Мужчина поднялся и быстро пошел к парню. Он выглядел достаточно крепким, чтобы навалять щенку по морде… если бы это было не здесь… впрочем, и здесь у парня имелось трое дружков… Мартин перехватил мужчину в двух шагах от его довольно лыбящейся цели. Крепко взял за руку, сказал:
– Возьмите сигарету.
– Я не курю. – Мужчина ответил не сразу, не отрывая от парня ненавидящего взгляда.
– А вы закурите, – попросил Мартин. – Сделайте мне одолжение. Любая физическая агрессия на Станции приведет к вашему исчезновению. Не знаю, куда вы исчезнете, но вас больше никто и никогда не увидит.
Мужчина сглотнул. Кивнул. Взял у Мартина сигарету, и они подошли к пепельнице.
– Так ви гой-лубые поц-аны? – продолжал кривляться юноша.
До Мартина даже не сразу дошло, что происходит. Парень провоцировал! Мартина, еврея, всех остальных, ожидающих своей очереди на прохождение Врат! Компании очень хотелось посмотреть, как кто-то исчезнет.
– Агрессия на Станции запрещена, – повторил Мартин скорее себе, чем молодому подонку или его жертвам.
– Стыдно, – коротко сказал ему еврей, неумело затягиваясь. – Вот за них… стыдно.
– Вы не стыдитесь, – попросил Мартин. – И не обижайтесь. Вы бы их пожалели лучше. Им же придется отсюда выйти.
И рано или поздно они наткнутся на того, кто не поймет их специфическое чувство юмора. А на колониальных мирах нравы простые.
– О чем вы, гой-лубые? – продолжал парень.
– Видите, он начинает повторяться, – заметил Мартин. – Подобный стиль поведения существует лишь в Сети, где нет опасности получить по физиономии. Сейчас ребятам кажется, что они нашли еще одно место для безопасных издевательств над окружающими – Станции. Но за вход на Станцию надо платить. И игра словами здесь им не поможет.
– Таки вы антисемиты! – тупо повторил парень. – Да?
Мартин посмотрел на него еще раз. Попытался – как обычно это делал с фотографиями клиентов – представить себе душу человека, его внутренний мир, его мечты… смысл его жизни. Слабые места. Комплексы. Все те крошечные невидимые пружинки, что движут человеком.
У Мартина получилось.
Он заговорил. Так, как стал бы говорить перед ключником, убеждая того в ценности только что выдуманной истории.
Только теперь ему надо было убедить парня.
Мартин не сказал ни одного бранного слова. И даже не стал играть словами – чего тот наверняка ждал.
Но, видимо, Мартину удалось задуманное. Парень побагровел, прошипел что-то нечленораздельное и замахнулся…
До лица Мартина долетел порыв ветра от кулака. Сам кулак исчез, как и его хозяин.
Троица на диване остолбенела.
– Это именно так и происходит, – любезно объяснил Мартин. – Вам не делают предупреждений. Вам все объясняли заранее… дорогие.
– Черт… – сказал мужчина. На лбу у него проступил пот. – Черт…
– На его месте должны были быть вы, – сказал Мартин. – Или я.
– Вы его подставили, – тихо сказал мужчина.
– Да, я его подставил, – согласился Мартин. – Мне кажется, это справедливо.
– Ты козел! – завопил один из дружков исчезнувшего, враз теряя наигранный акцент и забывая коверкать слова. – Сволочь, паскуда!
– А ты меня ударь, – предложил Мартин.
– Мы тебя найдем, куда бы ты ни отправился! – смешно подпрыгивая на диване, но не решаясь встать, кричал парень.
– Факью, – сказал Мартин. – Он же Мардж. Родной мир дио-дао. Милости прошу. Но учтите, что по их законам убийство половозрелого существа не является преступлением. А я всегда соблюдаю местные законы.
– И вы готовы их убить? – тихо спросил еврей. Похоже, несмотря на весь свой гнев, он не желал парню такого конца… и теперь не знал, как держать себя с Мартином.
– Защищаясь – да, – признался Мартин.
– В убийстве врага нет ничего постыдного, – донеслось от двери. Мартин обернулся.
В проеме стоял геддар. Высокая фигура, уши-полукружия, разнесенные слишком далеко глаза, темно-серый нечеловеческий цвет кожи… Чужих трудно различать, но Мартину показалось, что это лицо ему знакомо.
– Мы встречались? – спросил Мартин.
– Библиотека, – коротко ответил геддар, и Мартин узнал его окончательно. Кадрах, друг Давида. Разумеется, тот факт, что Мартин знал имя геддара, не давало ему оснований произносить его вслух, и Мартин лишь кивнул:
– Да, я помню тебя.
Шелестя пышными оранжево-синими одеяниями, геддар мягкой походкой подошел к нему. В зале притихли все – и молодые обалдуи, и нормальные путешественники.
– Когда тебя оскорбляют словами, не стоит доставать меч, – продолжил геддар. – Надо убить врага словами. У тебя получилось. Я восхищен.
– Никто не знает, что случается с исчезнувшими, – сказал Мартин.
– Для Вселенной он умер, – совсем по-человечески пожав плечами, сказал геддар. – Убить тоже можно по-разному… Нам надо поговорить.
– Вы знакомы? – тихо спросил Мартина еврей. – Это ведь геддар?
Похоже, из разговора он ничего не понял. Значит, готовился пройти Вратами первый раз и еще не получил знание туристического.
– Да, – ответил Мартин. – Удачи вам. Я думаю, эти ребята теперь будут вести себя тихо.
– Нам надо отойти туда, где нас не услышат, – сказал геддар.
Под общее молчание Мартин и геддар вышли из зала ожидания. Мартин молча шел за Кадрахом, который уверенно двигался к какой-то цели. Разумеется, можно было занять одну из гостевых комнат, но Кадрах привел Мартина к туалету, одному из многих туалетов на Станции. Спросил:
– Тебя не смущает выбор этого места для разговора?
Мартин окинул взглядом помещение. Четыре очка, разделенные не достающими до потолка перегородками, причем два из них – явно рассчитанные не на людей. Два писсуара. Странное приспособление, которое могло бы пригодиться существу, справляющему естественные потребности через отверстия в широко разнесенных руках… или щупальцах.
Жизнь бывает удивительно причудлива во всех своих проявлениях.
– Нет, не смущает, – сказал Мартин. – Это традиция шпионских романов и детективов – вести важные разговоры в сортире.
– Я уважаю традиции, – согласился Кадрах. На взгляд Мартина, геддары не просто уважали традиции, а жили ими, но он промолчал. – Мне стоило больших трудов найти вас на Земле, – продолжил Кадрах, – а найдя, я едва не упустил вас. Хорошо, что московская Станция так загружена.
– Слушаю очень внимательно, – сказал Мартин.
– Это был мой кханнан, – сказал Кадрах. – Тот, кто убил девушку.
2
Геддары могли курить – табак действовал на них иначе, но все-таки являлся слабым наркотиком. Мартин угостил Кадраха сигаретой, и они дымили в туалете, будто убежавшие с контрольной нерадивые школьники.