Визиты - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 6

– Может быть, мне подойти вечером? – Референт был воплощенным сочувствием.

– Ничего, ничего, Толик… – Рашид Гулямович потянулся за стаканом с теплой минералкой, стал пить ее мелкими глотками, словно лекарство. – Пройдет. Ты говори.

– Рейтинг упал почти на два процента, – осторожно сказал референт. – Пока еще вы проходите, но если тенденция сохранится, то перевыборы вы проиграете.

– Плохо. – Рашид отставил стакан. – Но, знаешь, ты меня не удивил. Я с утра это чувствовал. И какие рекомендации?

– На национальном вопросе нам сыграть не удастся. – Референт позволил себе виноватую улыбку. – В экономические обещания никто не верит. Только конкретные вопросы, если поднять их в хорошо рассчитанный момент…

– Преступность, – предложил Хайретдинов. – И что-нибудь массовое. Не гонения на банки или убийства бизнесменов, а… – Он замолчал.

– Право на ношение оружия, расстрел насильников, изоляция гомосексуалистов…

– Старо. – Хайретдинов покосился на рабочий стол. – Компьютерный терроризм. Деньги и секреты России уплывают за рубеж – все из-за компьютеризации. Страна обнищала, польстившись на заокеанскую приманку. Каждый компьютер – троянский конь. Понимаешь? Народ не знает, с какого бока подойти к машине. Для него она… э… показатель того, что он глуп. Если рассказать пару жутких историй – золото партии, уплывшее по проводам в Израиль, например…

Референт кивнул.

– Подумайте. – Рашид Гулямович просунул ладонь под рубашку, помассировал живот. – Посчитайте. Сколько потеряем, сколько получим. Откуда запустить проблему – и когда отреагировать.

– Хорошо.

– Ну иди.

Он проводил референта доброжелательным взглядом. Старательный парень, немножко себе на уме, но в меру. С таким можно долго работать, не ожидая предательства… хотя его и стоит ожидать всегда и везде.

Слегка морщась, народный депутат от Саратовской области поднялся с дивана. Сколько раз уже он зарекался пить вино… с его-то больным желудком. Ну ничего. Зато разговор был долгим и полезным.

Дверь кабинета приоткрылась, донеслось:

– Рашид Гулямович…

– Входи, Танечка. – Хайретдинов замер возле кресла. Ему долго пришлось учиться вставать в присутствии женщин, но зато теперь он не делал исключений даже для собственной секретарши.

– Вам звонят, Рашид Гулямович, а вы отключили телефон.

– Кто звонит?

– Владимир Павлович.

– Соедини. – Хайретдинов опустился в кресло, снял трубку.

– Рашид?

– Слушаю тебя.

– Ужасная новость. Три часа назад убили Семенецкого.

– Что ты говоришь… – Рашид Гулямович потянулся за сигаретой, размял ее в пальцах. Раньше он предпочитал курить трубку, но это слишком удачно обыграли в одной карикатуре, подчеркнув его легкое сходство с «отцом народов».

– В подъезде собственного дома. Застрелили.

– Эдик, Эдик… – Хайретдинов вздохнул, затягиваясь. – Что ж, все под Богом ходим… Убийцу-то схватили?

– Да что ты… Предполагают, что его застрелил собственный телохранитель.

Рашид Гулямович улыбнулся. Скорее всего как и собеседник.

– Ужасно… Мы планировали встретиться на той неделе – и вот как…

Они говорили еще минут пять, давая тем, кто по долгу службы контролировал их разговоры, возможность отчитаться перед начальством. Вряд ли убийство Семенецкого привлечет особенное внимание – за этим несговорчивым коммерсантом мало кто стоял. Но козла отпущения искать станут… Вряд ли будет доказана причастность телохранителя.

В глубине души Рашид Гулямович был куда менее спокоен, чем его собеседник. Даже тень подозрения губительна за месяц до выборов. Он предпочел бы услышать еще одну грустную новость – о смерти ничем не примечательного парня из Подмосковья… Например, что тот попал под электричку, возвращаясь за полночь домой. Но, похоже, Владимир Павлович, человек порой излишне циничный и рисковый, всерьез верил в незаменимость своего исполнителя. Или в его неуязвимость, что едино.

Положив трубку, он включил селектор:

– Таня, рюмку коньяка.

– Вы же болеете, Рашид Гулямович.

Хайретдинов не ответил. Его смешила и чуть трогала забота этой молодой женщины, уже три года работавшей на него. Они ни разу не переспали – зачем мешать дела и отдых? Кто-то должен любить тебя бескорыстно и платонически, это такое редкое чувство…

Таня молча принесла коньяк – явно самую маленькую рюмочку, которую нашла. Рашид Гулямович повертел ее в руках, согревая напиток. Сделал глоток. Земля тебе пухом, Эдуард Семенецкий. Видит Бог, не хотел он этого. И не облегчение сейчас испытывает, а липкую, непривычную тревогу… словно в первый раз пачка долларов сделала свое дело.

Все было не так. С самого утра. Анна понимала, что это расплата за вчерашний вечер, когда она постыдным образом напилась. Дома, в одиночестве, словно алкашка, прихватив в ларьке по дороге с работы бутылку дешевого болгарского бренди. Очень уж было тоскливо и муторно на душе. И спиртное помогло – на время. Как любой малопьющий человек, она захмелела быстро, не заметив этого, и за пару минут перешла от трезвой тоски к тупой сонливости. Посидела чуть-чуть перед телевизором, решив было посмотреть какой-то сериал. Но картонные декорации и неумелые актеры вдруг стали такими смешными…

Теперь у нее болела голова. Анна с трудом разыскала на кухне упаковку аспирина, разжевала пару таблеток. Не американский, ну да ладно.

Надо взять на работе упаковку анальгина.

Она знала, откуда эта тоскливая боль в груди и стыд – невыносимый, когда не хочется смотреть людям в глаза. Три смерти за одну смену. Это уже не больница – это хоспис, приют для умирающих… которые должны были жить. Телевидение рекламирует десятки форм парацетамола, словно название «панадол» делает его эффективнее. Реклама средств от похмелья, реклама леденцов от кашля…

А в трехстах километрах от Москвы умирают люди – потому что нет мощных анальгетиков, современных антибиотиков, простейших кардиоблокаторов. Точнее – есть все. Но по ценам, доступным немногим.

Анна не знала, понимают ли они, отказываясь покупать лекарства, что обрекают себя на смерть. Скорее всего нет. Слишком живы в памяти времена, когда лечили бесплатно. Плохо ли, хорошо ли, но лечили. Честно говоря: «Попробуйте достать…», когда не было уж очень нужного препарата.

Но никогда не приходилось колоть анальгин вместо омнопона больным, кричащим от печеночных колик.

Она оделась в маленькой прихожей, отряхнула щеткой светлый плащ, минуту придирчиво смотрелась в зеркало. Ничего. Не скажешь, что слопала вчера стакан коньяка. Просто усталая молодая женщина, одна из миллионов. Пожалуй, даже посимпатичнее многих.