Легенда Фарнхэма - читать онлайн книгу. Автор: Хельге Т. Каутц cтр.№ 62

Уверенными движениями она настроила гитару и взяла несколько простых аккордов. Как это делается? Когда-то она училась игре на гитаре, у нее даже неплохо получалось, но она не упражнялась вот уже несколько лет. Ага, вот так. Точно. Она сыграла несколько аккордов симфонии «Звездная пыль» и спела первый куплет:

Звездная пыль.

Ледяные кристаллы как серебро.

Золотые потоки дождя.

Звездная пыль.

И алмазы сверкают устало,

В неведомый мир уводя.

Звездная пыль.

Мириады миров,

Вы на лике Вселенной сплелись.

Звездная пыль.

День и ночь воедино навеки слились.

Елена взглянула на телади, который с безразличным выражением на лице смотрел куда-то поверх ее головы.

— Это замечательно, — сказал кто-то за ее спиной, причем на языке людей, что прозвучало очень странно.

Елена взглянула через плечо и увидела высокого худощавого мужчину с кудрявыми светлыми волосами, который только что вошел в лавку. Она выпрямилась и вернула гитару телади, который уже протягивал к ней свои лапы.

— Меня зовут Ферд Харлинг, — представился мужчина на безукоризненном древнем ново-японском языке. — Почему вы не хотите сыграть еще немного? Симфония «Звездная пыль» — это одно из самых прекрасных классических произведений!

— Вы ее знаете? — изумленно спросила Елена.

— Конечно! Когда я еще был ребенком, моя мать часто пела ее мне.

Телади просунулся между Еленой и мужчиной, прежде чем они подали друг другу руки.

— Ну, уважаемый коллега, сколько же вы заплатите за это чудесное аргонское произведение искусства?

— Я уже говорила вам, что это не произведение искусства. Это просто гитара.

— Тшшш! То, что это ги/та/ра, мне известно! Но что же такое ги/та/ра, если не произведение искусства?

— Инструмент, на котором создают искусство, — вмешался Ферд.

Замечание заставило телади задуматься. Инструмент, на котором создают искусство, наверняка стоит гораздо меньше, чем само произведение искусства. Жаль.

— Искусство какого рода? — спросил он.

— Ого, торгаш-ящер, который считает, что сможет различить виды искусства! Это нечто новенькое, — съязвил Ферд.

— Тнппшшш! Вы будете покупать или нет, уважаемые аргонцы?

Елена решила, что купит гитару, сколько бы та ни стоила. Она принадлежала члену экипажа «Пламени Дракона» и представляла научный и культурный интерес, значение которого трудно было переоценить. Но у нее не было местной валюты, ни единого кредита.

— Это зависит от того, сколько она стоит, — сказала она осторожно.

— Ну, скажем, семь тысяч сто кредитов!

— А это не слишком? — отозвалась Елена. Она намеревалась торговаться с телади, сбросить цену до минимума, а потом попросить его отложить инструмент, пока она не принесет нужную сумму. — Я полагаю, тысяча кредитов — более чем достаточно!

— Прошу прощения? Уважаемый аргонец, вы…

— Минутку! — вмешался Ферд Харлинг. — Не торопитесь, а то ваша чешуя на лбу приобретет черно-зеленый цвет, господин коллега. Мисс…

— Кхо, Елена Кхо, — с секундной заминкой ответила Елена.

— Мисс Кхо, даже пятьдесят кредитов были бы слишком высокой платой за этот дребезжащий корпус из гнилого дерева и ржавой проволоки. На борту моего корабля есть несколько новых, гораздо более красивых экземпляров. Может быть, вы бы взглянули на них? Я бы уступил вам один из них за двадцать пять кредитов. Только потому что это — вы! — Ферд откровенно подмигнул Елене.

— О мои глубокоуважаемые господа! — взволновался телади, отчего в его речи появился ярко выраженный акцент. — Предлагаю сойтись на семидесяти пяти кредитах за эту восхитительную конструкцию. Это мое последнее слово! И я не согласен с тем, что вы отбиваете у меня клиентов в моей собственной лавке, да еще и сбиваете цену, Фред Харлинг!

— Мое имя — Ферд, а не Фред. Я — аргонец, — поправил его Ферд. — Пятьдесят кредитов, и дама решится на покупку, но только после того, как взглянет на мой товар! А пока отложите гитару в сторонку, договорились?

— Тшшшш! Да! Нет! Если вы не заберете ги/та/ру в течение максимум одной квазуры, то следующий клиент, который захочет ее купить, получит ее с наценкой! — воскликнул телади, умалчивая, что аргонский инструмент лежал в его лавке вот уже два солнца, а в витрине — больше мазуры, и за все это время ни один клиент им не заинтересовался.

Ферд кивнул:

— Конечно! Само собой разумеется. Большое спасибо, коллега. Мне всегда приятно иметь дело с телади!

Конец этой бурной дискуссии Елена слушала уже вполуха и не была уверена, что хорошо понимала, о чем они спорят. Она последовала за Фердом в коридор. Высокий мужчина даже не оглядывался, чтобы удостовериться, идет ли она за ним. Он хотел побыстрее удалиться хоть на несколько метров подальше от сувенирной лавки. Потом он резко остановился, так что Елена буквально налетела на него. Ферд повернулся, прислонился спиной к стене и разразился громким хохотом.

Елена в полном недоумении смотрела на аргонца, который смеялся так, что у него на глазах выступили слезы. И как это понимать? Но он смеялся так заразительно, что она тоже не могла удержаться от смеха.

Через несколько минут Ферд овладел собой настолько, что, переводя дыхание, смог произнести несколько слов.

— Извините… Ох, извините! Я не хотел вмешиваться, но… У вас ведь не большой опыт общения с телади? — Елена согласилась. — Тогда вы, скорее всего, с Гонера?

— Так и есть, — подтвердила она.

Ферд несколько раз глубоко вдохнул, держась за живот.

— Так, спокойно. Ух. Видите ли, я знаю, что этот инструмент очень старый и, вероятно, очень ценный. Но для телади это в лучшем случае уродливое старье, и, не имея дополнительной информации, он не может себе представить, что вы предпочтете этот старый кусок дерева новой, современной гитаре из сплава прессованной синтетической смолы.

— Я как-то не уверена… — начала Елена.

— Минутку. Если вы сейчас вернетесь, то получите инструмент за выторгованные пятьдесят кредитов. Но если мы возьмем гитару моего сына с моего корабля, придем с нею в лавку, а вы будете демонстрировать некоторую неуверенность, то старый варан отдаст вам этот деревянный инструмент еще дешевле. Почти даром.

— Так вы не продаете гитары? — спросила Елена. Туман слегка рассеялся, но полной ясности еще не было.