Стрельба по тарелкам - читать онлайн книгу. Автор: Олег Дивов cтр.№ 53

И тут приезжает курьер из Кремля с пригласительным билетом на юбилей товарища Сталина. А Капица ему небрежно:

– Спасибо, я не пойду.

Академик Сахаров как сидел напротив, так под стол и свалился. И не вылезает.

Курьеру что, его дело маленькое, он хмыкнул да уехал. А Сахаров из-под стола слабым голосом спрашивает:

– Петр Леонидыч, вы в своем уме?

– Да ладно вам, Андрей Дмитрич. Вылезайте, доиграем.

– Доиграемся!

Капица по столу костяшкой – хлоп! Прямо над головой у Сахарова. И говорит:

– Рыба!

У Сахарова в мозгу чего-то – щелк! Вылезает из-под стола, глядит вроде на Капицу, а глаза куда-то внутрь. Явно замыслил недоброе.

Капица на дачу уехал, Сахаров опять под стол. Сидит там, доминошной костяшкой снизу по столешнице постукивает и к чему-то прислушивается.

Назавтра Капице из института звонят, умоляют:

– Приезжайте, товарищ директор, а то у нас академик Сахаров с ума сошел. Во дворе по лужам прыгает. Всех посылает, говорит, не мешайте работать, я ставлю эксперимент. Прыгнет – и смотрит, как вода через край выплескивается.

– Стоп. Подождите минуту, у меня как раз дождик был.

Вышел Капица из дома, прыгнул с крыльца в лужу. Проследил за волной. Нахмурился. Вернулся к телефону, а оттуда прямо визг:

– Ой, Петр Леонидыч, спасите! Они уже с академиком Ландау вдвоем прыгают!

Капица вздохнул тяжело, поглядел с тоской на свой любимый сарай, где уже почти синхрофазотрон спаял, маленький только, и говорит:

– Ладно, высылайте машину. Должен же я этим оболтусам смету на эксперимент подписать. Сами не догадаются, а ботинки ведь не казенные у них и уже небось разваливаются. Хоть ботинки компенсируем…

А тем временем Берия сидит на работе, списки приглашенных на юбилей товарища Сталина читает. Читает раз, читает два, удивляется. Вызывает секретаря. Тычет ему бумагу в нос.

– Тут какая-то ошибка. Почему забыли эту английскую штучку, любимого физика-шмизика товарища Сталина академика Капицу, растуды его туды?

– Никак нет, не забыли, Лаврентий Палыч. Он сказал, не придет.

С Берией чуть апоплексический удар не сделался. Отдышался всесильный министр, выдвинул ящик стола, достал бутылку вазисубани, пробку внутрь пальцем протолкнул, хлебнул из горлышка. Вроде полегчало ему. Протер запотевшее от злости пенсне и зловеще так спрашивает:

– Это точно?

– Так точно, Лаврентий Палыч.

Ну все, Берия думает, капец тебе, дорогой товарищ Капица. Не простит Хозяин такого отношения. Ох, попил ты моей кровушки – теперь я в твоей искупаюсь… Хватает список и бегом к Сталину. Вот, говорит, Коба, гляди, сколько народу будет.

Сталин посмотрел в список одним глазом и сумрачно так:

– Кругом бардак – и у тебя бардак. Машинистку свою накажи, на букву «к» одна фамилия пропущена.

– Да не пропущена! Это твой любимый Капица вконец оборзел. Сказал, не придет.

– Вообще-то он твой Капица, – Сталин говорит. – Ты ж его начальник. Вот и обеспечь явку.

Берия стоит, в потолок глядит демонстративно и бормочет как бы под нос: «Тоже мне нашелся британский лорд, Черчилль недорезанный…»

– Ладно, ладно, – Сталин ему, а сам за телефон. – Не кипятись, Лаврентий. Такая штука, понимаешь, и ты Родине нужен, и Капица тоже нужен, общее дело делаете… Алё? Генерала Власика мне… Слушай, не в службу, а в дружбу, смотайся к этому физику-шмизику Капице. Спроси его, только вежливо, какого хрена он положил с прибором на Генерального Секретаря ЦК КПСС. Скажи, пускай не корчит из себя британского лорда, падла такая, а приходит ко мне на день рождения. Только подарков не надо, и так уже класть некуда. Все, дуй.

В общем, приезжает академик Капица в институт, а у ворот знакомый лимузин начальника охраны Сталина. Капица приготовился отругиваться и оправдываться, заходит во двор и видит сцену, от которой ему малость не по себе.

Стоят на краю лужи академик Сахаров и генерал Власик. А потом дружно в лужу – прыг!

Капица тихонечко задом, задом, и в свою машину. И шоферу говорит:

– Покатили обратно на дачу. Мне тут больше делать нечего.

А Сталин сидит с Жуковым – к юбилею готовятся, работают с документами, этикетки друг другу читают. Тепленькие уже оба. И тут является генерал Власик в мокрых ботинках, а с ним академик Сахаров, вообще хоть выжимай.

– Это что еще за… – Сталин прямо не знает, какой придумать эпитет.

– Морской десант, – Жуков подсказывает.

– Вам подарок к юбилею от академика Капицы! – Власик рапортует.

– Тьфу, я же сказал, не надо подарков, и так уже от них Исторический музей распух! А этого еще кормить придется, не чучело же из него набивать…

– Дорогой товарищ Сталин! – говорит академик Сахаров. – Подарок не сам я, а блестящая идея, озарившая меня под мудрым руководством академика Капицы, неусыпным надзором товарища Берии и лично вашим оплодотворяющим влиянием! Я выдумал новое оружие!

– Одно слово – ученые, – бросает Сталин Жукову. – Чего только от скуки не выдумают. Ну?

– Идея такая, товарищ Сталин. Везти атомные бомбы в Америку самолетами далеко и хлопотно. Надо понаделать атомных торпед и расстрелять ими с подводных лодок американский берег. По военно-морским базам – хлоп! Хлоп! Точно попадать не обязательно, главное, поднимется гигантская волна и смоет все, что есть на берегу, к едрене матери!

– Погоди, у них же там города сплошные, – Жуков встревает. – Это ведь не только базам, но и гражданским кирдык.

– Ну что поделаешь, сами виноваты, – Сахаров ему.

Сталин с Жуковым переглядываются и передергиваются оба. Прикинули, видать, какими словами обзовет их мировая общественность, если они случайно Нью-Йорк утопят. Тем более, Жуков совсем недавно с Эйзенхауэром бухал. А уж со Сталиным вообще все ихнее американское политбюро квасило. И тут такое мокрое дело наклевывается.

– А можно лучше! – Сахаров не унимается. – На дне океана есть разломы. И если у берегов Америки в эти разломы опустить атомные бомбы да правильно их взорвать, будет волна совсем до небес, метров пятьсот, которая смоет к едрене матери вообще все побережье! И кирдык Америке!

Сталин таращится на академика Сахарова, как на неведому зверушку, и соображает, что сказать.

– Нет, идея очень интересная, – бормочет он наконец, машинально нащупывая под столом бутылку хванчкары. – И мы, старые большевики, не склонны к сантиментам. Но… Но. Но?..

Тут его опять Жуков выручил. Он тоже глядел-глядел на академика Сахарова и спрашивает вдруг:

– Парень, а ты воевал?

Сахаров обиделся и надулся. А Жуков к Сталину оборачивается и ему укоризненно: