Можно и нельзя - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Токарева cтр.№ 120

— Играйте, играйте, не отвлекайтесь, — скромно, но с достоинством ответила Танька…

…В этот момент распахнулась дверь, и в помещение почты вошел летчик Валерий Иванович Журавлев — не в видении, а на самом деле. Рядом с ним был маленький лысый мужик, который не присутствовал в Танькиных мечтах и поэтому как бы подтверждал реальность происходящего.

Летчик подошел к соседнему окошку и сдал почтовичке Клаве корреспонденцию в бумажном мешке. Потом расписался в ведомости и, ни слова не говоря, направился к двери.

— Товарищ летчик! — окликнула Танька и поднялась со своего стула. Вам письмо!

Танька достала из сумки письмо — то самое, которое отстукала секретарь Мещерякова Валя Малашкина на официальном бланке.

— От кого? — холодно спросил летчик.

— От меня, — растерянно ответила Танька.

Летчик молчал, смотрел на Таньку со странным выражением.

Танька вышла из-за перегородки.

— Не подходи! — неожиданно приказал летчик.

— Да вы не бойтесь, — успокоила Танька. — Я к вам по делу.

Танька протянула письмо. Летчик взял это письмо, разорвал его на две части, потом на четыре, потом разодрал в клочья. Бросил в пластмассовое ведро для мусора и сказал лысому мужику:

— Вы свидетель!

Что вы делаете? Ну что вы делаете? — возмутилась Танька. — Это ж документ.

Летчик повернулся к Таньке спиной. Вышел и хлопнул дверью. Сошли с крыльца.

Летчик вдруг остановился, снял с себя ботинки и пошел босиком.

— Заземляюсь, — объяснил он свои действия. — Чтобы электричество вышло.

— Простите, эта девушка ваша знакомая? — поинтересовался лысый человек.

— Нет. Она меня преследует.

— А… Любовь… — мечтательно проговорил человек и поднял лицо к небу. В небе висело одно-единственное кучевое облако.

Летчик тоже посмотрел в небо и тоже увидел это облако.

— Хорошо быть молодым, — сказал вдруг лысый человек.

— Все говорят: хорошо, хорошо… А я пока от своей молодости ничего хорошего не вижу. Живу не там. Делаю не то.

— Это неправильно. Надо жить Там. И делать То.

— Я от себя не завишу. Я завишу от обстоятельств.

— И я от себя не завишу. Я завишу от случая. Как золотоискатель.

— И до каких пор зависеть? — спросил летчик.

— Пока кому-нибудь не надоест: вам или случаю.

Подошли к правлению колхоза.

— Спасибо, что подбросили, — поблагодарил «золотоискатель». — Но если и здесь вокально-инструментальный ансамбль, то я просто повешусь.

Возле леса стоял вертолет «МК 44–92», а возле вертолета-сестры Канарейкины. Танька и Вероника. Танька забивала в сопло огромную кормовую тыкву, а Вероника стояла рядом и руководила.

— Еще щелочка осталась, — показала Вероника. — Тут самое главное герметичность. До конца забивай.

Танька стала забивать до конца.

— Думаешь, не взлетит? — усомнилась она.

— Никуда не денется, — убежденно сказала Вероника. — Вон Вадим Мишке в прошлом году выхлопную трубу картошкой забил, так он три дня свою мотоциклетку завести не мог. Идет! — ахнула Вероника.

К вертолету босиком, держа ботинки в руке, шел летчик.

— Товарищ летчик! — окликнула Танька.

Летчик не отозвался. Залез в свой вертолет и стал там надевать ботинки. Это было очень унизительно.

— Пусть, пусть полетает, — ехидно заметила Вероника.

Заработали винты. Девочек обдало ветром.

Зажмурившись, они стали пятиться.

— А говорила: не заведется! — крикнула Танька.

— Все равно не полетит! — крикнула Вероника.

Вертолет отделился от земли, стал набирать высоту.

Сестры растерянно переглянулись.

— Товарищ летчик! — заорала Танька. — Стойте. У вас там тыква в трубе!

Вертолет поднялся метра на три и рухнул на некошеный луг, именуемый в авиации «квадратом сорок пять».

— А я что говорила! — восторжествовала Вероника. Она подбежала к Таньке и толкнула ее в спину.

— Иди пой! — велела она.

Летчик вылез из кабины, верее, даже выпал.

— Живой! — обрадовалась Танька.

Летчик приподнялся, отошел от вертолета. Сел в отдалении, уперся глазами в пространство. У него было такое выражение лица, какое, наверное, и бывает у людей, потерпевших авиационную катастрофу.

— Контузия, — сказала Вероника.

Танька подошла к летчику, присела перед ним на корточки и заглянула в глаза.

— Больно? — ласково спросила она.

— Я упал, — пожаловался летчик.

— Я знаю. Я видела.

— Спой ему, — снова посоветовала Вероника.

— Не надо, — попросил летчик.

Он поднялся и пошел к вертолету, неотрывно глядя на него.

— В чем дело? Ничего не понимаю… — пробормотал он, обходя вертолет.

— Валерий Иванович, вы не ищите! Это я вам тыквой выхлопную трубу забила! Я ж вам кричала…

Летчик подошел к соплу и увидел, что оно действительно забито большой тыквой. Он обернулся и некоторое время с пристальным недоумением смотрел не Таньку.

— Зачем? — тихо спросил он.

— Потому что мне надо с вами поговорить, а вы не слушаете.

— Ну, говори.

Танька молчала.

— Ну, говори, говори…

— Я вам цепочку принесла. — Танька достала из кармана цепочку и протянула летчику.

Тот взял ее с Танькиной ладони. Спросил:

— Все?

— Нет, не все! Я хотела вам сделать официальное предложение!

— Теперь все?

— Теперь все.

— Так вот. Запомни: если я тебя еще раз увижу… — Летчик медленно пошел на Таньку.

Танька живо нагнулась, подняла с земли камень — тот самый, которым она забивала тыкву.

— Вот только подойди! — пригрозила Вероника.

Летчик вытащил из сопла тыкву и потряс ею над головой.

— Вещественное доказательство! — объявил он. — В милиции поговорим.

— Герой кверху дырой! — крикнула Танька.

— Монах в разрисованных штанах! — добавила Вероника.

И пошли в разные стороны. Летчик — к вертолету. Танька — к дому.

Танька пошла и заплакала. Как сказано в Библии: «И исшей плакался горько». Вероника тоже присмирела и насупилась.