Меч над пропастью - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 69

– Я постараюсь, ппаа Айла. Ты расскажешь мне об этих равнинах?

– Непременно, – пообещал Ивар. – А сейчас я хочу размятся. Проедусь вдоль дороги.

Он перебрался на спину трафора и погнал его на восток, к голове колонны. Армия шас-га растянулась вместе с обозом на добрых пятнадцать километров, продвигаясь по тракту и рядом с ним, где у обочин песок был плотнее либо выходили на поверхность плоские скальные плиты. Обоз отставал от войска, поскольку по обе стороны от линии телег гнали скот и толпы пленных. Невольники-кьоллы были слишком истощены, чтобы поспевать за верховыми яххами, а рогатые свиньи, не слишком приспособленные к долгим переходам, тоже замедляли движение. Однако Тревельян не видел ни человеческих останков, ни павшей скотины. Люди и животные в этом мире были выносливей, чем на Земле, и расставались с жизнью неохотно, только под ударом топора или в результате многодневной жажды.

Минут через двадцать Ивар нагнал последние отряды всадников. Его появление не прошло бесследно: узкие серокожие лица с огромными ртами повернулись к нему, приоткрылись пасти, воины загомонили, привставая на спинах яххов, вытягивая длинные руки. Вид ппаа Белых Плащей воскресил память о знамении богов, об утреннем чуде, внушившем ужас, к которому колдун Айла имел прямое отношение.

– Не стоит их разочаровывать, – пробормотал Тревельян, склонившись к шее трафора. – Ну-ка, дружок, покажи, на что мы способны!

Трафор отозвался перезвоном бубенцов, и вскоре Ивар ехал на гигантской крысе с острыми, как шилья, зубами. Спустя недолгое время под ним оказался зверь Четыре Лапы, тоже огромной величины, затем – горный кенгуру, снова уступивший место крысе. По шеренгам всадников прокатился гул, яххи шарахнулись от страшного чудища, взревели и принялись крутить хвостами, разбрасывая по сторонам навоз.

– Кончай свои фокусы, – сказал Тревельян, направив скакуна в пустыню. – Есть сообщения от Маевского?

– Нет, эмиссар. Прикажете связаться? – Трафор принял свой обычный вид.

– Не нужно. Нет информации – значит, нет и успехов. – Прищурившись, Ивар посмотрел на алое солнце. – Асур уже в зените… Скоро доберемся до разоренных оазисов… Хотел бы я знать, что от них осталось!

Осталось немногое: защитная стена с зияющими проломами, руины замка, колодцы с водой и занесенные песком поля. В толпе пленных, которых гнали мимо оазиса, поднялся горестный вой; не было для кьоллов большего несчастья, чем видеть гибнущую землю и водоводные канавы, забитые грязью и обломками жилищ. Тревельян, однако, подумал, что разрушения не слишком серьезны – ирригационную систему можно восстановить, прорехи в стенах залатать, жилища отстроить, а поля и пастбища очистить от песка. Что бы ни натворили кочевники, труд многих поколений не уничтожишь за часы или дни; медленное многолетнее наступление пустыни было опаснее ярости варварских орд.

К вечеру войско достигло второго оазиса и расположилось на ночлег. Костров не разжигали, ели мясо, высушенное на горячих камнях, пили воду, распределенную старшинами, спать ложились рядом с телегами и скакунами. Трапеза у шас-га была занятием почти священным – тот, кто пропустил ее, оставался без еды и воды от заката до заката. Спутники Ивара не забывали об этом и сгрудились у повозки с припасами, ожидая, когда хозяин осчастливит их пищей, питьем и мудрым словом. Птис был здесь, и Тентачи со своим барабаном, и Кадранга, предводитель воинов, и Тойла-Ац с Иддином, и три женщины; все стояли, раскрыв рты и пуская слюну. Но Дхота Тревельян не досчитался.

– Где он?

– Припадаю к твоим подошвам, великий ппаа. Я правил повозкой и не глядел назад, – доложил Птис.

– И я припадаю. – Тентачи вытер с губ слюну. – Но я не видел Дхота. Я складывал Долгую Песню о равнинах, где много травы и воды.

Женщины шас-га красотой не блистали, зато были послушными и работящими, справлялись с упряжкой яххов не хуже Птиса. Куда подевался Дхот, они тоже не знали.

– Ехал с нами, – сказал Кадранга.

– Позади нас, – уточнил Тойла-Ац. – Ехал, пасть не разевал, а потом его не стало.

– Ххе! Захочет жрать, придет, – добавил Иддин.

Но Дхот-Тампа не появился – ни в эту ночь, ни на следующее утро.

* * *

Перед восходом белого солнца с Иваром связался Маевский, просил разрешить ментальное зондирование пещеры, говорил, что Миллер не видит иного выхода и что он сам наденет шлем. Было ясно, что обычные методы не привели к успеху и вряд ли приведут – похоже, даскины не нуждались в контрольных пультах, голографических панелях и сенсорных переключателях. Эта раса опередила землян не на века, на тысячелетия – во всяком случае, так казалось Тревельяну. Слушая тихий голос Маевского, он вспоминал свою высадку на Хтоне, биоморфа Фарданта и то, что хранилось в его бездонной памяти – сведения о существах, не имевших космических станций, роботов и боевых кораблей, лишенных зримого обличья, но обладавших всемогуществом. Когда-то – должно быть, миллионы лет назад, – они покарали жителей Хтона, перебросив их мир и их звезду в Провал и в далекое будущее – в современную эпоху. Страшная кара! Гибельная для живых созданий, неприспособленных к странствиям во времени!

Время стирает память о случившемся с нами, сказал Йездан Сероокий, мудрец кни'лина. Но память о Хтоне была жива.

– Я запрещаю ментальный зондаж, – сказал Тревельян. – Слишком опасное дело, Йозеф. Возможно, Миллер права, но я запрещаю.

– Мы привезли контактный шлем, – сказал Маевский. – Если передумаете…

– Не передумаю. Будем осторожны, Йозеф. Даскины это даскины.

– Владыки Пустоты… – задумчиво промолвил планетолог.

– Нет. Владыки пространства и времени.

Связь прервалась. Ивар сидел среди спящих шас-га, привалившись спиной к колесу повозки. В темном небе висела половинка луны – Гандхарв был на ущербе и выглядел в эту ночь чашей из зеленоватого стекла, отлитой в небесных мастерских. С юга, со стороны пустыни, налетел ветер, бросил в лицо песок, взъерошил Тревельяну волосы. Казалось, что ночь тянется целую вечность и будет тянуться до скончания веков.

Где же Дхот?.. Мысль скользнула по краю сознания и исчезла. Сейчас он думал о другом.

Тихо прозвенели колокольчики.

– Ваши приказания, эмиссар? – раздался чуть слышный голос трафора.

– Шшш… Не мешай, дружок. Я вспоминаю. Вспоминаю Хтон.

– Могу я помочь?

– Не нужно. Я ничего не забыл.

Чудилось Ивару, что он опять на Хтоне, в подземной крепости Фарданта – лежит окоченевший и неподвижный в сумрачном зале под высокими сводами. Не дремлет, однако видит сон – реальный, как любые картины, приходящие в ментальном трансе, и от того особенно жуткий. Сон о расколотых небесах.

…Небо раскололось. Чудовищная трещина рассекла его яркую синеву от северного горизонта до южного, открыв бездонную пропасть, в которой не было звезд. Солнце исчезло, и вместе с ним погасли огоньки заатмосферных станций и портов, скрылись два естественных спутника планеты, белесые призрачные полумесяцы, видимые даже днем. На станциях и спутниках был сосредоточен Флот Вторжения, мириады больших и малых дисков, транспорты с боевой автоматикой, шагающие и летающие сокрушители, заряды ядовитой плесени, комплекс геопланетных катастроф и зеркала, способные испарить океан потоком отраженной энергии. Несокрушимая мощь, плод многовековых усилий! Все провалилось в небытие.