– Майк! Майк! – Он тряс Донована за плечо. – Он удержал луч!
Донован очнулся.
– Что? Где?
Потом и он, выпучив глаза, уставился на график.
– В чем дело? – вмешался Кьюти.
– Ты удержал луч в фокусе, – заикаясь, сказал Пауэлл. Ты это знаешь?
– В фокусе? А что это такое?
– Луч был направлен все время точно на приемную станцию, с точностью до одной десятитысячной миллисекунды!
– На какую приемную станцию?
– На Земле! Приемную станцию на Земле, – ликовал Пауэлл. – Ты удержал его в фокусе!
Кьюти раздраженно отвернулся.
– С вами нельзя обращаться по-хорошему. Снова те же бредни! Я просто удержал все стрелки в положении равновесия – такова была воля Господина.
Собрав разбросанные бумаги, он сердито вышел. Как только за ним закрылась дверь, Донован произнес:
– Вот это да! – Он повернулся к Пауэллу: – Что же нам теперь делать?
Пауэлл почувствовал одновременно усталость и душевный подъем.
– А ничего. Он доказал, что может блестяще управлять станцией. Я еще не видел, чтобы электронная буря так хорошо обошлась.
– Но ведь ничего не решено. Ты слышал, что он сказал о Господине? Мы же не можем…
– Послушай, Майк! Он выполняет волю Господина, которую он читает на циферблатах и в графиках. Но ведь и мы делаем то же самое! В конце концов это объясняет и его отказ слушаться нас. Послушание – Второй Закон. Первый же – беречь людей от беды. Как он мог спасти людей, сознательно или бессознательно? Конечно, удерживая луч в фокусе! Он знает, что способен сделать это лучше, чем мы; недаром он настаивает на том, что является высшим существом. И, выходит, что он не должен подпускать нас к рубке. Это неизбежно следует из Законов Роботехники.
– Конечно, но дело-то не в этом. Нельзя же, чтобы он продолжал нести эту чепуху про Господина.
– А почему бы и нет?
– Потому что это неслыханно! Как можно доверить ему станцию, если он не верит в существование Земли?
– Он справляется с работой?
– Да, но…
– Так пусть себе верит во что ему вздумается!
Пауэлл, слабо улыбнувшись, развел руками и упал на постель. Он уже спал.
Влезая в легкий скафандр, Пауэлл говорил:
– Все будет очень просто. Можно привозить сюда КТ-1 по одному, оборудовать их автоматическими выключателями, которые срабатывали бы через неделю. За это время они усвоят… гм… культ Господина прямо от его пророка. Потом их можно перевозить на другие станции и снова оживлять. На каждой станции достаточно двух КТ…
Донован приоткрыл гермошлем и огрызнулся:
– Кончай, и пошли отсюда. Смена ждет. И потом, я не успокоюсь, пока в самом деле те увижу Землю и не почувствую ее под ногами, чтобы убедиться, что она действительно существует.
Он еще говорил, когда отворилась дверь. Донован, выругавшись, захлопнул окошко гермошлема и мрачно отвернулся от вошедшего Кьюти.
Робот тихо приблизился к ним. Его голос звучал грустно:
– Вы уходите?
Пауэлл коротко кивнул:
– На наше место придут другие,
Кьюти вздохнул. Этот вздох был похож на гул ветра в натянутых тесными рядами проводах.
– Ваша служба окончена, и вам пришло время исчезнуть. Я ожидал этого, но все-таки… Впрочем, да исполнится воля Господина!
Этот смиренный тон задел Пауэлла.
– Не спеши с соболезнованиями, Кьюти. Нас ждет Земля, а не конец.
Кьюти снова вздохнул:
– Для вас лучше думать именно так. Теперь я вижу всю мудрость вашего заблуждения. Я не стал бы пытаться поколебать вашу веру, даже если бы мог.
Он вышел – воплощение сочувствия.
Пауэлл что-то проворчал и сделал знак Доновану. С герметически закрытыми чемоданами в руках они вошли в воздушный шлюз.
Корабль со сменой был пришвартован снаружи. Сменщик Пауэлла, Франц Мюллер, сухо и подчеркнуто вежливо поздоровался с ними. Донован, едва кивнув ему, прошел в кабину пилота, где его ждал Сэм Ивенс, чтобы передать ему управление.
Пауэлл задержался.
– Ну как Земля?
На этот достаточно обычный вопрос Мюллер дал обычный ответ:
– Все еще вертится.
– Хорошо, – сказал Пауэлл.
Мюллер взглянул на него:
– Между прочим, ребята с “Ю.С.Роботс” выдумали новую модель. Составной робот.
– Что?
– То, что вы слышали. Заключен большой контракт. Похоже, эта модель – как раз та, что необходима для астероидных рудников. Один робот – командир и шесть суброботов, которыми он командует. Как рука с пальцами.
– Он уже прошел полевые испытания? – с беспокойством спросил Пауэлл.
– Я слышал, вас ждут, – усмехнулся Мюллер.
Пауэлл сжал кулаки.
– Черт возьми, мы должны отдохнуть!
– Ну, отдохнете. На две недели можете рассчитывать.
Готовясь приступать к своим обязанностям, Мюллер натянул тяжелые перчатки скафандра. Его густые брови сдвинулись.
– Как справляется этот новый робот? Пусть лучше работает как следует, не то я его и к приборам не подпущу.
Пауэлл ответил не сразу. Он окинул взглядом стоявшего перед ним надменного пруссака – от коротко подстриженных волос на упрямо вскинутой голове до ступней, развернутых, как по команде “смирно”. Внезапно он почувствовал, как его охватила волна чистой радости.
– Робот в полном порядке, – медленно сказал он. – Не думаю, чтобы тебе пришлось много возиться с приборами.
Он усмехнулся и вошел в корабль. Мюллеру предстояло пробыть здесь несколько недель…
Как поймать кролика
Отдых продолжался больше двух недель – этого Донован не мог отрицать. Они отдыхали шесть месяцев, с сохранением заработка. Это тоже факт. Но, как сердито объяснял Донован, дело было в чистой случайности. Просто “Ю.С.Роботс” хотела выловить все недоделки составного робота. Недоделок хватало – и всегда, по крайней мере, полдюжины оставалось до полевых испытаний. Поэтому Пауэлл с Донованом беспечно отдыхали в ожидании того момента, когда люди за чертежными досками и ребята с логарифмическими линейками скажут: “Все в порядке!”