Колдун из Салема - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн cтр.№ 37

— Донхилл, — сказал я в отчаянии, — вас ввели в заблуждение. Мы — в опасности. Там, наверху…

— Соизвольте закрыть рот, Крэйвен! — прошипел Донхилл.

Он сделал шаг в мою сторону и поднял ружье, как будто намеревался меня ударить. Я отскочил назад, заметив при этом краем глаза, как напрягся стоявший возле меня Баннерманн.

— Заходите сюда, Геллик, — громко позвал Донхилл. — Не бойтесь, они не смогут причинить вам вреда.

Позади него появился узкоплечий седоволосый человек. Я не сразу его узнал: вне своей конторки кассира там, в банке, без кожаных нарукавников, он выглядел совсем по-другому.

— Это он? — спросил Донхилл.

Геллик осмотрел меня с головы до ног. Его глаза бегали, и по нему было видно, что он с удовольствием оказался бы сейчас где-нибудь подальше отсюда. Наконец он кивнул.

— Да, констебль, — пробормотал он. — Это… это именно тот человек.

Также кивнув, Донхилл повернулся ко мне и воинственно поднял подбородок.

— Роберт Крэйвен, — сказал он, отчетливо выговаривая слова. — Вы арестованы по подозрению в убийстве.

— Убийстве… — у Баннерманна от потрясения даже дыхание перехватило. — Вы сказали «по подозрению в убийстве», констебль?

Донхилл бросил на него ледяной взгляд:

— Не вмешивайтесь, капитан. Вами я займусь позже. И поднимите руки вверх!

Баннерманн, который уже почти опустил руки, быстро снова поднял их на высоту плеч, при этом от изумления качая головой.

— Вы спятили, Донхилл, — сказал он. — Еще несколько секунд назад кто-то пытался убить нас. Наверху в коридоре лежит один из моих матросов, констебль. Он мертв! Почему бы вам не заняться им, вместо того, чтобы выдвигать нелепые обвинения?

Донхилл в удивлении нахмурил лоб, посмотрел мимо меня и Баннерманна на лестницу и нервно облизал языком губы.

Эти его действия говорили о том, что он удивлен. Это явно чувствовалось.

— Вы были последним, кто видел Леймана в живых, Крэйвен, — сурово сказал он. — Вы пробыли в его магазине каких-нибудь пять минут, и здание загорелось. Лейман мертв, и лишь по какой-то счастливой случайности пожар не охватил весь город, — он указал ружьем в сторону двери. — В общем, следуйте за мной, и чтобы без глупостей. Если вы действительно невиновны, Крэйвен, то у вас будет возможность это доказать. И вы тоже, капитан.

Баннерманн удивленно хмыкнул:

— Я? Но что мы…

— Ничего, — сказал я тихо. — Мы ведь нездешние, Баннерманн, а этого вполне достаточно. Не так ли, Донхилл?

Все это время я не спускал глаз с констебля, и не нужно было быть особенно проницательным, чтобы заметить, что мое предположение оказалось верным.

— Да, достаточно! — гневно сказал Донхилл. — Еще одно слово — и получите по зубам, Крэйвен. Возможность выгораживать себя вам будет предоставлена позже.

Он говорил громко, я бы сказал — нарочито громко. Эти его слова предназначались не столько нам, сколько людям, стоявшим перед гостиницей и наблюдавшим за Донхиллом и за нами. Я чувствовал, как они были взбудоражены. Если мы выйдем отсюда, вряд ли кто-нибудь из нас живым доберется до камеры.

— Вы правы, — сказал я. — Этого достаточно.

Донхилл нахмурил лоб и вопросительно посмотрел на меня. Его палец лег на спусковой крючок дробовика. В глазах констебля появилось выражение недоверия.

Но я так и не дал ему поразмышлять над скрытым смыслом моих слов. Я вдруг схватил руку стоящего рядом с ним кассира, дернул его на себя и резким движением вывернул ему руку за спину.

Испуганный крик кассира сменился хрипением: это я, повернув его к себе спиной, обвил рукой его шею, сдавив ее, и теперь крепко держал перед собой трепыхающегося кассира, как живой щит.

— Бросьте оружие, Донхилл! — резко сказал я.

Донхилл, хмыкнув, сделал шаг в мою сторону, но тут же остановился, увидев, что я еще сильнее сдавил шею Геллика. На самом деле у меня и в мыслях не было убивать беднягу, я лишь стремился причинить ему боль. Но Донхилл, естественно, не знал, что у меня на уме.

Во всяком случае, я на это надеялся.

— Этот номер у вас не пройдет! — сказал Донхилл. — Вы…

Вместо ответа я еще сильнее вывернул руку Геллика и, подождав, пока он инстинктивно начнет тянуться в противоположную сторону, резко толкнул его вперед, в результате чего он с размаху врезался в Донхилла, и они оба упали на пол.

Донхилл даже вскрикнуть не успел. С гневным рыком Баннерманн бросился к нему, выхватил у него ружье и врезал ему прикладом по затылку. Донхилл, судорожно вздрогнув, закатил глаза и распластался, как тряпичная кукла.

— Бежим отсюда! — рявкнул Баннерманн. — Через черный ход!

Говоря это, он повернул ружье в сторону двери и нажал на спусковой крючок.

Глухой звук, с которым заряд дроби вылетел из ружья, утонул в криках ужаса, вырвавшихся из десятка глоток. Собранные Донхиллом горе-линчеватели бросились врассыпную, как только бухнул выстрел. Малюсенькие дробинки с такого расстояния не убили бы никого, даже не смогли бы поранить сколько-нибудь серьезно стоящих за дверью людей. Но дробь все-таки при попадании делала маленькие болезненные ранки, и потому стрельба такими зарядами, пожалуй, могла бы сдерживать толпу даже лучше, чем выстрелы пулями. Закрашенные с одной стороны дверные стекла разлетелись вдребезги и окатили людей на улице градом мелких острых осколков.

Баннерманн зычно рассмеялся, повернулся и так меня толкнул, что я отлетел аж за его людей, в глубину вестибюля. Я растерялся от неожиданности, и не знал, что и думать. Баннерманн, схватив меня за руку, потащил за собой, как ребенка, втолкнул в какой-то коридор и захлопнул за нами дверь.

— Вон туда!

В конце короткого коридора было окно. Баннерманн бросился к нему и без долгих проволочек просто вышиб его. Звон, с которым разлетелось стекло, эхом отозвался в коридоре, как пушечный выстрел. Его, наверное, было слышно и на другом конце городка.

Баннерманн, пропустив вперед своих людей и подгоняя их нетерпеливыми жестами, сам пролез в оконный проем и, обернувшись, протянул мне руку. Когда я пролазил сквозь окно, дверь позади меня содрогнулась от первого мощного удара.

— А они не теряют времени, — буркнул Баннерманн. — Пойдемте!

Тяжело дыша, я огляделся по сторонам. Мы находились на узенькой, примыкающей к безоконной тыльной стене гостиницы улице. Слева раздавались возбужденные крики и возгласы, а справа виднелась узкая синеватая полоска моря. Улочка, похоже, выходила прямо на морской берег.

— Прекрасно, — сказал Баннерманн. — Слушайте сюда! Мы разделимся — шестерых человек труднее поймать поодиночке, чем всю группу целиком. Встречаемся с наступлением темноты внизу, у моря. А теперь разбежались кто куда!