Лучше бы они били…
— Он убил их подло, исподтишка, — негромко продолжил Hyp так, словно никто из присутствующих не знал истории двух молодых проповедников. — Не дав возможности защититься.
— Они убийцы, — глухо произнес Иван.
— Ребята верили координатору, считали его образцом для подражания. Когда я готовила выпуск и решила, что они будут работать в Восточной Сибири, восторгу мальчишек не было предела. — В обычно бесстрастный голос Чио умело добавила нужное количество тоски, и ее слова металлическим ежиком скребли по душе старика. — Они считали тебя легендой, Иван, мечтали увидеть истинно верующего человека. Мечтали, что ты сделаешь их настоящими проповедниками. — Матушка выдержала приличествующую моменту паузу. — Одному было двадцать три года, а второму всего двадцать.
Карлик сидел за столом, подперев могучими кулаками подбородок, Чио, немного бледная — рана давала о себе знать, стояла у стены, а дальний угол кабинета был занят глыбой, абсолютно потерявшейся в тени.
— Они убийцы. Вы сделали их убийцами.
— Мы сделали их проповедниками, Иван, настоящими стражами веры. Истинными адептами Курии.
— Мы сделали из них людей, которые помнят корни и чтят семью. Людей, которые сознательно выбрали свою дорогу и честно идут по ней.
— Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла.
[6]
Глеб сидел на жестком и неудобном стуле, прямо напротив Хазарова, и не сводил со старика глаз. До сих пор он не проронил ни слова, но теперь, когда негромкий голос лидера наполнил помещение, мгновенно замолчали все остальные.
— Я мог бы говорить долго, но не хочу. Мне трудно. — Грусть и недоумение исчезли из голубых глаз лидера Курии, теперь они не выражали ничего. Ни-че-го. Глеб снял очки и в упор посмотрел на старика. — Наша история знает одного человека, который побывал в аду и смог выбраться оттуда. Иван, ты помнишь, на каком кругу, согласно его рассказу, пребывают изменники?
— На девятом, — буркнул Хазаров, отводя взгляд.
— На последнем, — вздохнул Глеб. — Ты дважды предал тех, кто тебе верил. Ты дважды отступник и достоин девятого круга. Hyp, Чио, вы должны были подготовить следователей для Курии.
— Два послушника частично отвечают нашим требованиям, — тут же отозвался карлик. — Их квалификация…
— Устройте им выпускной экзамен, — приказал Глеб. — Я хочу, чтобы Иван умирал не меньше суток. Объясните послушникам, что неприлично отправлять человека на девятый круг без соответствующих проводов.
— Двадцать четыре часа, — кивнул Hyp. — Если выпускники будут прощаться с нашим другом хоть на минуту меньше, я лично спущу с них шкуры.
— Нар, помоги Нуру доставить груз по назначению.
Темная глыба в углу зашевелилась, и из тени появился гигант. Выглядел он чуточку сонным.
— Пошли, Ваня, у нас много дел.
Старик, не отрываясь, словно не веря, смотрел на Глеба.
— Не делай этого. Пожалуйста, просто убей!
— Прощайте, Иван. — Глеб спокойно выдержал взгляд Хазарова, и его голос был сух и бесстрастен.
Hyp проворно соскочил со стула и распахнул дверь. Нар деловито, словно мешок с картошкой, взял старика на руки и вразвалку направился вслед за карликом. В комнате остались только Глеб и Чио. Примерно минуту они молчали, избегая смотреть друг на друга, затем матушка подошла к мужчине и опустилась перед ним на колени.
— Иван успел поговорить с наемниками. — Голос Чио не дрожал, в нем не было страха, но ощущалась невыносимая горечь — матушке было стыдно за свой прокол.
— С кем именно?
— С Кортесом и его напарником.
— Плохо. — Рука Глеба мягко легла на плечо женщины.
— Я не успела спросить Ивана, о чем они говорили.
— Это неважно… Ты их убила?
— Нет. — Чио опустила голову. — Они скрылись.
Кулак Глеба сдавил незажившую рану на плече женщины. Резкая боль огнем пронзила матушку, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Он имел право быть недовольным, и Чио покорно и терпеливо сносила наказание.
— Я виновата.
Стальной захват не ослабевал, на лбу матушки заблестели капельки пота, но выражение прекрасного лица не менялось: стоящая на коленях Чио оставалась невозмутимой и спокойной, такой же, как Глеб.
— Я не хочу тебя терять, — негромко произнес он, продолжая рвать болью плечо женщины. — И я не хочу, чтобы ты допускала ошибки, потому что каждая из них может стать последней. Сегодня повезло… Мне повезло. Но я не хочу полагаться только на везение. Какую ошибку ты допустила?
— Я пришла убивать, но была слишком самоуверенна. И позволила врагу нанести удар первым.
Капельки пота превратились в ручейки. Матушка собрала в кулак всю волю, все свое самообладание и по-прежнему выдерживала спокойный тон и сохраняла бесстрастное выражение лица. Но ее слегка покачивало.
— Если ты решила убить — слова не нужны. Наноси удар. Философские размышления хороши на могиле поверженных врагов, а не во время боя.
— Да.
Сам факт того, что она подвела Глеба, был для Чио страшным наказанием. И что значила физическая боль по сравнению с тем, что творилось в душе женщины?
Мучившие плечо железные тиски неожиданно исчезли, и от ладони мужчины стало распространяться несущее облегчение тепло. «Прощена!» По губам матушки скользнула улыбка. Подлинная, настоящая улыбка — Чио никогда не скрывала от Глеба чувства.
— Я найду наемников. Найду и убью.
— Не надо, Чи, — вздохнул мужчина, — я обо всем позабочусь.
— Ты все исправишь?
— Как обычно.
Она знала, что рана затягивается на глазах, что ткани заживают быстрее, чем от эрлийского бальзама, чем от действий Целителей. Боль ушла и не вернется, и тепло рук Глеба обволакивало душу нежным коконом, даря покой и умиротворение. Чио поцеловала ладонь мужчины, уткнулась в нее лицом и замерла, словно ребенок.
— Ты святой, Глеб. Я люблю святого.
Он молча, медленно и очень нежно провел рукой по ее волосам.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
19 сентября, пятница, 14:40.
«К сожалению, более подробной информацией об интересующей вас организации не располагаю…»
Пустышка. Кортес стер очередное электронное письмо и потер глаза. Отправив Артема и Ингу «в поле», наемник практически не вставал из-за письменного стола, непрерывно связываясь по телефону и Интернету с многочисленными друзьями и информаторами. «Курия, что вы знаете о Курии? Мне нужны любые сведения и сплетни о Союзе ортодоксов!» И однотипные ответы, не содержащие ничего, что выходило бы за рамки общеизвестных фактов, неоднократно изложенных в печати.