Патруль Времени - читать онлайн книгу. Автор: Пол Андерсон cтр.№ 153

Потрескивал костер. Он раскурил трубку, и дым от нее смешался с дымом костра. Мерцающее пламя время от времени выхватывало из темноты лицо Флорис с крепкими скулами и сбегающие по плечам косы.

— Думаю, пора начинать поиски в прошлом, — произнес Эверард.

Она согласно кивнула.

— События последних дней подтверждают Тацита, не так ли?

Все это время Эверарду приходилось оставаться среди участников событий. Флорис вела наблюдения с высоты, но также играла не менее важную роль. Если его возможности были ограничены, то она могла охватить широкую панораму и потом, ближе к ночи, рассылала своих миниатюрных роботов-шпионов записывать и передавать все, что происходит под намеченными заранее крышами.

Таким образом они многое узнали. Сенат Колона осознал свое отчаянное положение. Могут ли они добиться менее тяжких условий сдачи и будет ли она почетной? Племя тенктеров, живущее напротив, на другой стороне Рейна, прислало парламентеров, предлагавших объединиться в независимый от Рима союз. Среди условий было требование до основания разрушить городские стены. Колон отклонил предложение, согласившись лишь на сотрудничество и на то, чтобы переход через реку оставался свободным в дневное время — до тех пор, пока между сторонами не возникнет больше доверия. Предполагалось также, что посредниками в таком договоре будут Цивилис и Веледа. Тенктеры согласились. Примерно тогда же прибыли Классик и Цивилис-Берманд.

Классику хотелось как можно скорее отдать город на разграбление. Берманд противился. Среди прочих причин была и та, что в городе находился его сын, взятый заложником в период смуты в прошлом году, когда он все еще боролся за корону императора для Веспасиана. Несмотря на все, что произошло с тех пор, с мальчишкой хорошо обращались, и Берманд настаивал на его возвращении. Влияние Веледы могло принести взаимовыгодный мир.

Так и произошло.

— Да, — высказался Эверард. — Я полагаю, и дальше все пойдет в соответствии с хроникой.

Колон сдастся, не слишком пострадав, и присоединится к союзу мятежников. Однако город возьмет новых заложников — жену Берманда с сестрой и дочь Классика. И то, что оба они так много поставили на кон, говорило больше чем о нуждах политики или о важности соглашения, это говорило о власти Веледы. («Сколько дивизий у Папы римского?» — бывало, усмехался Сталин. Его преемники могли бы пояснить, что это не важно. Люди живут, главным образом, своими мечтами и часто готовы умереть за них.)

— Но мы еще не добрались до точки отклонения, — напомнила Флорис. — Пока мы исследуем лишь предшествующие ей события.

— И утвердились во мнении, что Веледа — ключ ко всему происходящему. Не кажется ли тебе, что нам — нет, лучше тебе одной — есть смысл явиться к ней и познакомиться?

Флорис покачала головой.

— Нет. Только не теперь, когда она заперлась в своей башне. Возможно, у нее сейчас эмоциональный или религиозный кризис. Вмешательство может повлечь… все, что угодно.

— Ну-ну. — Эверард с минуту пыхтел своей трубкой. — Религия… Джейн, ты слышала вчера речь Хайдхина перед войском?

— Частично. Я знала, что ты там и ведешь запись.

— Ты не американка. И в тебе мало что осталось от предков-кальвинистов. Подозреваю, ты не в полной мере можешь оценить, что он делает.

Она протянула руки к огню, ожидая продолжения.

— Ни разу в жизни я не слышал столь убедительной, угрожающей карами и адским пламенем проповеди, которая нагоняла бы на слушателей такой страх перед божьим гневом, и Хайдхин исправил это упущение, — сказал Эверард. — Весьма действенная проповедь. Жестокостей, как при Кастра Ветера, больше не будет.

Флорис поежилась.

— Надеюсь.

— Но… общий подход… Насколько я понимаю, он известен классическому миру. Особенно после того, как евреи расселились по всему Средиземноморью. Пророки Ветхого Завета оказали влияние даже на идолопоклонников. Но здесь, среди северян, оратору следовало бы апеллировать, пожалуй, к их мужской гордости. Или во всяком случае, к их верности обещаниям.

— Да, конечно. Их боги жестоки, но достаточно терпимы. Что сделает их, людей то есть, восприимчивыми к христианским миссионерам.

— Веледа, похоже, бьет в то же самое уязвимое место, — задумчиво произнес Эверард, — за шесть-семь сотен лет до того, как в эти края добрались христианские миссионеры.

— Веледа, — пробормотала Флорис. — Вел-Эдх. Эдх Иноземка, Эдх Чужая. Она пронесла свое обращение через всю Германию. Тацит «второй» говорит, что она снова вернется сюда после поражения Цивилиса, и вера германцев начнет меняться. Да, я считаю, нам надо проверить ее след в прошлом, выяснить, откуда она начинала.

9

Тянулись дни и месяцы, медленно перемалывая победу Берманда. Тацит еще запишет, как это происходило: смятение и ошибки, близорукость и предательство, в то время как силы римлян неудержимо росли. В истории быстро стираются судьбы конкретных людей, умирающих от ран. Те подробности, что сохранятся, представляют, конечно, определенный интерес, но они в общем-то не нужны, чтобы понять результат. Достаточно и набросков.

Поначалу Берманд развивал успех. Он занял страну сунициев и увеличил там свое войско. На реке Мозель он разбил отряд имперских германцев: некоторых принял к себе, остальных, вместе с вождем, погнал на юг.

Это было серьезной ошибкой. Пока Берманд пробивался через бельгийские леса, Классик сидел и бездельничал, а Тутор просто не успел занять оборону на Рейне и в Альпах. Двадцать первый легион воспользовался своим преимуществом и ворвался в Галлию. Здесь он соединился с наемниками, включающими в себя и кавалерию под командованием Юлия Бригантика, племянника и непримиримого врага Цивилиса. Тутора разбили, его треверов обратили в бегство. Перед этим провалилась попытка мятежа на Секвани, и римские соединения начали прибывать из Италии, Испании и Британии.

Теперь имперскими делами заправлял Петиллий Цериалис. Проведя девять худших для него лет в Британии, этот родственник Веспасиана вернул себе доброе имя, приняв участие в освобождении Рима от вителлианцев. При Могунтикуме — в будущем Майнце — он отправил галльских новобранцев по домам, объявив, что его легионы и без того достаточно многочисленны. Этот жест практически полностью умиротворил Галлию.

Позже он занял Августа Треверорум, нынешний Трир, город Классика и Тутора, колыбель галльского мятежа, а затем объявил поголовную амнистию и взял под свое начало тех, кто пожелал вернуться в его армию. Обращаясь к общему собранию треверов и лингонов в суровой, убедительной манере, он доказал им, что они ничего не приобретут, продолжая сопротивление, а потеряют все.

Берманд и Классик перегруппировали свои силы, за исключением той части, которую Цериалис зажал в ловушке. Они послали к нему гонца с предложением стать правителем Галлии, если он присоединится к ним. Цериалис просто переправил это письмо в Рим.