Тень мессии - читать онлайн книгу. Автор: Иван Кузнецов cтр.№ 70

Но привыкнуть я не успею — конец пути, предел, грань, которую не смогли пересечь Корректоры. Той крохотной части, что осталась от Геннадия Павлова, чуть-чуть грустно: Корректоры, дойдя до грани, остались жить вечно, а для меня грань — приговор. Но эта грусть и обида — эхо прошлого. То, что осталось от человека, существа, разделяющего прошлое и будущее, «должен сделать» и «сделаю»…

Двойника больше нет, он стал мной. Или я им — не разобрать. Остался последний шажок, совсем крохотный по сравнению с путем, что пришлось пройти. Но сначала я должен устранить неопределенность. Незначительную, не способную повлиять на события, но почему-то важную. Сбивающую с толку, смущающую самим наличием.

Я оборачиваюсь и смотрю на массивную фигуру в ослепительном изумрудном скафе, замершую на краю мертвого озера, — неуклюжее громоздкое сочетание органики и металла. Такое примитивное и неэстетичное по сравнению с подвластными мне силами.

И все-таки он здесь.

Как ему удалось? Как он прорвался сквозь все барьеры? Он ускользнул от меня трижды. Он сумел просочиться сквозь заслон Наблюдателей. Он давно должен был погибнуть…

Неопределенность.

Я смотрю на элианина и пытаюсь понять. Очень важно избавиться от неопределенности, последней неясной детали. «Последнего шанса изменить будущее…» — шепчет тень Геннадия Павлова. Смешно. Тусклый отблеск землянина продолжает надеяться на чудо…

На этот раз я проснулся не сразу. Осмысленная театральная постановка плавно перетекла в калейдоскоп малосвязанных картинок, сменившихся совсем уж бредовой фантасмагорией.

Я открыл глаза. Двух часов сна оказалось более чем достаточно. В теле бодрость, мысли ясные. Только странно это все. Ощущение чужеродности не желало уходить. Словно часть сознания по-прежнему находилась там, у озерца замерзшей ртути. Раскрывшаяся во сне Вселенная продолжала давить на мозги, будто я и в самом деле почерпнул нечеловеческую мудрость.

Интересно, в который раз повторился этот кошмарчик с продолжением? В десятый, в двадцатый? Надо было считать…

Я зевнул, сел, свесил ноги с кровати. Потянулся и со стоном упал обратно на одеяло. Поваляться, что ли? Все равно нам еще лететь и лететь. Да и случись что, не предвидение, так Олег даст знать. Кстати, интересно, где мы находимся и долго ли нам пилить? Я попытался мысленно подцепиться к псевдоразуму корабля, как тогда, во время пилотирования за барьер. Туман, мягкое прохладное крем-брюле корабельного мозга… и хрупкая преграда, отделяющая сон от яви, разлетелась хрустящими ломтиками. Так трескается от малейшего касания выступивший за ночь тонкий осенний ледок.

Стены исчезли. Обшивка, способная выдержать термоядерное пламя, стала прозрачной. Даже свитый из теней кокон, заключивший корабль в непроницаемую скорлупу, оказался не способным скрыть… Вселенную? Весь мир, какой он есть, целиком и единовременно? А затем в сознании открылся новый пласт, поскольку даже над-Я, способное воспринимать вероятностный поток событий, захлебнулось, не в силах охватить реальность за горизонтом времени.

Я уже видел нечто подобное. Олег выводил меня на схожий уровень восприятия, когда звездные системы и галактики выглядели разноцветными елочными игрушками. Когда иной порядок, чьим порождением был Паразит, казался гнилью, червоточиной, разлагающей здоровый организм. Однако в сравнении с нынешним видением прошлые декорации казались жалкой поделкой, искусно нарисованным и раскрашенным мультфильмом. Заботливо выстроенной, красивой, но пустой адаптацией для слабого человеческого ума, не способной отразить и десятой доли реальности.

Расстояния и время исчезли. Вокруг были звезды. Ничего, кроме звезд, омываемых синим туманом. Затем растаяли и они. Нет, не растаяли, но перестали быть звездами. Остался только туман — бесконечное, бескрайнее марево, зыбкое и плотное одновременно. В следующий миг что-то произошло, и я увидел звезды вновь. Только теперь они не были раскаленными газовыми гигантами. Узлы. Точки напряжения. Некоторые соединены между собой, другие должны соединиться в ближайшее время, третьи не соединятся никогда.

И вновь кто-то подкрутил резкость у волшебного бинокля. Тонкие прожилки, тянущиеся от узла к узлу в прошлом, настоящем и будущем, сделались четкими, соединились в единую сеть, и я впервые увидел, как вычисляются координаты межзвездного перемещения.

Еще один скачок — и точки напряжения перестали быть точками, развалились на систему уравнений. Секунда — и абстрактные формулы сменились сложной графической композицией, фрагменты которой меняли цвет от бледно-голубого до грозового иссиня-черного.

Почти без участия сознания — все равно оно не могло охватить и кусочка открывшейся перспективы — я перенес внимание в одну точку, к маленькому неприметному огоньку.

Дискретность увеличилась. Звездная система распалась на Солнце и планеты. Я коснулся третьей, проглотил, сделал частью себя, поместил в фокус.

Уравнение Луны отбросим, сейчас оно не представляет интереса.

Новое дробление — система биосфера-ноосфера. Еще мельче — и на смену математическим формулам приходят фракталы пси-образований. Люди отсортированы по психотипам. Культурная среда — определяющий фактор, географическое положение вторично, этническая принадлежность…

Новое дробление. Какофония, рожденная сознаниями миллиардов индивидов…

— Хватит. — Бесплотный голос Олега прогремел раскатом грома. Мягкая кошачья лапа пси-воздействия придавила словно бетонная плита.

Я отшатнулся. Пересилил любопытство, сделал шаг назад, сворачивая поле индивидуальностей в систему уравнений. Отпрыгнул еще дальше, позволив планетам вокруг звезды слиться в единую точку напряжения, и вдруг понял, что не знаю, как вернуться. Я не чувствовал тела. Наш корабль не был точкой напряжения. Попытка увидеть себя со стороны, повторно увеличив дискретность, потерпела провал. Проще высмотреть нужную песчинку на пляже…

Испугаться я не успел. Кошачья лапа подхватила за шкирку и настойчиво поволокла сквозь туман. Затем выпустила и чувствительно шлепнула по голове. Касание… Контакт. В последний миг восприятие вновь изменилось. Картинка сделалась еще резче. Туман, заполняющий мир, связывающий существ и события, был не однороден…

Я вновь сидел на кровати. Плывущие в голубой дымке звезды никуда не делись, но отступили на второй план. А на первом плане в шаге от кровати стоял Олег. Белоснежные шорты, ярко-желтая тенниска и гримаса крайнего недовольства.

— Само получилось, да? — Наблюдатель сложил руки на груди. — Верю. Но куда ты дальше-то полез, естествоиспытатель? Ты понимаешь, что могло произойти?

— Да-да, я был в страшной опасности. — Ни злости, ни раздражения не было. Говорить вообще не хотелось. На фоне увиденного слова казались пустыми бессмысленными обертками. Даже Тень, лозой обвившая руку, разочарованно растворилась в воздухе. — И ты, конечно, успел в последнюю секунду.

— Ты языком не трепли, — резко ответил Олег. — Я действительно успел в последнюю… секунду. Еще один-два шага вглубь — и ты бы не справился с информационным потоком. Слишком глубокая детализация. Ты бы просто сгорел. Мгновенно. Без возможности восстановления.