Меч над пропастью - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 52

– Мы с вами – наследники, но это только гипотеза, – произнес Пьер Каралис, консул ФРИК. – Как ее проверить? Вряд ли даскины явятся к нам c объяснениями… Но важна не сама гипотеза, а ее последствия и то ощущение связи с далеким, очень далеким прошлым, которое поддержит нас. – Он посмотрел на парапримов, и те согласно склонили головы. – Вы обладаете интуитивным даром предвидеть грядущее… вы сказали об этом на прошлой встрече… Используйте свою способность. Перед нами – два глобальных варианта: либо мы первые прогрессоры в Галактике, либо продолжаем чей-то труд. И если это нам известно, изменится ли будущее?

– Сложный прогноз, – пробормотал Антрацит.

– Но интересный, – добавил Белый Воротник. – Мы попытаемся. На нашем корабле есть…

Внезапно он замолчал, потом прикоснулся к глазам и вытянул длинную руку вверх. Но не туда, где сияла Кауза Прима, а к темной бездонной пустоте, расшитой искорками звезд.

«Тьма, – подумал Каралис, – мрак. Символ неведомого грядущего».

Отметим, что секторы влияния галактических рас не смыкаются между собой, но разделены весьма обширными необитаемыми областями. Эти «ничейные зоны» играют роль пространственного буфера, чье назначение, во-первых, предохранить сектор от внезапной атаки и, во-вторых, обеспечить, при необходимости, дальнейшую экспансию и расширение занятого той или иной расой региона. Существование подобных зон вполне логично, так как границы секторов являются неопределенным и слишком зыбким понятием, не всегда признаваемым заинтересованными сторонами. Реальную топологию любого сектора можно представить в виде сложной трехмерной фигуры, вершины которой являются самыми дальними из освоенных звездных систем. Но что расположено между ними, то есть на ребрах, гранях и в их ближайших окрестностях? Разумеется, другие звезды, до которых владеющая сектором раса еще не дотянулась, а значит, ее права на эти территории сомнительны. Буферные зоны позволяют избегать конфликтов, связанных с подобной ситуацией.

Но патронируемые ФРИК миры расположены не только в земном секторе и около его эфемерных границ – известно, что 47% таких планет находится в ничейной зоне, иногда в непосредственной близости к рубежам кни'лина, дроми или хапторов. Хотя присутствие миссий Фонда в обитаемых мирах с архаической культурой нельзя рассматривать как их колонизацию, но в то же время это присутствие – свершившийся факт, который можно счесть недружественной акцией. Здесь мы вступаем на дипломатическое поле, стараясь убедить противную сторону в своих мирных намерениях и, по возможности, сделать цивилизаторский проект совместным. К сожалению, это удается не всегда, так как многим расам чужды понятия гуманизма и бескорыстной помощи.

Абрахам Лю Бразер «Введение в ксенологию архаических культур». Глава 7. ФРИК и межзвездная дипломатия. Совместные проекты.

Место, которое им отвели в стане колдунов, Ивару не понравилось – его шатер торчал посреди голой вытоптанной площадки, окруженный кучами сухого навоза и грудами отбросов. У периметра стана, ближе к возам, чадили костры, и откуда бы ни подул ветер, к Тревельяну несло дымом и кухонной вонью. Обещанный же Имм-Айдаром большой шатер оказался тесной юртой, державшейся на семи шестах и крытой драными шкурами песчаных крыс. Рядом стояли еще два, совсем убогие – для слуг и самок, а между ними кипело в котле подозрительное варево. Ивар не пожелал к нему даже принюхаться, дождался, когда его люди утолят голод, и поехал осматривать лагерь. Для начала сделал круг у стоянки и убедился, что жилища Пу и Кизз-Лита гораздо просторнее, а шатер главного колдуна Сувиги просто роскошный, на тринадцати шестах, покрытый пологом из кожи яххов.

– Кажется, нас тут не уважают, – пробормотал Тревельян. – Никаких удобств, кроме дырявых шкур да старого котла!

– В начале жизни человеку нужны циновка и чаша для еды, а в ее конце – погребальный кувшин, – утешил его трафор. То было изречение Йездана Сероокого из священной книги кни'лина, весьма подходившее к случаю – конечно, если заменить кувшин котлом.

Решив, что он свое еще возьмет, Тревельян направился к дороге. Здесь, на границе лагеря, паслись скакуны и скот из кьолльских оазисов, длинноухие хффа и рогатые свиньи. Растительность в предгорьях и вдоль торгового тракта была объедена на много километров в обе стороны; яххи и хффа догрызали траву и кору с кустов, а свиньи расправлялись с корнями. Ивар подумал, что хрупкая экология этих засушливых мест восстановится не скоро – ветры пустыни уже заносили песком выпасы и жалкие струйки ручьев. По дороге непрерывной чередой тянулись повозки, шли с востока и запада, доставляя из ближних оазисов воду в огромных бурдюках, топливо и съестное. Подобно саранче, шас-га опустошили окрестность и, словно ненасытная стая саранчи, готовились двинуться к новым, еще не тронутым землям, сулившим пищу и добычу.

На краю лагеря торчала изгородь из колючих ветвей, вдоль нее разъезжали всадники, а по другую сторону забора, на выжженной светилами площадке, сгрудились пленники, тысячи две или три истощенных кьоллов. Сухие губы, запавшие глаза, посеревшая кожа, припорошенная пылью… В основном мужчины – детей и женщин, как менее выносливых, первыми отправляли в котлы. У загородки громоздился вал из трупов, а те, кто был еще жив, лежали на земле в позе покорности, согнувшись и обхватив колени руками. От этой толпы несло смертным ужасом и жутким смрадом.

Отчаяние и чувство бессилия охватили Тревельяна. Что бы он ни делал, как бы ни спешил, какие бы меры ни предпринял, эти люди были обречены. Он мог уничтожить шас-га, сжечь из лазеров, сделать выкупом за пленных – но разве обменивают жизнь на смерть?.. Он мог связаться с Кафингаром и приказать, чтобы лагерь засыпали тонны песка, похоронив и виноватых, и безвинных – но справедливо ли это деяние?.. Он мог судить, карать и миловать – но кого?.. Весы Фемиды были неподвижны.

Скипнув зубами, он проклял Спящую Воду и пастушонка Кайни, нашедшего ее, проклял старейшин Живущих В Ущельях и колдуна Ошу-Ги, проклял даскинов с их дьявольскими соблазнами. Потом пробормотал магическую формулу, дарованную ФРИК своим эмиссарам: я здесь чужой, я наблюдатель, я не поддамся эмоциям, ибо в этой борьбе нет ни правых, ни виноватых.

Наблюдатель, но не судья…

Зачем мы здесь? – спросила Анна Веронезе, и он ей ответил: чтобы творить добро. Значит, все-таки не наблюдатель, а хранитель и спаситель. Но кого хранить, кого спасать?..

Ивар покинул загон с невольниками. Мрачные мысли одолевали его; он размышлял о том, что нет с ним командора и не у кого спросить совета или хотя бы облегчить душу. Правда, в этой ситуации лучшим советчиком стал бы не дед, склонный к крутым решениям, а мудрец Аххи-Сек, осиерский хранитель. Но так ли он нужен, так ли необходим?.. Ведь Ивар догадывался, какой совет был бы получен от параприма.

Йездан Сероокий сказал: ничто не свершается без греха. А мудрец Аххи-Сек добавил бы: сверши греховное, убей немногих, дабы жили тысячи и тысячи. Стань предводителем этого воинства и уведи его в края, где оно не наделает бед, не причинит разорения – лучше всего туда, откуда явились эти люди, в степь за высокими горами. Уведи их, а пещеру со Спящей Водой затвори на семь замков и залей поверх расплавленным камнем.