Сон разума - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 10

Глухо ударил строенный взрыв, видимая часть древесных крон вздрогнула, роняя листву и ветви, словно кто-то неистово встряхнул вековые деревья, сбивая с них осенний наряд, потом сразу за опушкой что-то зашипело, и вдоль образующего подлесок кустарника в разные стороны, выписывая немыслимые синусоиды, разлетелись три разноцветные сигнальные ракеты…

Попала…

Лана подумала об этом уже на бегу, покинув позицию и пересекая склон, пока оглушенный пулеметчик не мог достать ее прицельной очередью.

Ее расчет оказался верным, но лишь наполовину: по старой позиции с запозданием ударила длинная автоматная очередь, которая оборвалась так же внезапно, как и возникла, – видно, у стрелявшего сдали нервы и он, выпустив остаток патронов из неполного магазина, сейчас спешно менял боекомплект.

Если там больше трех человек, я не справлюсь… – лихорадочно подумала она, на бегу наклоняясь, чтобы сорвать с валяющегося на примятой траве трупа пояс с боекомплектом.

Рывок получился слишком сильным, Лана едва не упала, с трудом удержав равновесие, когда ремни экипировки все же не выдержали и лопнули, а вожделенный груз оказался в ее руках.

Вожделенный ли?

Она не успела толком понять, что именно сорвала с мертвеца, но, судя по весу и размерам, это был не подсумок с магазинами, а что-то иное…

Из леса опять ударил автомат, но на этот раз уже не по старому укреплению, а по ней – пули резанули вокруг, подрубая траву и выбивая султанчики пыли из земли. Ланита машинально упала и боком, перекатом, используя энергию бега и уклон горного луга, мгновенно ушла в сторону, скрывшись от второй прицельной очереди, которая стала бы смертельной, продолжи она свой неистовый бег в полный рост…

У нее осталось несколько выигранных секунд, чтобы оглядеться.

Вот он, кустарник, в десяти шагах, за ним дерево с подпалиной багряной листвы, справа от него сочится дым, а слева колыхнулись ветки кустов…

Она выпустила длинную очередь, прошив ею все пространство подлеска, начиная от дымка до дрогнувшей ветки и дальше, пока не услышала отчетливый болезненный вскрик.

Еще один…

Автомат сухо щелкнул затворной рамой и замолчал.

Она отложила оружие в сторону и, не поднимая головы, вжимаясь в землю, посмотрела наконец на свой трофей.

Она бы выругалась, если б умела.

Оказывается, ей под руку попался мертвый офицер, командир храмовников, и вместо подсумка с боекомплектом она сорвала с его тела перевязь с достаточно легким обоюдоострым клинком в богато инкрустированных ножнах.

Хорошее оружие против автомата, – промелькнула в голове горькая мысль.

Все трупы убитых врагов остались далеко позади, и ползти назад, к ним, в надежде отыскать патроны было рискованно, если не бессмысленно.

«Нет пути назад, – учили инструктора в боевой школе Храма. – Возвращаясь по пройденному пути, ты рискуешь больше, чем выигрываешь».

«Хладнокровие и самоотрешенность – вот залог успеха в самой безвыходной, смертельной ситуации», – так говорили ей учителя Круга.

Где-то два прямо противоположных мировоззрения все же соприкасались…

Холод рифленой рукояти заставил Ланиту вздрогнуть.

Мысль-воспоминание прорвалась через глубины собственной памяти, и в который уже раз Ланита поймала себя на ощущении, что родившиеся вдруг образы принадлежат не ей…

Город… Горящий город, на который накатываются орды храмовников… Факелы в руках стоящих вокруг мужчин.

– Мы должны уходить! – Голос раздается за спиной, но она, не оборачиваясь, узнает говорящего.

– Нет! – Ее рука, в равной степени привычная как к огнестрельному, так и к холодному оружию, смыкается на рукояти кинжала…

– Но, госпожа…

Видение истончается, исчезает также внезапно, как и появилось, после него остается лишь дрожь в мышцах да ноющая горечь внутри. Весь жизненный путь ее последних лет усеян такими обрывочными воспоминаниями прошлого, будто Лана уже жила когда-то, неимоверно давно, и вот теперь мучительно и неосознанно вспоминает ту жизнь в самые неподходящие мгновения, когда какой-либо предмет или явление вдруг вызывают внезапные ассоциации…

Наваждение длилось секунду, не более.

…Не вставая, Лана вытащила из ножен голубовато-серый, тускло блеснувший сталью клинок и поползла в ту сторону, откуда сочился дымок, сознательно забирая чуть левее приметного дерева, подальше от того места, где шевельнулись кусты и раздался вскрик. Она знала, как в этом мире могут вставать мертвые тела, и потому справедливо опасалась как живых, так и мертвых.

Спасительный кустарник дохнул в лицо запахом прелой листвы, к которому примешивались флюиды дыма.

Еще несколько метров она проползла, стараясь не тревожить свисающих к самой земле ветвей, и вдруг перед ней открылась небольшая полянка под тем самым деревом…

Три воронки от разрывов гранат курились ленивым дымом, меж ними, у выступающих из-под земли узловатых корней дерева, валялась опрокинутая пулеметная тренога.

У края ближайшей воронки лицом к ней сидел храмовник. Его автомат лежал на коленях, одна рука сжимала оружие, а второй он то и дело отирал кровь, сочащуюся из ушей.

Контужен… – поняла Лана, рывком вставая с земли, но храмовник, заметив, как шевельнулись кусты, вдруг резко вскинул автомат и дал короткую очередь, целясь наугад.

Пули перерубили несколько ветвей, одна обожгла бедро Ланы, заставив ее, невзирая на боль, что есть сил рвануться вперед. Через мгновение, выскочив на поляну, она едва не упала, споткнувшись о труп, который до сих пор скрывала трава, но контуженый храмовник не успел воспользоваться секундной заминкой – он только начал поворачиваться в ее сторону, когда Ланита достала его коротким твердым взмахом клинка, как учили когда-то в боевой школе Храма…

Отсеченная голова с глухим стуком укатилась в примятую траву, а тело врага кулем повалилось на бок, оползая по скату неглубокой воронки.

Лана едва устояла на ногах. В висках ощущался глухой стук, но у нее хватило сил, чтобы оглядеться, отыскать глазами еще один труп, который ничком лежал на обожженной земле, около опрокинутого пулемета.

Стандартный манипул Храма вместе с командиром насчитывал двадцать четыре человека.

Она видела двадцать три бездыханных тела, оставался последний, чей вскрик – настоящий либо притворный – она слышала в кустах чуть правее этой поляны.

Глаза застилала кровавая муть, боль в простреленном навылет бедре резко обозначилась, заставив онеметь мышцы.

Кровь. Слишком много крови вокруг, – подумалось Лане.

Она положила клинок на траву, подняла валявшийся на земле автомат, проверила, заряжен ли он, и, прихрамывая, двинулась в сторону зарослей.