Тень Ветра - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 34

– Сэр…

Уокер кивнул, разрешая говорить.

– Один вопрос, сэр… Где я могу найти материалы о Земле?

– Загляни в свой учебный компьютер. Свяжись с архивом ЦРУ. Ты что, разучился жать на клавиши?

– Жму, но ничего полезного не выжать. История, история и опять история с географией… А что сейчас? Хмыкнув, Уокер искоса взглянул на него.

– Земля – Закрытый Мир. Информация о Закрытых Мирах засекречена. Ее архив не выдаст.

– Засекречена? От кого? От меня? От вас? От Леди Дот? Мы же сотрудники ЦРУ!

– Я – сотрудник ЦРУ, а ты – леденец на палочке, – уточнил Уокер. – Ты стажер и будешь стажером еще лет пять, пока не дадут тебе статус полевого агента. А до тех пор ты…

– … сопляк и полное дерьмо, – закончил Ричард. Это была одна из игр, которую он вел с Дейвом Уокером, следуя пути Смятого Листа: представиться дурачком и выудить что-нибудь интересное. Но Уокер был хитер, точно змей Каа, и редко попадался на крючок. Впрочем, отчего ж не попытаться? И Ричард, скосив глаза в сторону, задумчиво протянул:

– Говорят, что кое-кто побывал на Земле. Даже отчет составил. На украинском… На том самом, который я буду изучать под горилку.

Шрам на губе шеф-инструктора дрогнул, краешек рта пополз вниз, и Ричард Саймон узрел знакомую кривую усмешку.

– Скажи-ка, парень, слышал ли ты о парагвайской корриде? Нет? Только об испанской да мексиканской? Ну, должен заметить, что Парагвай – это тебе не Мексика и не Иберия. Народец там, видишь ли, не просто горяч, а бешеного темперамента, работы на дух не выносит, а любит совмещать приятное с еще более приятным. Ты послушай, что они придумали, эти паразиты…

Уокер откинулся назад, прикрыл глаза, и Ричард понял, что сейчас услышит очередную техасскую побасенку. Неважно, пойдет ли речь о Парагвае, о Египте или о городе Ташкент на планете Уль-Ислам, – басня все равно останется техасской, и будет в ней мораль, иногда ясная, а временами – скрытая… Ричард любил слушать эти истории, напоминавшие ему поучения Чочинги.

– Значит, так, – начал Уокер, поглаживая шрам на подбородке. – Представь большую площадку вроде футбольного поля; с одной стороны – загоны для быков, а с другого края, метрах эдак в ста пятидесяти – помост со ступеньками. На помосте сидит красотка, и одежды на ней, сам понимаешь, почти никакой; сидит она, значит, и сверкает голыми ляжками. А от загонов бегут к ней по очереди мужики, и все как один – в красном. Ну, а вдогонку за парнями пускают быков…

Фору дают, но небольшую, а бычки там резвые и свирепые, и рога у них, что вилы: хорошо, коль под задницу подцепит, а если под ребра? Словом, бегут мужики, и кто добежит до той голой телки и заберется на помост, тот и выиграл. Ну, а кто не добежит… – Уокер с печальной миной склонил голову, будто прислушиваясь к мелодии похоронного оркестра.

– А что делает добежавший? – с интересом спросил Ричард. – Прыгает на девушку?

– Это уж как она позволит, – откликнулся шеф-инструктор. – Но не было случая, чтоб красотка отказала герою… С другой стороны, и героев не больно много… Я же сказал – бычки в Парагвае резвые. И вот на одной из таких коррид уложили они ровно дюжину парней, а тринадцатым вызвался бежать техасец из Браунвуда… Уж не знаю, как и зачем он туда попал – то ли фальшивые доллары приволок, то ли еще какую контрабанду… В общем, бежать-то он решился, но сказал, что вначале желает поглазеть на своего быка – чтобы, значит, переброситься с ним парой слов. И в самом деле, подошел он к загородке и прошептал что-то быку на ухо, а потом припустил в поле – в красном плаще и красной шапке, но даже не сняв сапог со шпорами. И что ты думаешь?… – Уокер сделал многозначительную паузу. – Добежал-таки, стервец! Собственно, дошел не торопясь и присосался к красотке, а бык ковылял за ним в двадцати шагах, развесив губы и вытянув хвост. Представляешь?

– Еще как! – откликнулся Ричард.

– Ну, потом начали у техасца выпытывать, что ж он такое шепнул быку.

Техасец секрет выдавать не хотел, но когда подступили к нему с дубинками и ножами, – а народец в Парагвае, как было сказано, горячий! – пришлось ему объясниться. Я, говорит, бычку нашептал: “Не торопись, парень! Будет мне телка, будет и тебе!”

Фыркнув, Ричард покосился на помост. Турок Селим уже оклемался и теперь сидел, привалившись спиной к канатам, и мрачно подсчитывал синяки. Сейчас он был похож на участника парагвайской корриды – из тех несчастливцев, коим так и не удалось добежать до телки.

Уокер пригладил рыжую шевелюру. – Вот и ты, стажер, не торопись. Не торопись! Бега твои будут еще долгими, и ты не спеши меня догонять… Меня и всех остальных, кто знает больше, а может, меньше. Все мы участвуем в забеге, и гонятся за нами всякие беды, болезни и раны, и коль не догонят они нас, так попадем мы в объятия красотки на помосте. А у нее уж и ящик сколочен, и крышка сдвинута, и черные бантики висят по краям… Так что не торопись!

Ричард кивнул, подумав, что для его шеф-инструктора жизнь была парагвайской корридой, но в сущности все это мало чем отличается от тайятских лесов. Какая разница, где и с кем вступить в состязание – здесь, на боевом помосте, в лесу четырехруких воинов или в поле, где мчатся резвые бычки с остроконечными рогами… Оружие разное и разный противник, но суть одна: победа или поражение. Так что слова Уокералишь подтверждали сказанное Чочингой: у всякого племени есть свой лес и место для битв. У вас, двуруких, тоже. Ищи и найдешь! Кажется, он нашел.

Свежий морской ветерок крался к скамье Ричарда. Временами, будто предлагая поиграть, он налетал сильным порывом, шелестел листвой и страницами книг, разложенных на скамейке, овевал прохладой разгоряченную кожу. С протяжным свистом он кружил над плоской кровлей жилого блока, засаженной магнолиями, и одуряющий аромат больших белых цветов перебивал принесенные им с моря соленые терпкие запахи. Если прищуриться и глядеть только на солнце, можно представить, что находишься где-то на склонах Тисуйю, сидишь под деревом шой с огромными пятипалыми листьями и ждешь, когда мягкая ладошка Чии коснется твоего плеча…

Но Чия осталась в прошлом – как и весь мир Тайяхата, хоть и не уступавший Колумбии яркостью красок, однако не столь ухоженный и безопасный. Тайяхат был таким, каким сотворили его стихии, а Колумбия в определенном смысле являлась творением человеческих рук, придавших ее континентам и островам если не полностью земные, то отчасти приближенные к ним формы.

Еще в Эпоху Исхода этот мир подвергся терраформированию, и теперь два его материка, Новый Свет и Старый, напоминали слипшиеся вместе Америки и Африку с Евразией, с огромным Австралийским архипелагом, лежавшим меж главных континентов. Такая ситуация была отнюдь не редкой. В Правобережье, в родных для Ричарда краях, земные имена давали рекам и озерам, долинам и горам, а на планетах Большой Десятки стремились повторить земную географию – пусть не в подробностях и дета-, лях, но в общих чертах. Человек по природе своей консерватор и не ищет нового, если доволен привычным и прежним.