Лавина - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Токарева cтр.№ 104

Алексей поднимается. Сует ноги в тапки. Берет ведро. Выходит в одном костюме.

Двор. Баки для мусора.

Алексей выходит слева. Опрокидывает над баком ведро. И идет направо. К соседнему корпусу.

Дом Коржиковых.

Длинный звонок в дверь.

Лена в ночной рубашке выходит к двери. Снимает цепочку. Поднимает на замке собачку.

На пороге Алексей — в тапках и с пустым мусорным ведром. И отрешенными глазами.

— Алеша… — пугается Лена.

Появляется Наташа, заспанная, в пижаме.

— Папа… Тебя что, обокрали?

Алексей смотрит, будто проснулся. Тот факт, что он по инерции вернулся в родной дом, для него такая же неожиданность, как и для его семьи.

— Отстаньте все от меня! — потребовал он. — Оставьте меня в покое.

И прошагал в свою комнату, сохраняя ведро и независимость.

Жена и дочь переглянулись в растерянности. За дверью раздался звон пустого ведра, как будто его метнули в угол.

В дверях возник Алексей, взбешенный и всклокоченный.

— Где моя папка? Где мои Белые города? Никогда ничего не лежит на месте. Это не дом, а караван-сарай…

— Папа, караван-сарай — это гостиница со скотом.

Алексей лезет на антресоли.

На пол падает пыльный Дед Мороз.

Кабинет Шефа.

Секретарша пытается задержать Коржикова в дверях.

— Он занят…

— Я тоже. — Алексей отодвинул секретаршу, прошел в кабинет.

Шеф занимался йогой. Стоял на голове.

— Я пришел сказать вам, что вы — законченное говно, — объявил Алексей.

— А бывает незаконченное? — спросил Шеф, стоя вверх ногами.

— Бывает незаконченное.

— А какая разница?

— Незаконченное — это когда человек знает, что он говно, и стесняется этого. А законченное — это когда он знает и не стесняется.

Шеф встал на ноги.

— Вы, наверное, принесли заявление об уходе? — поинтересовался Шеф.

— А как вы догадались?

— Раньше вы не были таким откровенным.

Алексей кладет заявление на стол.

— А куда вы уходите, если не секрет? — спросил Шеф.

— Поменяю себе Шефа.

— Вам дали другую зарплату?

— Нет. Я вообще ухожу. Отовсюду.

— Эмигрируете?

— В каком-то смысле.

— Ну что ж, вы человек молодой в отличие от меня. А тут так и просидишь…

Шеф вздыхает и подписывает заявление. Протягивает.

Алексей стоит.

— Все? — спросил Шеф.

— Вообще-то я пришел прощаться, — сознался Алексей.

— А зачем прощаться с законченным говном? — удивился Шеф.

Самолет летел над облаками. Облака были похожи на вскипевшее море с голубыми проплешинами.

Алеша сидел возле иллюминатора и смотрел вниз.

Потом поднялся, пошел по проходу.

В самолете шла своя самолетная жизнь: молодая пара сидела голова к голове.

Иностранцы оживленно беседовали по-иностранному.

Солдаты играли в карты.

Восточный человек дремал.

Алексей видел преимущественно макушки: молодые, старые, густоволосые и лысые, крашеные и естественные.

Алексей остановился возле туалета. Закурил.

Появилась стюардесса. Испугалась:

— Курить строго запрещено. Вы что, не видите? — Она показала надпись.

— Почему? — спросил Алексей.

— Как почему? Это же самолет. Искра может попасть. Мы можем на воздух взлететь.

— А мы сейчас где, по-вашему?

— Выше. — Стюардесса подняла палец, показывая, куда именно они могут взлететь.

— Днем раньше, днем позже, — философски заметил Алексей.

— Лучше днем позже. — Она отняла у него сигарету.

«Самолет пошел на снижение, — объявил голос. — Просьба пристегнуть ремни».

Братья сидели за накрытым столом. Алексей почти не ел. Владимир ест и пьет с удовольствием, как и все, что он делает в этой жизни. Володя младше Алексея на десять лет — это уже другое поколение. Он — шире в плечах, выше ростом, красивее лицом. Хозяин жизни. Так же, как и брат, черен, усат и тоже похож на обаятельного таракана. Но это — совершенно разные тараканы. Владимир — таракан, который шустро выбежал из-под печки с радостно торчащими усами и как будто воскликнул: «Вот он, я!» А Алексей — таракан, которого стукнули туфлей и он, пришибленный, полез обратно под печку.

— Ну, как Витя-борода? — спросил Алексей.

— Он теперь Витя-маникюр.

— Почему?

— Инженерию свою бросил. В бармены пошел. Их там маникюр делать заставляют.

— Доволен?

— Чуть не посадили. Я его выручил через отца. За четыре куска.

— Отец знает?

— Про что?

— Про то, что ты за его спиной взятки берешь?

— Да ты что? Ему это и в голову не приходит. Я в прошлом месяце еще четыре куска наварил. Одному квартиру сделал.

— Как отец?

— Все такой же. Спрашиваю: как дела? А он про посевную, про отчеты, как сводка в последних известиях. Вкалывает, как зверь. По шестнадцать часов в сутки. Как при Сталине, так и при Брежневе. Для него ничего не меняется. По-моему, он и не заметил, что тридцать лет прошло.

— Как муравей, — задумчиво сказал Алексей.

— Он не муравей. Он — хозяин края. Муравей — это ты.

— Я мамонт, — задумчиво сказал Алексей. — А ты — клоп. У нас реликтовая семья.

— Почему я клоп? — не понял Володя.

— Присосался к чужим деньгам.

— Я не беру у людей последние деньги. Я беру у них лишние деньги, которые они сами хотят мне дать.

— А вот мне никто не предлагает лишние деньги. Странно.

— У меня есть к тебе одно выгодное дело, — оживился Володя.

— Ага… Дело лет на восемь.

— Да нет. Твоя Ленка в университете преподает. Надо девочку одну принять. Золотая медаль. Ей только два экзамена сдать. Фамилию не помню. На «швили» окончание. Пять кусков дают. Ни за что, в общем. Делать почти ничего не надо.

— Не будет Ленка этим заниматься. И я не буду, — отказался Алексей.

Пауза. Братья глядят друг на друга.

— Знаешь, почему у тебя в спальне лампочки нет? — спросил Володя.