось паломничество чиновников различной величины с жизненно-неважными сведениями. Это я решила весьма быстро: посадила секретарей и распорядилась отсеивать запросы.