На раскаленной паутине - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Март cтр.№ 41

— Через Чистякова, портье отеля. У них есть свои консультанты. Кто-то им подсказал, где может находиться конверт. А портье рассказал остальное. Что касается их главаря, который пытался меня пристрелить, то мы уже с ним виделись. В приемной адвоката Садальского. Это он его убил и секретаршу тоже. Думаю, что он и ментов тогда вызвал, чтобы меня взяли с поличным. Ты не заметила у него шрама на лице?

— Мне было не до шрамов. Но в любом случае теперь он у него будет. Приклад автомата — не спичечный коробок.

«Шкода» въехала в лесную зону. Еще пара километров — и машина уткнулась в бурную реку, мост над которой был обрушен.

— Вот почему при существующей дороге висит знак «Тупик», — задумчиво протянул Журавлев.

— Хватит о тупиках. Это для машин. А у нас ноги есть. Берем фонарь, и пошли.

— Далеко я не уйду. Нога. У нас в запасе минут десять. Дальше ста метров я не уйду.

— Не канючь, нытик. Уйдешь, еще как уйдешь, а пока надо скрыться в лесу и подготовиться к обороне. Какие же вы беспомощные, мужики!

Они бросили машину и углубились в лес шагов на сорок.

— Дай-ка я гляну на твое колено.

— Ты лекарь?

— Окончила медучилище и работала в больнице. Даже в морге.

— Только не вздумай меня потрошить. Я еще жив пока.

— Уже трясешься? Мужчины страшно боятся боли. От укола в задницу теряют сознание. Тоже мне, сильная половина человечества. Ладно, снимай штаны и закрой глаза.

Журавлев подтвердил все сказанные ею слова. Сначала он вскрикнул, а потом потерял сознание.

— Я так и знала! В самый ответственный момент он решил бросить меня одну.

Где-то хрустнула ветка. Лика вздрогнула и схватилась за автомат. Выключив фонарь, девушка затаилась.

— Дик! Дик, очнись! Ответа не последовало.

Хруст повторился, но уже совсем близко. Она легла на землю. Вид черных деревьев наводил на нее ужас. В одиночку она не была такой смелой и решительной. Внезапно кустарник раздвинулся, и появилась громадная тень. Возможно, у страха глаза велики, но если оказаться на ее месте, то…

Лика нажала на пусковой крючок, и горное эхо передразнило автоматную очередь. Мишень взревела, рванулась назад и, ломая кусты, повалилась на землю.

Журавлев очнулся и попытался вскочить на ноги, но не смог.

— Лика!

— Тихо, Дик, они уже здесь.

Лес молчал. Готовые к бою, они выжидали. Наконец Журавлев не выдержал и включил фонарь.

Шагах в пяти в проломленном кустарнике покоилась кабанья туша.

— Самое время поесть шашлычка! Но не дадут ведь.

— И как ты можешь думать о еде? Уходить надо.

— Согласен. Но куда?

— По течению реки. Она же должна впадать в море. Выберемся. У нас ночь впереди.

Опухоль на ноге начала спадать.

— Ты классный врач. Уже не болит.

— И не только врач. Я лучший в мире партнер. А ты принципиально не хочешь это признать. Вставай — и вперед.

Пробираться сквозь колючий кустарник, когда гибкие ветки бьют по лицу, паутина лезет в глаза, а ноги не хотят отрываться от земли, казалось невыносимым испытанием. Они словно жили в другом измерении. Совсем рядом — лучший российский курорт. Люди купаются в море, ходят в рестораны, на танцы, в кино, а рядом с ними двое полоумных играют в войну, не спят, не едят и не ходят по нормальным асфальтированным дорогам. Ну что тут можно сказать?

Никто из двоих и не пытался определить, сколько времени они шли и какое расстояние сумели преодолеть, но тропинка их вывела на поляну, залитую сочным лунным светом.

Покосившаяся хижина по другую сторону показалась им оазисом в пустыне.

— Избушка на курьих ножках, — обрадовалась Лика.

— На сваях. Похоже на охотничий домик. Окна досками забиты. Надо бы дверь проверить.

— Так в чем дело, идем проверять.

— Это не убежище, это капкан. Лика фыркнула и направилась к лачуге.

И точно: сарай держался на сваях. К двери вела лестница из семи ступенек до небольшого крылечка. Они поднялись. Замок символический. Хватило одного удара прикладом — и ржавая рухлядь слетела. Дверь скрипнула и открылась. С внутренней стороны имелась крепкая щеколда. На это Вадим обратил внимание в первую очередь.

Луч фонаря осветил дощатый пол, покрытый пылью, скамью у стены и полусгнивший стол. Остальное пространство занимало сено. Узкая стремянка вела на чердак. И там все было завалено сеном. Окна плотно забиты.

— Останемся до утра здесь! — твердо заявила командирша.

— Тут одного выстрела хватит, чтобы мы сгорели в долю секунды. У меня аллергия к огню и кострам.

— С рассветом уйдем. Я не верю, что они нас ищут и найдут.

— Они ищут конверт.

— Не петушись, Дик. Тебе лишь бы противоречить. Ты и ста метров уже не пройдешь. Лучшей перины я в жизни не видела.

— Сдаюсь. Поднимаемся наверх. Там будет спокойнее.

— Отлично. Я запираю дверь на щеколду, и мы готовимся к подзарядке энергии на завтрашний день. Не думаю, что он будет легче.

Через пять минут все было готово. Лика с детской радостью прыгнула на мягкое ложе и раскинула руки в стороны.

— Райские удобства! Мечта! Еще бы душ с шампунем и махровый халат.

— Спи, принцесса.

Она уснула раньше, чем голова коснулась соломенной подушки.

Журавлев разобрал автомат. В рожке оставалось пять патронов. В двадцатизарядном «стечкине» осталось шесть патронов. Вторую обойму он в заднем кармане не нашел, как Лика свою туфлю. Коробка с патронами осталась в бардачке машины. В спешке они забыли все.

Вадим сложил оружие у изголовья и лег рядом с Ликой.

Опухоль в ноге почти спала. Боли он не чувствовал, но мышцы гудели и прокалывались, словно тонкими иголочками.

Он окончательно выдохся. Еще один день прошел, осталось воскресенье… И он провалился в сон.

Слабый, еле слышный звук заставил Журавлева проснуться и открыть глаза. Темнота. Он лежал на спине, раскинув руки. Рядом, прижавшись к его груди, доверчиво, как младенец, спала Лика. Дурманящий запах и затхлая вонь помоев, исходившая от одежды, заставили его встрепенуться и вспомнить вчерашний день.

Журавлев нащупал фонарь и включил свет. Теплый, ровно дышащий комок, согревавший ему ребра, пребывал в полном покое. Сколько же воли и мужества в этом слабом хрупком создании!

Вадим улыбнулся. Да, сбросить бы эдак годков пятнадцать — и можно сватов засылать. Родственные души.