Богиня света - читать онлайн книгу. Автор: Филис Кристина Каст cтр.№ 35

Аполлон бросил на нее быстрый взгляд.

— Ты имеешь в виду статуи Цезаря, Артемиды и… — Он запнулся на собственном имени.

— Да, и Аполлона, — подтвердила Памела. — Вон тот головастик с арфой должен изображать собой бога солнца.

Аполлон изо всех сил постарался сохранить безразличное выражение лица.

— Ну, на самом деле Аполлона правильнее называть богом света, а инструмент в его руках — лира, а не арфа.

— Да? — пробормотала Памела, присматриваясь к статуе. — Я и не знала, что это не одно и то же. А, ну да, ты ведь музыкант, так? А я только и знаю, что эта штука светится неоновым зеленым, когда уродик оживает.

— Да. — Аполлон сумел не скривиться. — Я тоже так слышал.

Все еще глядя на статую, Памела сказала:

— Я даже не знала, что Аполлон — бог света. Я всегда думала, что он солнечный бог.

— Так предпочитают называть его римляне, однако для греков он всегда будет богом света, подарившим людям медицину, музыку, поэзию и правду.

— Правду?

— Да, правдивость очень важна для Аполлона. Он всегда был одним из немногих олимпийцев, которые считали увертки и скрытность оскорбительными.

— Я и понятия не имела. Я думала, все эти мифологические боги весьма импульсивны и самовлюбленны. Я вроде бы помню, что мой учитель английского описывал их как бездельников и распутников.

Аполлон слегка откашлялся и неловко поерзал на стуле.

— Эти боги… ну… да, они, безусловно, очень страстные, и страстность иногда подталкивает их к неожиданным и эгоистичным поступкам. Но ты должна помнить еще и то, что в древнем мире считалось большой честью удостоиться любви кого-то из богов, и в особенности бога света.

— Ох, но тогда получается, что хотя Аполлон и говорил правду, он совсем не знал, что такое преданность.

Аполлон нахмурился, не зная, что ответить. Ему хотелось как-то оправдаться, но он не мог. Памела была совершенно права. Он никогда не был кому-то предан. Да он никогда и не хотел этого.

— Значит, ты, кроме прочего, увлекаешься еще и мифологией? — спросила Памела.

— Ну, наверное, это можно назвать скорее страстью, чем увлечением, — с легкой улыбкой сказал Аполлон. — Я знаю достаточно, чтобы заверить тебя: лира бога света никогда не сияет зеленым в то время, когда он играет на ней, а голова у него совсем не такая большая.

Памела усмехнулась.

— Рада это слышать. Просто не представляю, как бы он мог быть дамским угодником с такой внешностью.

— А тебе известно, что в некоторых древних текстах говорится: Аполлон нашел свою любовь? — Он говорил быстро, спеша опередить здравый смысл, который заставил бы его замолчать. — И после того был целую вечность верен своей возлюбленной.

— Вот как? И кем же она была? Прославленной богиней?

— Нет, он нашел свою половинку среди смертных.

— Смертная женщина? Ух ты… Наверное, потому-то все это и называется мифами. Я просто вообразить не могу настоящую, реальную женщину, которая оказалась бы настолько глупа, чтобы влюбиться в бога.

У Аполлона что-то сжалось в груди.

— Но только подумай о том, что она получила! Она воспользовалась шансом — и нашла свою настоящую половину!

Памела улыбнулась — неторопливо, нежно.

— Да ты и вправду романтик…

— Да, — произнес он резко и тут же был вынужден замолчать и перевести дыхание, чтобы утихомирить взбунтовавшиеся чувства. — Но я не всегда им был. На самом деле я скорее был похож на Аполлона, искал забав и развлечений и ни о чем более не думал. Но теперь я знаю, что меняюсь.

Он пожал плечами и продолжил намеренно беспечным тоном:

— Может быть, именно поэтому я стал так хорошо понимать истории о боге света.

Памела молча разглядывала свой бокал. Она не знала, что тут можно ответить. Ее, без сомнения, влекло к этому мужчине, а его слова тронули сердце. Он казался таким открытым и искренним… Но Памела боялась. Когда думала о том, чтобы всего лишь развлечься в выходные, она немножко нервничала и у нее кружилась голова. Но мысль о начале более серьезных отношений пугала ее не на шутку.

Памела подняла взгляд на красивое лицо Фебуса. Фебус пристально смотрел на нее. Памела глубоко вздохнула, но вместо того, чтобы бросить какое-нибудь небрежное саркастическое замечание насчет того, как романтика преображает прожигателей жизни, она вдруг услышала, что говорит чистую правду:

— Я разведена. У меня был неудачный брак. Нет, это вычеркнем. У меня был ужасный брак. Я с тех пор даже на свидания не ходила. Ты был честен со мной, так что и мне приходится быть честной. Меня пугает одна только мысль о каких-то новых взаимоотношениях. Я не думаю, что готова к чему-то большему…

Памела замялась, не желая выглядеть дешевой шлюшкой.

— Ты должна исцелиться, — сказал Аполлон, не дожидаясь продолжения.

— Да, конечно, — согласилась Памела, мысленно поблагодарив его за то, что он сумел понять, что она пыталась объяснить.

— И ты исцелишься, сладкая Памела, — добавил он.

— Спасибо, — сказала она, кладя ладонь на его руку. — Я понимаю, что это звучит безумно. Я знакома с тобой всего пару дней, но в тебе есть что-то такое, что заставляет меня верить: ты действительно понимаешь, что я имею в виду.

— Это правда, сладкая Памела. И ты не представляешь, как это редко случается — подобная связь между людьми.

Памела медленно погладила пальцем его руку и заглянула в бездонную синеву его удивительных глаз.

— Ох, мне кажется, я немножко представляю.

Тяжелый ком в груди Аполлона внезапно растаял.

Дело было не в том, что она не желала любить, а в том, что ей причинили боль… Ужасную боль. Она нуждалась в исцелении, а как раз это и мог сделать для нее бог света Аполлон.

— Я тебе принес кое-что. И думаю, сейчас как раз подходящий момент, чтобы сделать подарок.

Аполлон сунул руку в карман и извлек тонкую золотую цепочку. Он держал ее так, что свет падал на тонкие звенья, привлекая внимание к маленькой золотой монетке, прикрепленной к ним. На лицевой стороне монеты был отчеканен строгий профиль какого-то греческого бога.

— Ох, как красиво! — выдохнула Памела.

Звенья не выглядели идеально правильными; они скорее были похожи на маленькие круги с неровно выбитыми серединами, и Памела поняла, что именно эти неровности создают впечатление, что цепочка очень старая.

— Но я не могу это принять. Она слишком дорогая.

— Могу заверить, мне она не стоила ничего. Она у меня давным-давно. Пожалуйста, мне доставит огромное удовольствие, если ты будешь ее носить. В конце концов, мы ведь только что говорили о том самом боге, который тут изображен.