Таганский перекресток - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Панов cтр.№ 32

— Ты мне не веришь? — Девушка в упор посмотрела на Игоря.

Он нежно провел пальцами по ее щеке.

— Я не уйду.

И увидел, как вспыхнули ее глаза. Можно ли подделать ТАКОЙ огонь?

— Я хочу во всем разобраться. — Тареев понял, что не только не уйдет, но никогда больше не отпустит Настю. Больна она или обманута — он хочет смотреть в ее глаза всю жизнь. Вторая половинка.

— Сейчас поймаем такси, и ты поедешь ко мне домой, — приказал он, торопливо царапая на вырванном из записной книжки листке. — Вот ключ. Записку отдашь охране, и тебя пропустят.

Она безропотно взяла ключ, обрывок бумаги. Кивнула.

— Хорошо.

— Я приеду вечером, поужинаем и решим, что делать дальше.

— Я не могу есть то…

— Да, я помню… Я украду для тебя еду.

— Не волнуйся, Гарик, если за девочкой что-нибудь есть — узнаем в два счета. — Петр Круглов, когда-то однокашник Тареева, а теперь майор милиции, весело посмотрел на старого друга. — А все-таки, к чему такие сложности? Раньше ты досье на подружек не собирал.

Игорь задумчиво посмотрел на бокал, с которого эксперты Круглова сняли отпечатки пальцев Насти. Посмотрел, помолчал и коротко ответил:

— Странная она.

— Наркотики принимает?

— Вроде нет.

— Ключи от квартиры просила?

— Э… Я сам их дал.

Круглое удивленно поднял брови:

— А как же Марина?

Петр был хорошим другом, очень хорошим и достаточно близким, но сейчас Игорь не испытывал желания рассказывать о своей личной жизни кому бы то ни было.

— Марина… э-э… все знает.

От более развернутого ответа Тареева избавил мелодичный перезвон компьютера — пришел ответ на запрос. Круглое, понявший, что Игорь не собирается откровенничать, выразительно покрутил пальцем у виска и уставился в монитор.

— Та-ак, Анастасия Крючкова. — Резко замолчал. Быстро пробежал глазами текст, нахмурился и жестко посмотрел на Тареева. — Откуда ты знаешь эту девочку?

— Она преступница?

— Она числится среди пропавших без вести.

— Мне передали визитку, Игорь Александрович. — Елена Крючкова внимательно посмотрела на Тареева. — Конечно, я слышала о ваших успехах, но, если мне не изменяет память, у нас не было совместных проектов. — Она чуть улыбнулась. — И не будет.

Крючкова держалась с потрясающим самообладанием и великолепно выглядела: ухоженное лицо, идеальная прическа, тщательный маникюр и немножко драгоценностей. Дорогая женщина в дорогом санатории, дорогая женщина в косметологической клинике… Но Тареев знал правду: дорогая женщина безнадежно больна. Из ЦКБ ей не выбраться, и развязка может наступить в любой день, в любую минуту.

— Елена Сергеевна, я просил о встрече, чтобы поговорить о вашей дочери.

— О Вере?

— О Насте.

В глазах Крючковой мелькнуло недоумение, затем — боль. Острая боль. А потом боль сменилась враждебностью.

— Я ждала кого-то похожего на вас, — медленно и очень холодно произнесла женщина. — В меру известного, энергичного, с незапятнанной репутацией.

«Ждала? — Игорь насторожился. — Что значит „ждала“? И не слишком ли быстро она поняла, что речь идет о пропавшей двенадцать лет назад девочке?»

— При чем здесь моя репутация?

Искреннее недоумение, прозвучавшее в голосе Тареева, произвело впечатление на Крючкову. Елена Сергеевна внимательно посмотрела на Игоря, выдержала короткую паузу и все еще холодно, но уже без агрессии сообщила:

— Две недели назад ко мне приходили из милиции. Интересный такой молодой человек, примерно вашего возраста. Он сказал, что появились новые обстоятельства… Правда, не уточнил, какие. Сказал, что расследование может быть возобновлено.

— Вы против? — Тареев удивленно посмотрел на Крючкову. — Если обстоятельства действительно существуют…

— Я слишком цинична, чтобы верить в совпадения, а эти обстоятельства появились очень вовремя, — жестко перебила Игоря женщина. — Я умираю, молодой человек. Я стою восемнадцать миллионов долларов, но вряд ли дотяну до конца месяца. Все, что у меня есть, завещано моей старшей… моей единственной дочери — Вере. Настя умерла.

— Пропала без вести.

— Она официально признана умершей, — отрезала Крючкова.

И Тареев вновь восхитился ее самообладанием. Сам бы он давно вызвал охрану.

— Россказни о том, что Настя чудесным образом воскресла, на меня не подействуют, — презрительно продолжила Елена Сергеевна. — Завещание составлено и находится у юриста. У очень хорошего юриста — не рекомендую с ним связываться.

И взяла с маленького столика хрустальный бокал со свежевыжатым соком, всем видом показывая, что аудиенция окончена. Тареев поднялся со стула, чуть поклонился — Крючкова не шелохнулась, — но не удержался от еще одного вопроса:

— Мне важно знать, что произошло перед тем, как пропала Настя. Очень важно, поверьте! — Женщина с любопытством посмотрела на Игоря. — Вы ругали ее? Что вы ей говорили? Ответьте, просто ответьте: вы ее ругали? Да или нет? Она провинилась, и вы ее ругали?

— Это важно?

Тареев кивнул.

— Очень.

Крючкова поколебалась, затем пожала плечами:

— Я не помню, действительно не помню, что случилось тем вечером. Это удивительно, но это так: иногда мне кажется, что я бранила Настю, но совершенно не помню, что при этом говорила.

«Неужели разгадка последних событий столь банальна? Елена Крючкова безнадежно больна, умирает, оставляя большое наследство — неплохой приз, ради которого можно начать интригу. Легализовать (шпионское словечко кстати всплыло из недр памяти) давно пропавшую дочь и претендовать на кусок пирога. Но зачем усложнять игру? Зачем подключать меня? Незапятнанная репутация и слава законопослушного бизнесмена, в делах о наследстве такие мелочи очень важны. Расчет строился на том, что я поверю в историю Насти и потребую от Крючковой признать дочь. Если Елена Сергеевна не соглашается — начинаю судебный процесс. Муж Крючковой давно умер, единственная наследница — старшая дочь, и выцарапать в ходе процесса пять-семь миллионов вполне реально. Возможно, таинственных кукловодов интересуют не деньги, а какие-нибудь акции Елены Сергеевны, доли в предприятиях. В таком случае затяжка процесса им даже на руку — на все пакеты накладывается арест, а в это время принимаются нужные решения. Вариантов масса. Предположим, я выигрываю дело, и Настя получает свою долю наследства. Победа. А на следующий день приходят серьезные мужчины в строгих костюмах, предъявляют доказательства, что девушка родилась и выросла в какой-нибудь Таврической губернии, и забирают свою долю. В смысле оставляют Насте маленькую долю, а меня цепляют на крючок: обвинение в мошенничестве может испортить любую карьеру. А как же отпечатки пальцев? Ради семи миллионов можно найти способ внести изменения в базу данных, тем более кто сейчас отыщет настоящие отпечатки пальцев девочки, пропавшей двенадцать лет назад?»