Тень Ветра - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 82

– Слушаюсь, мэм!

Крохотный экранчик в столе Уокера погас. Некоторое время он с интересом взирал на него, потом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

На Аллах Акбаре, в Басре, сейчас полдень, подумал он. Если очень постараться, справка будет у Саймона к вечеру. Надо бы постараться… Парень ждет.

Когда на Басру пала ночь, Ричард Саймон оставил свои покои, спустился в парк, проскользнул подобно тени среди шерстистых пальмовых стволов, миновал бассейн и купальню и углубился в благоухающие заросли жасмина. Вскоре они закончились, и начался лес, примыкавший к дворцовым садам; тут росли вперемешку остролисты и буки, а кое-где торчали темные свечи кипарисов – словно космолеты, устремленные в звездные небеса. Тропинок в лесу не было никаких, но это Саймона не смущало; он знал, что с дороги не собьется. Над горизонтом поднималась луна, и ее сияющий лик, исчерченный темными ветвями деревьев, служил ему путеводным маяком.

Пересекая лес, он думал над рассказанным эмиром. Странную историю поведал Азиз ад-Дин Абдаллах! Странную и действительно похожую на сказку… Будто бы задолго до Исхода, в самом начале двадцать первого столетия, жила на свете прекрасная девушка с глазами газели и губами ярче пунцовых пионов – Азиз ад-Дин Захра, принцесса, наследница титула и богатств семьи, происходившей от фатимид-ских халифов. Семейные богатства были не столь уж огромными, и тягаться с каким-нибудь нефтяным шейхом из Объединенных Эмиратов родитель Захры не мог, но в общем-то род их считался не только древним, но и весьма состоятельным. И Захра училась во многих западных странах, дабы приобрести нужный царственный лоск, и знание языков, и все прочее, необходимое для принцессы, наследницы древней фамилии. Училась она в Америке, во Франции и в Англии, а превзойдя там все науки, отправилась в Россию, в город Санкт-Петербург, на берега холодного стылого моря. Поехала она туда, как объяснял Абдаллах, по той причине, что был этот город прекраснее прочих городов, даже самого Багдада, а еще потому, что в Петербургском университете были великие мудрецы, изучавшие Восток и знавшие об арабах такое, чего сами арабы про себя не знают. Словом, проучилась прекрасная Захра в Петербурге пару лет, а войдя в возраст зрелости (ей исполнилось двадцать пять), вернулась на родину, в фамильные поместья под Багдадом. Но привезла она с собой не одни лишь знания и умения, а еще и супруга, высокого, темноволосого и синеглазого. И от их союза родился сын Касим, тоже с синими глазами, и с той поры этот признак стал в роду ад-Динов наследственным и даже как бы почетным – в память о Касиме ибн-Сирадже и его отце, супруге прекрасной Захры.

Надо признать, продолжал Абдаллах, что супруга этого встретили без особых восторгов. Во-первых, он был иноверцем – даже хуже, убежденным безбожником и атеистом, не заключившим священного договора ни с Аллахом, ни с Христом. А во-вторых, род его был малопочтенным, происходившим от смеси русской, еврейской и татарской кровей, и за последние сто лет в том роду встречались простые врачи, учителя да инженеры, от коих до царственных особ как от Земли до Луны. И сам супруг Захры был то ли ученым, то ли инженером, каким-то физиком или компьютерщиком, не способным даже произнести славословие в честь Аллаха милостивого, милосердного.

Тем не менее его избрала Захра, и родичам ее пришлось смириться. Но по прошествии пары лет смирение их перешло в почитание, а затем – в самый искренний и жаркий восторг. Ибо супруг Захры был богат, так богат, словно приехал он не из полунищей в ту пору России, а по крайней мере из Калифорнии – где, как знает всякий, доллары зреют прямо на деревьях, рядом с грейпфрутами и ананасами. И еще он был щедр, так щедр, будто не знал ни меры деньгам, ни цены им; и его рука, творящая благо, не оскудевала ни на миг. Но это являлось лишь самым малым из его достоинств, ибо супруг Захры обладал загадочными свойствами и таинственными качествами, присущими тем, кто избран самим Аллахом. Он воистину творил чудеса: мог предвидеть грядущее, подчинять своей воле события и людей и узнавать все, что случалось в мире, даже самое тайное и секретное, будто не было для него ни стен, ни расстояний, ни преград. И когда люди уверились в этих его необычных качествах, то стали толковать, будто супругу Захры подчиняется джинн, но джинн добрый, так как никому повелитель джинна не творил зла, а одно лишь благо и всемерную помощь. И были для такого мнения веские причины, ибо никто не сомневался, что этот человек, овладев властью над джинном,пожелал того же, чего желает всякий из людей, особенно в молодые годы: богатство и прекрасную принцессу. Пожелал – и получил! Но Захра была не обычной принцессой, вроде тощих королевских отпрысков из Британии или Бельгии; Захра стояла неизмеримо выше, так как происходила от самого пророка! И какой бы мужчина ни пожелал ее (а таких насчитывалось великое множество), и какие бы силы ни помогали ему в том желании, без воли пророка – а значит, самого Аллаха!

– брак их заключиться не мог. Никак не мог! Ибо Аллах превыше всего, и Мухаммад – его единственный посланник!

И супруг прекрасной Захры тоже уверился в этом, и в день рождения Касима склонил слух свой к мольбам принцессы и заключил договор с Аллахом, приняв арабское имя – по всем древним канонам и традициям. Его аламом, или личным именем, стало Сирадж, что значит “светоч”, а его насаб, имя отца, звучало как Мусафар, что значит “странник” или “гость”; и были эти имена созвучны тем, которые он носил в России. Прежняя его фамилия стала нисбой, или названием рода, и превратилась в Навфали, что значит “щедрый”, а еще – “дарящий”. Поскольку стал он отцом Касима, то мог принять кунью Абу-л-Касим; а кроме того, выбрал он про-звище-лакаб Дидбан ад-Дивана, означавшее “страж блаженного”. И само это произвище как бы служило намеком, что Дидбан ад-Дивана Абу-л-Касим Сирадж ибн-Мусафар ат-Навфали связан с потусторонними силами, с ифритами, джиннами или даже со всемогущим Аллахом.

Сам Сирадж этого не отрицал и не подтверждал. В семейных легендах рода ад-Дин говорилось, что Сирадж относился к своей предполагаемой связи с джинном не без юмора и в какой-то момент повелел вырезать статую кошки (а кошек он очень любил), утверждая, что в ней, в этой статуэтке, заключена магическая сила, в точности такая же, как в сказочной аладдиновой лампе. Надо только знать, где потереть и как потереть! Но эту тайну он не открыл даже сыну своему Касиму, зато оставил ему такое несметное богатство, что Касим, буду-чи уже в летах и являясь почтенным главой семейства, смог откупить на Аллах Акбаре целую страну, благоустроить ее, возвести селения и города, разбить сады и выбрать лучших из лучших – среди того людского потока, что прихлынул к его границам. Сотворив все это, Азиз ад-Дин Касим ибн-Сирадж объявил себя эмиром и стал править в Счастливой Аравии, и правил он так справедливо и мудро, что никто не мог упрекнуть Касима, что отец его – не араб, а какой-то чужак из России, без рода и племени. Ну и что с того? Аллах выбирает, Аллах дарует, Аллах наделяет благородством тех, кто приятен его сердцу!

Что же касается самого Сираджа, то он узрел Исход, дожив до его середины, но с Землей не расстался и был похоронен вместе с супругой своей Захрой в ее родовых владениях. Воистину, прожили они прекрасную жизнь, в счастье, любви и согласии, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний! Мир им обоим!