Темные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 56

Новым прародителем клана был объявлен Ниддакапар, отныне — Ниддакапарта. Риккараниджи остановил на нем свой выбор, так как этот старший первого поколения казался более деятельным и более опытным, чем Виттанихан. О Субьяроке он вообще не думал, Субьярока уйдет из жизни вместе с ним, и новый Патриарх выберет новых сидура-зонг, а заодно решит судьбу Виттанихана. Это уже не касалось Риккараниджи. Его последний и очень краткий жизненный период завершится здесь, в этом пустом помещении, откуда убраны приборы связи, экраны и кристаллы кзилат-тлан, на которых фиксировались важнейшие события и приказы Патриарха Все это уже является достоянием Ниддакапарты, который расположился пока в башне поменьше — в знак уважения к прежнему прародителю.

На небольшой отрезок времени жизнь клана замерла — в каждую башню Хо, в другие укрепленные пункты и на космические корабли, что вращались вокруг Холодного Мира, передавалась весть о смене Патриарха. От Старших-под-Большими — к Старшим-с-Пятном, от Старших-с-Пятном — к Получившим-Имя… В боевой трибе это являлось недолгой и лишенной торжественности процедурой, но совершенно необходимой: единство клана и порядок в нем зиждились на уверенности, что его возглавляет прародитель, великий зонг-эр-зонг, Старший-над-Старшими.

В мире дроми смена Патриарха была редкостью, и не всякий зонг-ап-сидура или зонг-тии становился ее свидетелем. Обычно передача власти сопровождалась особым ритуалом, включавшим жертву крови Одарившему Мыслью, что подтверждало связь между всеми поколениями, от Больших-Старших до безмозглых халлаха. Но Отпавшие давно отказались от этого обычая. В Кланах говорили, что их вера в Одарившего Мыслью короче когтя и легче сухой чешуи.

Риккараниджи открыл глаза и придвинулся к проему, забранному прозрачным пластиком. Отсюда он мог наблюдать, как возобновляется движение между башнями Хо, как подвозят древесину к пищевой фабрике и гонят пленных на астродром, как взмывают в утреннее небо летательные машины. Жизнь клана продолжалась, и это наполняло бывшего Патриарха странным для дроми чувством, которое люди назвали бы гордостью.

Он вспоминал прошлое. Как все халлаха его клана, он появился на свет не на планете, а в космической цитадели, висевшей около границ сектора Скрытных, в искусственном бассейне размножения, где плавали в солоноватой воде миллионы личинок. Память об этом периоде у него не сохранилась, но когда он обрел разум и имя, сделавшись синн-ко, старшие сказали, что его рождение отстоит от Катастрофы примерно на время жизни дроми. Катастрофой считалось изгнание Скрытными клана Риккараниджи и всех других Отпавших, лишившее их статуса Защитников. Эта честь и все сопутствующие ей привилегии и доходы перешли к земным хосси-моа, что было, конечно, несправедливо, и едва ли не полтора столетия Риккараниджи пытался доказать, что Скрытные ошиблись. Но не доказал. А теперь его жизнь кончалась…

Почему Скрытные так поступили с ними?.. Разве дроми не были сильнее и многочисленнее хапторов, прежних Защитников? И разве они не повиновались желаниям своих хозяев? Разве не стояли стеной на их рубежах, отражая любые нападения? Разве торговые корабли не были в безопасности под их охраной? Разве не летали они с сервами Скрытных по всем дорогам Галактики, какие только можно измыслить? Разве плата за их служение была слишком велика? И разве они просили больше, чем предлагалось столь богатой расой, как лоона эо?..

Однако их изгнали, заменив людьми, чья история полетов в космос была короче когтя. Почему?..

Не раз и не два Риккараниджи задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Старейшины Кланов считали, что Скрытные меняют наемников тогда, когда те становятся для них опасны — ибо платой за защиту служила технология, и мощь получавшей ее расы неизбежно возрастала. В какой-то момент наемные войска или власти их метрополии могли покуситься на лоона эо, превратив нанимателей в прах, в сухую чешую, и Скрытные предпочитали не доводить проблему до этой точки. Это мнение старейшин было известно Риккараниджи, но представлялось ему нелепым, надуманным и унизительным. В сущности, старейшины утверждали, что решение Скрытных неизменно и никакие усилия дроми не приведут к желательным сдвигам, к возврату их расе статуса Защитников. Отсюда следовал неприятный вывод: война на границе не имеет смысла, как и все существование Отпавших, посвященное этой войне.

Возможно, истина была такова, но Риккараниджи не мог и не хотел с ней примириться. Ему казалось, что это уловка Совета Старейшин, желавшего унизить его клан и кланы Корронингаты, Синвагатаншера и других прародителей Отпавших. Как будто их пребывание здесь, на задворках Вселенной, не было достаточным унижением!

Но сейчас, когда его жизнь истекала неотвратимо и стремительно, он не испытывал прежней уверенности. Здравый смысл, столь сильный в представителях его расы, подсказывал, что старейшины, видимо, правы, и борьба, что длилась более двух сотен лет, бессмысленна, как бормотание халлаха. Возможно, не было нужды сражаться с теми хосси-моа, что защищают Скрытных, ибо они являлись лишь малой частью своей расы, и победы над ними не стоили обрезка когтя… Возможно, удар по их материнскому миру, по их колониям и боевым флотам являлся бы лучшим решением — особенно в те давние годы, когда они были немногочислены и слабы… Возможно, стоило объединиться с Кланами еще тогда и уничтожить возомнивших о себе землян… Может быть, и сейчас еще не поздно стереть их в прах…

Или поздно?..

Но этого Риккараниджи не знал.

Вызов пришел в его личный отсек. Когда энсин, сменившись с дневного дежурства, соображал, пойти ли в бассейн или прежде отобедать, на стене вспыхнул овал экрана с полученной утром запиской. Коммандер Инга Вальдес приглашала его посетить флагманский крейсер — в любое удобное время, но непременно до того, как «Паллада» покинет базу Седьмой флотилии. Это должно было произойти в самом ближайшем времени, буквально через несколько часов, и потому энсин не медлил, отбил ответ и вместо бассейна направился к транспортным капсулам.

Супруга адмирала встретила его на пороге наружного шлюза. Непостижимая женщина, думал энсин, глядя в ее строгое лицо; прошлый раз была само очарование, а сейчас вид предельно деловой и глаза как два буравчика. Но суровой она нравилась ему совсем не меньше.

Он вытянул руку в салюте и поинтересовался причиной вызова. Нужно словом перемолвиться, сказала она, кивнув в сторону лифта. Кабина остановилась на палубе «А», и энсин решил было, что они проследуют в обсервационный отсек, на место прежнего свидания, но коммандер зашагала в другую сторону — как оказалось, к собственной каюте. Ну жена Цезаря выше подозрений, подумал энсин, скользнул в дверной проем и с любопытством огляделся.

Каюта оказалась крохотной — не больше, чем у него на «Палладе». Койка убрана, вместо нее — два кресла из гнутых пластиковых трубок, рядом — встроенный шкаф и откидная столешница с коробками памятных кристаллов и компьютерной клавиатурой, на стене — экраны и голограмма метр на метр, казавшаяся в небольшом помещении окошком в другую реальность. Увидев ее, энсин обомлел. На снимке были Инга и Сергей Вальдес, совсем молодые, счастливые, улыбающиеся, запечатленные на фоне холма с какими-то зелеными насаждениями. Их лица и фигуры, выступавшие из плоскости снимка, словно парили в воздухе, за ними поднимались ярус за ярусом деревья со странной листвой, а в глубине, над древесными кронами, взмывало в безоблачные небеса нечто чудесное, фантастическое — высокие стройные башни, сверкавшие серебром, похожие на древние сосуды, какие чеканили некогда на Земле. Энсин глядел на них с раскрытым ртом.