Мы поем глухим. Сто солнц в капле света - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 67

— Я продам ренту. Мы уедем на маленький остров, на Капри. Снимем там небольшую виллу. У меня еще останется немного денег, на какое-то время нам хватит.

— А что потом?

— Когда тебя это заботило? Мы будем вместе. Разве ты не этого хотел?

— Я да. Но ты, Саша? Мне показалось, у тебя к барону возникло чувство, которое сродни любви. Не любовь, конечно. Любишь ты не так, — он томно посмотрел на нее из-под длинных ресниц. — Но я ему даже позавидовал. Лучшей жены ему не найти. Тем более он тебя так сильно любит. Я бы даже сказал безумно, если бы это слово подходило к барону Редлиху.

— Ты-то откуда знаешь? — сердито спросила она.

— Мы с ним встречались.

— Я это помню!

— О нет. Я не имею в виду встречу на твоем балконе. Это, скорее, комедия, а до того была драма. Барон предложил мне полмиллиона франков за то, чтобы я уехал в Америку.

— Что?!

— Тебя ведь не сумма удивила? Ты стоишь гораздо дороже.

— Эрвин предлагал тебе деньги за меня?!

— Он поступил именно как финансовый магнат, банкир. Предложил за тебя то, чего у него больше всего: денег. К его чести, он боролся за свою любовь. И я не уверен, что не будет бороться дальше. Ты не поспешила, Саша?

— У меня такое чувство, что ты меня уговариваешь остаться с ним! В то время как я хочу уехать с тобой!

— А я не хочу, чтобы ты об этом пожалела.

— Никогда!

— Что ж…

В этот момент заскрипела дверь, и на пороге появился начальник тюрьмы, который деликатно напомнил мадам, что свидание окончено.

— Я попытаюсь все успеть за два дня, — торопливо сказала она на прощание. — Совсем скоро все это закончится, и мы уедем.

— Я буду думать о тебе этой ночью. Я всегда о тебе думаю, но последнее время с той грустью, с которой думают о прошлом. Поэтому стараюсь заснуть поскорее. Но сегодня это будут совсем другие мысли, — он многообещающе улыбнулся. — Я скучаю…

— Я тоже… — и она торопливо вышла, чтобы опять не расплакаться.

Вернувшись на улицу Анжу-Сент-Оноре, она какое-то время с недоумением стояла посреди гостиной.

«Что я хочу отсюда взять? Из этого дома? Да, собственно, ничего. Я не хочу ни одной из тех вещей, которые напоминали бы мне об Эрвине Редлихе. Я хочу поскорее о нем забыть…»

Через три дня они с Соболинским покинули Париж. Уезжали они ночью, чтобы не привлекать к себе внимания, взяв лишь вещи, необходимые им на первое время. Из прислуги с ними поехала только Адель, которая сказала, что очень привязалась к своей хозяйке. Все это напоминало бегство, но им с Сержем было не привыкать.

Александра надеялась обрести если не счастье, то хотя бы покой на маленьком скалистом острове в Неаполитанском заливе, с красивым названием Капри. Это было еще одно ее разочарование: надежда на счастье, которая оказалась несбыточной.

«По крайней мере, я вернула себе его, — подумала она, легонько сжав руку мужчины, который сидел рядом с ней. — Теперь это все, что у меня есть. Будем думать, что любовь — это уже много».

Все эти три дня барон Редлих много работал над новым законом. Можно сказать, что он пытался забыться работой, и какое-то время ему это удавалось.

Ссору с Александрин он не воспринял всерьез. Посчитал, что графиня просто устала в долгой дороге, да к тому же расстроилась из-за того, что ей не отдали сына. Это еще не причина для разрыва. Хотя поначалу Эрвин Редлих крепко задумался над тем, следует ли ему жениться или отменить помолвку. В конце концов он пришел к мысли, что ничего отменять не стоит.

Пока Александрин не было в Париже, он скучал. У него оказалось достаточно времени, чтобы проверить свои чувства. Письмо Армана Рожера его ошеломило. Не столько сами факты, сколько та ненависть, которую Арман обрушил на бедную графиню. Это даже находилось за рамками приличия, потому что о даме не пристало писать такие вещи.

Разумеется, барон принял своего друга тотчас по его возвращении в Париж, несмотря на позднее время. Эрвину Редлиху захотелось узнать причины такой лютой ненависти. Если бы он первой увидел Александрин, а не Армана Рожера, возможно, барон сдержался бы и никакой ссоры не было бы вообще. Но Арман не просто обвинял, он неистовствовал.

— Не знай я тебя с самого детства и не будь я так уверен в том, что ты человек благородный, я бы подумал, что в тебе говорит любовь, оставшаяся без ответа, — сказал ему на это барон.

— Как ты можешь говорить подобное, Эрвин! Любить женщину, для которой честное имя — это ничто?! Пустой звук?! Для меня это невозможно! Да ей даже сына не отдали потому, что она недостойна его воспитывать! Она воровка! Мошенница!

— Будто мы с тобой всегда поступаем честно, — пожал плечами барон.

— Ты не можешь на ней жениться!

— Это мне решать, а не тебе.

Тем не менее Эрвин Редлих заколебался. Он не сразу поехал к Александрин, потому что раздумывал над тем, насколько для него важно то, что рассказал ему Арман Рожер. К тому же у барона и в самом деле были неотложные дела.

Оказавшись же на улице Анжу-Сент-Оноре, он нашел, что графиня выглядит утомленной и расстроенной. Она будто чего-то ждала от него, а он все никак не мог понять: чего именно? Что он должен сделать? Хотя бы что сказать? И все никак не мог найти нужных слов.

Вместо этого барон стал пересказывать ей все то, что наговорил ему Арман Рожер. Вместо слов любви, которые приготовился сказать, говорил слова обвинения. И все закончилось ссорой.

Происходящее казалось Эрвину Редлиху нелепостью. А он терпеть не мог нелепостей. Он решил дать Александрин время, чтобы она остыла. Но уже на следующий день он начал скучать. Гордость мешала барону Редлиху поехать к ней немедленно.

«Пусть она сначала извинится, — подумал он. — Она наговорила мне немало дерзостей, да еще и оскорбила, назвав негодяем! Александрин должна признать свою ошибку и извиниться, ибо я таких обвинений не заслужил».

Эти извинения он мог принять в любой форме, даже в качестве простой записки, приглашающей его на обед. Несколько раз барон спрашивал, нет ли ему писем? Письма были, но от нее — ничего.

На второй день он все еще считал, что это нелепость. Всего лишь недоразумение. На третий день барон заскучал всерьез.

«В конце концов, не все ли мне равно, что у нее было за прошлое? — подумал он. — Да кто о нем знает? Женился же на ней человек благородного происхождения, пойдя против воли своего императора, пренебрегая мнением высшего света? Женился, дал ей свое имя, титул и любил ее, пока смерть их не разлучила. Значит, она того достойна. Иначе выходит, что он не испугался, а я, барон Редлих, — трус».

Поневоле он начал вспоминать все то хорошее, что у них было с Александрин. Ее смех, ее роскошные волосы, яркие глаза, ее прекрасную грудь, которой он не уставал любоваться. Вспоминал те ночи, что они успели провести вместе. Ничего подобного с мадемуазель Бокаж у Эрвина Редлиха не было, хотя Дельфина и считалась самой красивой женщиной в Париже.