Опоздавшие к старту - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ливадный cтр.№ 38

Инга вскрикнула во сне, но проснуться не смогла.

И снова возвращался кошмар, такой яркий, детальный, пронзительный, но уже связанный непосредственно с ней: она ощущала, как тянутся к ней холодные, неживые руки, тонкий визг сервомоторов рвал нервы, угрожающе приближались пальцы-манипуляторы, удерживая тонкую, похожую на непрозрачную липкую ленту полоску, вот она коснулась ее лба и плотно прильнула к коже, впиваясь в плоть миллионами микроскопических иголочек.

Она задыхалась от ужаса, не понимая, кто и что делает с ней, но кошмар вдруг начал истончаться, только в районе лба ощущалось жжение, которое как-то незаметно трансформировалось в успокаивающее тепло.

* * *

Она проснулась как от толчка.

Первое ощущение — одежда была сухой. Затем сквозь муть проясняющегося сознания, отталкивая кошмар, проявилось детальное ощущение реальности, на секунду пришла облегченная мысль: «слава Богу, это был всего лишь сон…» но она оборвалась, как только в ногах стал явственно ощутим ток теплого воздуха, а боковое зрение уловило полупрозрачную переборку из дымчатого стекла, отделявшую ее от водительского сидения.

Двигатель машины работал беззвучно, но все же она ощущала легкую, едва приметную вибрацию, а за герметичной (судя по канту уплотнителя) перегородкой взгляд различил силуэт человека, который сидел, уронив голову на грудь…

Ледяной озноб медленно полз вдоль позвоночника, кожу на затылке стянуло мурашками, и тут же она ощутила что-то неестественное, принадлежащее не ей, — тонкую полоску на лбу под прядками волос…

Дико закричав, Инга попыталась сорвать ее, но тщетно — ногти впивались в кожу не в силах подцепить край тонкой полоски, тогда она лихорадочно стала искать систему отпирания дверей, нашла, ударила ладонью по сенсору, будто это могло помочь быстрее освободиться, и, уже не контролируя своего панического ужаса, выскочила наружу, в узкий зазор между приоткрывшейся дверью машины и влажными, холодными, шероховатыми бетонными блоками.

Ей казалось, что ужас заполнил рассудок без остатка, сердце в бешеном ритме ударов грозило лопнуть или выскочить из груди, она, обдирая руки, выскочила из узкого зазора бетонного навеса, споткнулась обо что-то, упала, вновь вскочила с одним желанием: бежать, куда угодно без оглядки, но…

Она застыла, остановилась, будто налетела на неодолимую стену: впереди там, где узкий уже едва угадывающийся съезд на свалку соединялся с бывшей федеральной трассой, стояла бронемашина, точно такая, как ей виделось в кошмарном сне, а из нее выскакивали механические фигурки…

Сутки назад Инга не отличила бы их от людей. Она не могла понять, каким образом в ее сознании прижилось то знание, вернее опыт, которым, по всей видимости, владел Аргус, но ее резко прояснившийся взгляд тут же подметил ту самую неестественную для человека ритмику движений, что демонстрировали высаживающиеся полицейские.

Ночной кошмар тут же притупился, потускнел, новое острое ощущение уже реальной, смертельной опасности обожгло, и она, вместо того, чтобы бежать сломя голову, медленно попятилась назад. Инга не забыла, как стрелял в нее полицейский, кожу на виске, ободранную пулей до сих пор саднило, и она продолжала медленно пятиться, пока не уперлась спиной в шероховатые бетонные блоки навеса.

Почему? Почему все так происходит? Что я сделала? Ну да, влезла в систему спутника, но не убивать же за это?…

— «Тебя убьют». — Внезапно раздался тихий, ровный голос, который был слышим скорее через вибрацию черепной кости. Ощущение внезапное, неприятное, ошеломляющее… — «Медленно отходи к навесу. Там тебя не заметят».

Инга дрожала всем телом. Ее била бесконтрольная нервная дрожь. Не зная, как и что отвечать, она медленно попятилась, видя, что полицейские сервомеханизмы уже развернулись цепью с явным намерением прочесывать свалку.

Возможно, верить внезапно услышанному голосу было ошибкой с ее стороны, но куда бежать?

Все складывалось страшно, нереально, безысходно, но именно безвыходность ситуации породила в ней внутренний протест. Сначала робкий, слабый, приглушенный истовым желанием жить, жалостью к самой себе, но бессилие перед надвигающейся неотвратимостью, ощущения подкашивающихся ног, слабости отказывающегося повиноваться тела, разбудили внутри что-то древнее неодолимое, ассоциирующееся с легким помутнением рассудка и железистым привкусом во рту, когда ледяной озноб вдруг сменился горячей волной ярости, затуманившей зрение.

Нет. Я не могу ничего сделать. Мне нужно спрятаться, стать незаметной среди хаоса нагроможденного вокруг металла, не двигаться, и тогда быть может, все обойдется, они не заметят меня…

А что обойдется?

Инга находилась в странном и страшном состоянии, словно падала в пропасть, сжавшая в ожидании рокового удара, который все не наступал, а его предчувствие становилось все более тягостным, невыносимым…

Она забилась под какой-то ржавый остов разобранной машины, затаилась, наблюдая как цепь полицейских сервомеханизмов, миновав открытое пространство, начала дробиться на группы, втягиваясь в сумеречные ущелья меж штабелями подготовленных к утилизации автомобилей.

Сердце постепенно успокаивалось, возвращалась способность мыслить здраво, хотя толку от здравомыслия в ее положении — чуть, при попытке привести мысли в порядок тут же наваливалось чувство безысходности: она все отчетливее понимала, что сделала роковой шаг в своей жизни, перечеркнув и прошлое и будущее. Ну, на что ей сдался этот спутник? Вторгаться в систему глобальной навигации было самонадеянно и глупо…

И что теперь?

Как жить? Дорога назад в город заказана, там ее непременно арестуют, если не убьют, как пытался сделать полицейский сервомеханизм. Остаться здесь? Но вокруг пустоши — опасное для жизни пространство, где обитают только мутанты…

Ее мысли прервала сухая трескучая автоматная очередь.

В глубинах свалки кто-то пытался оказать сопротивление полицейским сервомеханизмам, Инга конечно не являлась специалистом по вооружениям, но знала, что современное оружие, которым пользуются силы правопорядка в основном бесшумное, да и основано оно на иных принципах, — помимо излучателей различных волн, воздействующих на человеческий организм, полицейские применяли и кинетическое оружие, — ссадина на виске тут же напомнила о себе тупой саднящей болью, — однако выстрел из импульсного пистолета сопровождается едва слышным сипящим звуком, но никак не звонким грохотом.

Автоматная очередь ударила вновь, затем, вторя ей, зачастили и одиночные выстрелы, рассыпаясь глухим перестуком, Инга едва успела подумать, что в глубинах свалки завязался настоящий бой, как вдруг, перекрывая остальные звуки, послышался басовитый гул, — от горизонта приближались две стремительно растущие в размерах точки, прошла минута, и вот уже стали отчетливо видны хищные очертания боевых вертолетов, они сделали круг над свалкой и вдруг…

Сначала Ингу ударило волной ужаса, затем по всему телу внезапно вспыхнула боль, так словно ей под кожу влили раскаленный свинец, она невольно вскрикнула, забившись в судорогах, и сознание вновь начало меркнуть…