* * *
Вечер 13 июля 2943 года...
Планета Элио.
Окраина Раворграда, районы малоэтажных застроек...
Пригороды Раворграда изобиловали зеленью. Огромный мегаполис возвышался над двухэтажными коттеджами, утопающими под кронами деревьев лесопарковой зоны, как брызжущий разноцветьем феерических огней драгоценный камень, тщательно ограненный и изысканно освещенный, с тем чтобы выгодно продемонстрировать свое великолепие.
Жизнь в мегаполисе бурлила, била через край, выплескиваясь в небеса сотнями лазерных реклам, пригород же, напротив, глох в тишине, здесь селились люди, ценящие уединение и покой. Нужно сказать, что на Элио за тишину приходилось платить, поэтому обитатели аккуратных домиков с живыми изгородями и обязательными табличками «Рrivate» у входа на территорию частных владений в основном представляли политическую и бизнес-элиту главной планеты Конфедерации.
Только здесь можно было встретить раритетные или, напротив, наиболее современные модели андроидов. Одних отличала некоторая угловатость форм, наличие малоподвижной пеноплоти, – антикварные «Хьюго БД-12» относились к эпохе Великого Исхода, именно такими машинами комплектовались все без исключения колониальные транспорты. Позже, после окончания войны, их запретили из-за наличия трех степеней программной свободы
[16]
и интегрированных модулей искусственного интеллекта, но затем, после ввода технических ограничений на эксплуатацию, андроиды, помогавшие выжить первым поколениям колонистов, были «амнистированы».
Современные модели человекоподобных машин практически не отличались от людей. Пеноплоть на их лицах обладала способностью к мимике, искусственные кожные покровы имели характерную для человека температуру, но на внешних признаках сходство заканчивалось, по своей внутренней структуре дройды, выполнявшие обязанности прислуги, являлись чистыми сервомеханизмами, исполнительными, функциональными, никогда и ни при каких обстоятельствах не выходящими за рамки заложенных в них программ.
* * *
...Джимми Райбен, доверенное лицо сенатора планеты Кьюиг, ложился рано. Обычно свет в окнах его дома гас ровно в одиннадцать вечера, лишь в холле за тонированными дверями из стеклопластика оставалось дежурное освещение.
Этим вечером привычный распорядок дня был нарушен. День выдался тяжелым, насыщенным деловыми встречами, и Джимми решил лечь пораньше, изменив своей привычке просматривать перед сном последний вечерний выпуск галактических новостей.
Улегшись в постель, он мысленным приказом затемнил окно, закрыл глаза, предвкушая долгожданный отдых, но сознание еще не успело погрузиться в пучину грез, как вдруг, нарушая зыбкое состояние дремы, в рассудок ворвался недвусмысленный тревожный сигнал: сработала система охраны.
Проклятье... – Райбен, не открывая глаз, мысленно вышел на связь с кибернетической системой, контролирующей все функции автоматики, начиная от бытового обслуживания до охраны частного владения. В распоряжении «Кимпс-73» находились два десятка стационарных комплексов различного предназначения и пять андроидов, выполняющих работы по дому, ухаживающих за территорией, иногда (во время приема гостей) прислуживающих за столом.
В чем дело?– раздраженно подумал Джимми. Его мысль была мгновенно считана специальным устройством импланта, распознана, преобразована в понятный для кибернетической системы код и передана через устройство беспроводного обмена данными в качестве запроса.
Ответ пришел незамедлительно.
Вместо долгожданного сновидения мистер Райбен увидел изображение с расположенного на фасаде дома видеодатчика.
По улице поселка, виляя из стороны в сторону, стремительно продвигался шикарный флайкар с открытым верхом. В салоне сидели две молодые особы лет двадцати пяти. Автопилот флайкара явно не функционировал, и подруги забавлялись, с хохотом и визгом отбирая друг у друга манипулятор ручного управления.
Райбен открыл глаза.
Если сейчас раздастся треск ломаемой живой изгороди, он не поленится и сделает все, чтобы две молодые особы провели остаток ночи в полицейском управлении.
Бессмысленно злясь на кибернетическую систему, неспособную предпринять без его ведома никакие радикальные действия, он накинул халат и спустился в холл.
На улице уже не раздавался заливистый, показавшийся Джимми немного истеричным смех, видимо, «Гранд-Элиот» благополучно миновал поселок и теперь мчался по одной из скоростных магистралей в сторону космопорта.
Райбен на всякий случай просмотрел отчет системы, еще раз обратив внимание на нездоровое, чрезмерно бурное веселье двух симпатичных молодых особ, укоризненно покачав при этом головой.
Хотя его раздражение все еще не угасло, Джимми усмехнулся краешком губ, внезапно вспомнив свои студенческие годы. Это сейчас он превратился в полноватого вальяжного чиновника, а раньше... Что греха таить, баловался и эреснийской травкой,
[17]
и другой легкой «дурью».
И все-таки это не дело, – подумал Райбен. – Ведь ясно указано: транзитный проезд через населенные пункты запрещен. Для этого есть проложенные в удалении скоростные автомагистрали, так нет, дай им покуражиться, повыпендриваться среди частных владений... Обязательно с утра свяжусь с управлением, пусть поставят на въезде дополнительный пост. А то половина населения Раворграда потянется «на природу», нарушая покой почтенных граждан...