И вспыхнет пламя - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Коллинз cтр.№ 27

Рассвет еще только брезжит, когда я нахожу лук и стрелы и отправляюсь прямиком по сугробам. Отчего-то меня непременно тянет к озеру. Может быть, попрощаться с добрыми старыми днями, которые никогда уже не вернутся? Или же обрести второе дыхание. Повидаю эти места еще раз – и плевать, даже если поймают.

Путь занимает в два раза больше времени, чем обычно. Наряд от Цинны прекрасно удерживает тепло, я даже потею, хотя лицо немеет от холода. Должно быть, слепящее солнце играет со мной злую шутку; измотанная, погруженная в унылые мысли, я пропускаю знаки опасности. Тонкая струйка дыма, идущего из трубы, отпечатки свежих следов, запах отваренных еловых иголок. Буквально в нескольких ярдах от двери бетонного дома я замираю на месте, и даже не из-за дыма, следов или запаха. За спиной отчетливо щелкает затвор.

Привычка – вторая натура. Оборачиваюсь, натянув тетиву, хотя расклад, конечно же, не в мою пользу. Белый мундир, вздернутый подбородок... светло-коричневый глаз – вот куда попадет острие. Но тут пистолет падает в снег, и безоружная женщина в перчатках показывает мне какой-то предмет.

– Не стреляй! – выкрикивает она.

Не готовая к такому повороту событий, я колеблюсь. Может, им велели доставить меня живой и пытать, пока не оговорю своих близких. «Ага, удачи вам». Пальцы уже собираются отпустить тетиву, когда я успеваю разглядеть вещицу в руке незнакомки. Это маленький белый кружочек плоского хлеба. Скорее, крекер. Серый, подмокший по краям. Посередине – четкий рисунок.

Моя пересмешница.

Не понимаю. Сойка на хлебе? В отличие от капитолийских поделок, это никак не может быть данью моде.

– Что? Что это значит? – хрипло бросаю я, все еще готовясь выстрелить.

– Только то, что мы на твоей стороне, – произносит дрожащий голос у меня за спиной.

Я даже не заметила, как появилась вторая преследовательница – наверное, она вышла из дома. И скорее всего, вооружена. Однако вряд ли осмелится взвести затвор, потому что я в ту же долю секунды убью ее напарницу. Не отрывая взгляда от цели, громко приказываю:

– Выходи, чтобы я тебя видела!

– Она не может, она... – заикается женщина с крекером.

– Выходи сейчас же! – срываюсь я.

Судя по звуку, за моей спиной кто-то делает шаг и, натужно дыша, волочит больную ногу. Появляется девушка примерно моих лет. На ней мундир миротворца с белым плащом из меха, явно с чужого плеча – болтается на хрупкой фигурке, словно на вешалке. Оружия не видно. Руки из последних сил опираются на грубо сделанный посох из сломанной ветки. Правая нога волочится по снегу.

Лицо у девушки покраснело от холода. Зубы искривлены. Глаза – цвета шоколада, над одним – родинка в форме земляничины. Нет, это но миротворец. И не обитательница Капитолия.

– Кто вы? – спрашиваю я настороженно, но без прежней суровости.

– Меня зовут Твилл, – отвечает женщина. На первый взгляд ей около тридцати пяти лет. – А это – Бонни. Мы беженцы из Восьмого дистрикта.

Дистрикт номер восемь! Они оттуда, где было восстание!

– Где взяли мундиры? – интересуюсь я.

– Украли на швейной фабрике, – поясняет Бонни. – Мы там работали. Только мой предназначался для... кое-кого другого, поэтому так ужасно сидит.

– А пистолет взяли у мертвого миротворца, – вставляет Твилл, проследив за моим взглядом.

– Твой крекер, с птичкой – что это значит?

– А ты не знаешь, Китнисс? – искренне изумляется девушка.

Меня рассекретили. Ну, конечно. Лицо непокрыто, рядом – Двенадцатый дистрикт, и я целюсь в них из лука. Ошибиться трудно.

– Почему, знаю. Это с броши, в которой я была на арене.

– Она не в курсе, – мягко произносит Бонни. – Наверное, вообще ничего не слышала.

Внезапно мне хочется самоутвердиться.

– Я слышала, что в вашем дистрикте было восстание.

– Да, вот поэтому нам и пришлось бежать, – поясняет женщина.

– Далековато ушли, – замечаю я. – Что собираетесь делать?

– Мы держим путь в Тринадцатый дистрикт, – отвечает Твилл.

– Как это? Тринадцатого дистрикта больше нет. Его стерли с лица земли.

– Семьдесят пять лет назад, – напоминает она.

Поморщившись, Бонни поудобнее перехватывает костыль.

– Что у тебя с ногой? – говорю я.

– Лодыжку подвернула. Ботинки-то не по размеру.

Закусив губу, размышляю. Внутренний голос подсказывает: мне сказали правду. Но только малую часть, а я хочу знать остальное. Делаю шаг вперед, подбираю одной рукой пистолет и только после этого опускаю лук. Потом застываю на месте, припомнив день, когда в небесах неизвестно откуда возник планолет и забрал двух беженцев из Капитолия. Юношу насмерть пронзили копьем, а рыжеволосую девушку, как потом выяснилось, покалечили, превратив в безгласую служанку.

– За вами погоня?

– Вряд ли, – качает головой Твилл. – По-моему, все решили, будто нас убило взрывом на фабрике. Но мы чудом спаслись.

– Хорошо, идем. – Я киваю в сторону бетонного домика и захожу последней, с пистолетом в руках.

Бонни торопится к печке, опускается на расстеленный на полу плащ миротворца и протягивает ладони к слабому пламени, пляшущему на конце обгорелого бревна. У нее такая бледная, прозрачная кожа, что сквозь пальцы виден огонь. Женщина кутает девушку потеплее, та вся дрожит от озноба. В кучке пепла стоит распиленная пополам жестяная банка с опасными рваными краями. Внутри тихо булькает кипяток с горстью сосновых иголок.

– Это вы чай заварили? – осведомляюсь я.

– Трудно сказать, что получится. Несколько лет назад один трибут на Голодных играх так делал. Кажется, это были иголки, но не уверена... – Твилл морщит лоб.

Видела я их дистрикт, насквозь изуродованный промышленностью. Обветшалые многоквартирные дома, сдаваемые внаем, и ни единой травинки в поле зрения. Ни малейшего знакомства с природой. Удивительно, как эти двое до сих пор живы.

– Еда, конечно, закончилась? – интересуюсь я.

Бонни кивает.

– Мы собрали в дорогу все, что могли, но с запасами было туго. Вот они и иссякли.

У нее дрожит голос, и я окончательно проникаюсь доверием. Действительно, сколько можно ждать подвоха? Это всего лишь хромая голодная беженка из Капитолия.

– Значит, сегодня вам сказочно повезло, – объявляю я, опуская на пол охотничью сумку.

Хотя по всему дистрикту распоясался голод, у нас дома пищи более чем достаточно, и всегда есть чем поделиться. Моя главная забота – это родные Гейла, Сальная Сэй и несколько бывших торговцев из Котла, у которых отняли заработок. С утра я нарочно набила сумку едой: пусть мама увидит пустые полки в кладовой и решит, что ее дочь отправилась помогать нуждающимся. Хотелось выгадать время на длительную прогулку, чтобы близкие не волновались. Вечером я собиралась вернуть продукты на место, но, видимо, не судьба.