Сквозная линия - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Улицкая cтр.№ 10

Утром следущего дня Надька увлекла всю компанию встречать мать к автобусу, и уже в десять все стояли на остановке. Хозяйка, Анна Никитишна, красная, с распаренным потным лицом и двумя огромными сумками, приехала ближе к обеду. Сашка с Тимошей несли, взявши по ручке, одну кругло-набитую сумку, за вторую было взялись Петя с Гришей, но не сдюжили, и несли ее Анна Никитична с дочкой, тоже поделив ручки…

Она была широкой натуры, бывшая местная жительница Анна Никитишна. Давно уже работала на хорошей должности в Москве, в УПДК, на ней лежал присмотр и обслуживание высших дипломатических чиновников по части уборки, стирки, стряпни. Штат у нее был – сотня баб, работа очень хлебная и очень ответственная: ошибок там не прощали. Но Никитишна была умна, дипломатична и наверху имела защиту. Женя этих подробностей не знала и потому было несказанно удивлена, когда дачная хозяйка стала распаковывать свои сумки и весь стол покрылся продуктами неземного питания, так что Гришка тут же и высказался:

– Космонавтская еда, да?

Да, и питье. В железных баночках, в маленьких бутылочках, и оранжевый порошок, из которого простым растворением водой происходил апельсиновый сок с газом…

– Ребятам, ребятам твоим гостинцы…Ты меня так выручила, Жень. Сейчас бы Надька в Москве без делу сидела, а тут хоть на воздухе… Мы с Колей поговорили, значит, и так решили: мы за август с тебя денег не берем. Раз ты Надьку при себе оставила, значит, и мы со своей стороны… Ты меня поняла? – подмигнула Анна Никитишна, и Женька в который раз подивилась тому, что Надька, красотка писаная, так сильно похожа на свою медведицу-мать, низколобую, мелкоглазую, с рубленым носом и длинным, от уха до уха ртом…

– Поняла, Анна Никитишна. Спасибо за гостинцы, они такого и не видали… Только вот насчет денег… Лишнее, ей-богу… У меня видите, какое лето, и так двое прибилось, и мне все равно, одним меньше, одним больше. А Надька – не ребенок, а золото. Помогает… Совсем другое дело, чем мальчишки… Девочка у вас отличная… – про Надькино вранье Женя в этот момент и не подумала, удивленная широтой и щедростью этой полупростой тетки.

Детей уложили поздно – и за ужином долго сидели, лакомились всякими невиданными из пакетиков штучками, сладкими и солеными, и орешками, и резиновыми конфетами, и жвачкой малиновой и апельсиновой… Потом мыли ноги, чистили зубы, укладывались на новых местах, потому что уступили большую главную кровать Анне Никитишне с Надькой, а Сашку отправили на прежнее Надькино место…

Наконец дети угомонились, и Анна Никитишна вынесла из летней кухни бутылку водки, трехлитровую банку соленых огурцов своего посола и баночку рыжиков, все это прижимая к груди и тяжело топая по размокшей дорожке. И они еше долго сидели на терраске, и Анна Никитишна рассказывала Жене про свою геройскую жизнь, как она все сама, сама, и добилась и положения, и достатка… Могла бы и больше, но не хочет, потому что знает всему цену, и чего она достигла, то ей в самый раз и большего ей ненадобно…

Анна Никитишна выпила, за вычетом трех рюмок, бутылку водки, съела, за исключением одного небольшого огурца, трехлитровую банку солений – среди огурцов там обнаружились также маленькие патисоны и зеленые помидоры, – и они разошлись, вполне довольные друг другом.

«Нормальная девчонка», – одобрила про себя Женю Анна Никитишна.

«Экзотический продукт эта тетка», – решила Женя.

Утром Анна Никитишна удивила Женю своей холодностью, а Женя не догадалась списать ее на легкое похмелье после вчерашнего. Хозяйка надела резиновые сапоги и отправилась в огород – спасать заглохшие в сорняках остатки редиски. Надя последовала за матерью – она вообще от нее ни на шаг не отходила, все тыкалась в нее, как теленок.

К вечеру ближе Анна Никитишна засобиралась. Сумки набила огородной зеленью и ранней картошкой, которую принесла Тарасовна. Прихватила и прошлого года соленья из подвала.

– Пропал у нас этот год для хозяйства, – объяснила Анна Никитишна Жене, – по весне дали нам с Николаем две путевки в санаторий, так мы посадки и пропустили. Считай, все хозяйство в этом году у нас под паром.

Потом все пошли провожать Анну Никитишну к автобусу. Один, шестичасовой, не пришел, пришлось ждать следующего. Ребятам надоело сидеть на бревнах, и они побежали на берег. Женя осталась с хозяйкой вдвоем и сделала легкую разведку:

– А что, Надю в Испанию со школой возили?

– Да, – равнодушно ответила Анна Никитишна, – я другой раз Николаю говорю, ну что ты ее лупишь, она учится хорошо, в доме помогает, а он – нет, говорит, учить надо. Может, и прав – Надька-то в классе первая отличница. Набирали для испанского кино, и изо всей школы трех только и выбрали. Полтора месяца продержали, и билеты на самолет, и питание, и гостиница, все за их счет. Нам ни копейки не стоило. Еще и денег заплатили. Но Николай брать не велел, не бери, говорит, потом от ихних денег не отмоешься. Мы же в УПДК работаем, не на заводе… – Она поковыряла пальцем в задних зубах, пожевала, пощелкала. – Испанский, он неплохой язык, на нем и Куба, и Латинская Америка. Пригодится. Я так думаю, мы ее в иняз определим.

«Так, – подумала Женя. – С Испанией ясно».

– А может, в юридический? С милицейской-то медалью? – закинула Женька еще одну удочку.

– Да какая медачь, Жень? Одно название! Почетный знак это. Она маленькая была, ей заморочили голову-то – медаль, медаль! Это она сама тебе рассказала? Во болтушка! У нас убийство в доме было, старушку топором зарубили. Фоторобот развесили, всех соседей собрали, инструктировали, если похожего увидят, чтоб сообщили. А у нас отделение милиции – во дворе. Ну моя и увидела – мужик в шапке мерлушковой, сразу побежала, его тут же и повязали. Оказалось, племянник старухин. Они и так на него думали, а тут он сам пришел, Надька-то его по фотороботу вычислила. Она очень приметливая. Да и удачливая – ей все в руки идет.

– И сын ваш такой же?

– Какой сын? – удивилась Анна Никитишна – Нет у нас никакого сына.

– Как же? А Юра? Она все про своего старшего брата Юру рассказывает – еще более удивилась Женя.

Анна Никитишна налилась краской, свела брови, и сразу стало видно, что не зря ее в этом самом УПДК держат.

– Ну, паршивка! Так это она по двору разнесла, что у нее брат? Соседкам много не надо, слух пустили, что у Кольки моего где-то на стороне сын есть. Вот оно откуда пошло! Ну, Женя, ну я ей задам!

И она закричала зычным голосом:

– Надька! Беги сюда!

И Надька услышала, и сразу же побежала, и ребята за ней. Они неслись в горку, дорожка была скользкая, не просохшая после длинных дождей, и видно было, что Гришка упал и подшиб Петю, и они барахтались на мокрой траве, а Надька бежала со всех ног.

Но тут из-за угла вывернулся автобус, и хотел мимо остановки промахнуть, но Анна Никитишна замахала кулаком, дверца передняя открылась, и она впихнулась туда вместе со своими сумками, и, обернувшись к Жене, крикнула:

– Мы в ту субботу с отцом приедем, он с ней разберется, с паршивкой… врать… врать моду взяла!