Каменный век. Книга 2. Племя Тигра - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Щепетов cтр.№ 41

Чтобы не думать о пище, Семен стал вспоминать, что он знает про быт неандертальцев. «Да, собственно, почти ничего… Там, где были пещеры, они в них вроде бы жили, там, где не было, – строили жилища. Хоронили покойников, выкапывая могилки в полах пещер. Вроде бы там, где хоронили, сами не жили, но возле погребений обнаруживаются кострища со следами многократных трапез. Делаем вывод, что существовал культ мертвых. Спрашивается: а где и когда он не существовал? Что вот это за поселение, да еще возле пещеры? Для тех способов, которыми хьюгги добывают пищу, здесь слишком многолюдно. Или, может быть, это у них база – центральная, так сказать, усадьба племени? А у них есть племена?»

Как Семен в общем-то и предполагал, привели его именно к пещере. Здесь при входе располагалось довольно большое – человек на пять-восемь – жилище, похожее на то, которое он видел под скальным навесом: та же выгородка из палок и шкур, только с одним входом. Внутрь Семена не пустили, но после довольно длительного ожидания вынесли приличный кусок слегка обжаренного мяса – скорее всего, оленины. Семен принялся орудовать ножом и челюстями на виду у хьюггов, нимало не заботясь о том, что металлический предмет их заинтересует. Гораздо больше его беспокоил запашок, которым тянуло из пещеры. «Мд-а-а, у курильщиков есть одно преимущество перед некурящими – они плохо различают запахи. И вот такие – тоже». Он даже и не надеялся на то, что идти вглубь не придется: если какая-то неприятность может случиться, то ее не избежать. Пока хьюгги что-то выясняли между собой, Семен рассматривал свои уродливые обмотки и думал о том, что следует всерьез озаботиться изготовлением обуви: «По идее, приличная обувка дает человеку как бы дополнительную степень свободы – можно перемещаться в пространстве, не выбирая каждый раз, куда поставить ногу. Но куда и зачем мне перемещаться? Сбежать все равно не удастся – в „Кавказского пленника“ тут не поиграешь. Хотя с другой стороны… Если с умом использовать все их дурацкие страхи и предрассудки… Но для этого их нужно знать и понимать, а то получится, что, спасаясь от костра, сам залезешь на сковородку и будешь думать, что в безопасности…»

Широкий вначале, проход пещеры быстро сузился, превратившись в этакую кривую нору. Семен насчитал два поворота и набил три шишки, прежде чем его остановили. Здесь было какое-то расширение вроде зала, в центре которого слабо мерцала кучка углей. Шедший впереди хьюгг сгрузил возле костра охапку толстых веток, а тот, что был сзади, обошел Семена и положил возле дров довольно объемистый сверток из шкуры. После чего оба хьюгга, бесшумно ступая босыми ногами, удалились в обратном направлении. Никаких инструкций Семен от них не получил, и ему оставалось лишь стоять и осматриваться, пытаясь понять, что расположено за пределами освещенного пространства.

А там, судя по запаху, могло быть все, что угодно. Впрочем, назвать ЭТО запахом было бы большой натяжкой – вонь, смрад. Нечто густое, застоявшееся, почти липкое. Семен предположил, что основными источниками благоухания являются человеческие экскременты и чей-то труп или трупы. Вентиляция практически отсутствовала, поскольку дым от костра тянулся вертикально вверх и скапливался там большим облаком на высоте трех-четырех метров. Правда, при этом было довольно тепло – градусов пятнадцать-шестнадцать по Цельсию. В общем, уютное местечко…

«Судя по груде золы, этот костер горит уже давно, если не всегда. Значит, кто-то за ним присматривает. Тут что, кто-то живет? Или это место предназначено для меня?! Вот уж дудки! Посох у меня не отобрали, и кое-кому в этом случае придется отправиться к предкам!» В конце концов он решил-таки попытаться вернуться назад и спросить у хьюггов на входе, за каким чертом его сюда привели. Кажется, по пути никаких ответвлений не было, но кто тут что разберет в темноте. Может, набрать пучок палок и поджечь их на манер факела?

Справа из темноты вдруг послышались мягкие шаги и тихое покряхтывание или сопение. В круге гаснущего света появился человек. Или кто?

Двигался он медленно, но довольно уверенно, на гостя внимания не обращал. Подошел к кострищу и некоторое время стоял возле него, как бы греясь или рассматривая его.

Света от углей не хватало, и, хотя глаза Семена давно привыкли к темноте, можно было говорить лишь о том, что ему показалось, а не о том, что он увидел. Так вот, ему показалось, что человечек этот совершенно голый. Росту в нем не наберется и полутора метров, потому что спина его искривлена – он почти горбун, хотя это, наверное, просто очень сильная сутулость. Кроме того, он представляет собой, по сути, скелет, обтянутый кожей, под которой едва угадываются остатки мышц. Хьюгги не отличаются прямизной ног, у этого же они вообще изогнуты колесообразно, а коленные суставы непропорционально увеличены («Стукается коленками друг о друга при ходьбе», – подумал Семен). Правая рука у человечка вроде бы была нормальной, а левая представляла собой короткий тонкий обрубок. С длинного вытянутого черепа свисали пряди жидких седых волос. Они не были ни заплетены, ни расчесаны, ни даже раздвинуты со стороны лица. «Ну и прическа у нее», – мысленно усмехнулся Семен и тут же подумал, что, собственно, определить половую принадлежность данной особи не может, поскольку не видит никаких половых признаков – ни мужских, ни женских.

Существо обошло кострище, опустилось на землю возле темной невнятной груды и стало что-то с ней делать. Семен с трудом разглядел, что это большая мохнатая шкура и существо в нее закутывается. В конце концов снаружи осталась лишь голова. Потом высунулась рука, стала щупать и перебирать принесенные хьюггом ветки. Выбрала несколько штук и осторожно положила на угли. «Раздуть бы надо», – подумал Семен, но с места не сдвинулся. Ветки оказались сухими и загорелись сами. Существо протянуло к огню руку, погрело ладонь, раздвинуло волосы на лице. Оно не повернуло голову, голос прозвучал хрипловато и тихо:

– Грейся у огня, бхаллас. Я – Мгатилуш.

Осторожно ступая, Семен подошел к костру, опустился на корточки и заглянул в лицо хозяина пещеры. Под валиками бровей была пустота – глазные яблоки отсутствовали.

– …Сотворил Амма небо и землю, и свет создал Амма и отделил его от тьмы ночи. Воду сотворил Амма и поместил ее рядом с землею и над нею, дабы пополняли друг друга та и эта. Повелел он воде небесной орошать землю, дабы порождала она деревья и травы. На тверди же небесной установил он светило для обозначения места рождения и места смерти всего сущего. Воду же наполнил рыбами, воздух – птицами. На земле же посадил существ живых – бегающих, ползающих, скачущих. Все они получили место и имя свое. Сам же Амма избрал себе место меж светом и тьмой, меж верхом и низом, став могучим бхалласом…

К окружающей вони Семен почти притерпелся, насколько к ней вообще можно притерпеться. «Ментальный» контакт со жрецом получился довольно удачным, во всяком случае складывалось впечатление, что они понимают друг друга на бытовом, так сказать, уровне. На вопросы Мгатилуш отвечал пространно, он явно никуда не торопился. Основная проблема была в том, что Семену для уяснения того или иного вопроса необходимо было подобрать какую-то аналогию из своей прошлой современности, а таковые находились далеко не всегда. Так, например, что за общность здесь у хьюггов (темагов, как они себя называют), Семен так и не понял: может быть, это и можно было назвать племенем, но состояло оно из слабо связанных между собой семейных (или как их назвать?) групп, внутри которых царил крутой инцест. В весьма приблизительном переводе ситуация выглядела так: преимущественное, но не исключительное право на оплодотворение самок (пардон – женщин) в группе имеет лишь один мужчина, который и занимается этим со всеми имеющимися в наличии женщинами детородного возраста, начиная от собственной матери и кончая подросшими дочерьми. Остальные особи мужского пола в данной группе удовлетворяются в основном (еще раз пардон!) гомосексуальным способом. Каким образом выделяется сексуальный лидер в группе, Семен уяснить не смог, но подумал, что строжайший запрет кровосмесительства у кроманьонцев и их потомков, возможно, идет отсюда – чтобы не быть «как они». Вообще-то ученые традиционно объясняют этот запрет тем, что, дескать, древние понимали вредность близкородственных половых связей для потомства. Однако эта вредность с трудом улавливается даже современными научными методами, куда уж там первобытным! Скорее уж предки хотели отличаться от тех, кого считали «нелюдями».