Мост длиной в любовь - читать онлайн книгу. Автор: Энн Вулф cтр.№ 34

— Мистер Форсети! — воскликнула Грейс, чем сразу привлекла к себе общее внимание. Она вскочила из-за стола, заваленного разобранными на листочки контрактами. Вид у нее был такой взволнованный, что мы уж было решили, будто Форсети — это кто-то из ее друзей или родственников. — Господи, да как же я сразу не догадалась!

— Грейс, успокойся. — Карл не на шутку перепугался и, взяв ее за руку, снова усадил на стул. — Хочешь, я принесу тебе воды?

Грейс отрицательно покачала головой.

— Милая, кто этот Форсети? Ты его знаешь?

— Нет, — пробормотала Грейс. — То есть да. Если бы я внимательно читала контракт с самого начала, то, наверное, обратила бы внимание на это имя…

— Так ты его знаешь или нет? — продолжал допытываться Карл, а мы все, как зачарованные, смотрели на Грейс.

— Форсети вовсе не человек, — наконец изрекла она, и эта фраза окончательно поставила нас в тупик. — Он бог. Бог справедливости и правосудия.

— Конечно же в скандинавской мифологии, — хмыкнул Клеманс, но в его насмешке уже не было прежнего лукавства. Скорее она была горькой.

Грейс ответила коротким кивком головы.

— Вот вам и «девять негритят», — оглядел собравшихся Клеманс. — Если кто-нибудь помнит, то у Агаты Кристи главным мстителем оказался судья. Не знаю, полегчает ли кому-то от этой новости, но судить нас будет бог. Бог справедливости и правосудия.

— Судить, но по какому праву? — внимательно посмотрела на него Мажетта. — И за что?

— Все вопросы к мистеру Форсети, — ответил Клеманс. — Это ведь его замысел.

— Бред какой-то, — всхлипнула Лив, на лице которой появилось выражение настоящего ужаса. — Похоже, мы точно попались на крючок какого-то маньяка. Да я в своей жизни и цента не украла и…

— Справедливости и правосудия, — задумчиво перебила ее Грейс. — Не думаю, что нас хотят судить за преступления против буквы закона.

— Тогда за что? — поинтересовался Джад, теребивший в руках незажженную сигарету.

— Я не знаю, — покачала головой Грейс, и мне показалось, что в ее глазах появились страх и боль одновременно. — Возможно, за нравственные преступления, которые мы совершили против своей совести.

Я вспомнила о призраке. Вот оно, возмездие. И тут же почувствовала, как чья-то теплая, большая и крепкая рука сжала мою руку. Я знала, кто стоит за моей спиной, и ощутила, как ледяной страх, обложивший душу, отступил. Самым страшным для меня наказанием было одиночество. А я была не одинока — со мной был мой доктор, мой Грэм…

Слова Грейс, конечно, потрясли всех, но, как это ни странно, мы, наверное, впервые за все время пребывания на острове почувствовали себя не просто командой, а единым целым. Поэтому план, который выдвинул доктор, был принят единогласно.

План был не слишком-то затейливым, но по крайней мере хоть как-то определял наши действия. Во-первых, мы, как и предлагала Грейс, должны были разыскать мост и сделать последнюю попытку решить дурацкую головоломку. Если решение не будет найдено или по какой-то другой причине нам не вернут пропавшего Лилланда, часть нашей группы закроется в надежно защищенном от нежданных гостей замке, а другая часть, вооружившись тем, что найдется в замке, отправится на поиски журналиста.

Грэм рассчитывал отыскать автономный источник питания, обеспечивавший замок электричеством. Он был почти уверен, что за работой этого агрегата должен следить специально нанятый человек, с помощью которого можно выйти на организаторов шоу.

Последняя часть плана, признаюсь, беспокоила меня больше всего: я была уверена, что Грэм пойдет разыскивать Лилланда и наверняка потребует, чтобы я осталась в замке. Конечно, я не могла этого допустить, но спорить пока не стала. В конце концов, оставалась еще надежда, что Лилланда вернут, если нам удастся разгадать головоломку.

За окнами замка забрезжили первые солнечные лучи, и мы тронулись в поход. Мне показалось, что на этот раз мы дошли до заброшенных и обветшалых рыбацких хижин куда быстрее, чем в предыдущий. Впрочем, это можно было легко объяснить: погода выдалась ясной и солнечной, а в первый раз нам пришлось проделать этот путь под холодным дождем.

Я еще чувствовала слабость после болезни, но присутствие Грэма творило со мной настоящие чудеса: когда он смотрел на меня своим ясным, хоть и немного тревожным взглядом, мне казалось, что я не иду, а лечу по побережью.

Грейс внимательно осмотрела мост, но, увы, ничего примечательного в нем не нашла. Да, он мог быть связан с легендой о великане, но до сих пор не было понятно, для чего нам подбросили ключ.

— У этих психов настоящая гигантомания, — в шутку заметил Клеманс. — Огромный ключ, огромный след. Видно, у кого-то из них комплекс маленького человека.

— Грейс, а может, ключ принадлежал великану? — предположила я. — И где-нибудь неподалеку есть гигантская дверь?

— В легенде об этом ни слова не сказано, — покачала головой Грейс. — Но, кто знает, вдруг мы найдем и дверь.

Часть нашей группы направилась осматривать рыбацкие хижины, а другая часть спустилась к побережью. Очень скоро мы с Грэмом, забравшиеся в одну из полуразрушенных хижин, услышали внизу громкие крики. Грэм схватил меня за руку — в последнее время он постоянно следил за тем, чтобы я не ускользала из его поля зрения, — и мы спустились к остальным.

Каменную дверь, спрятавшуюся за большим валуном, удалось обнаружить Джаду Оснасу. Эта конструкция, по всей видимости, закрывала углубление в скале. Нельзя сказать, чтобы дверь была большой, но замок, который на нее повесили, имел внушительные размеры. К счастью, Карл Рэдклиф взял на себя труд нести ключ, который мы на всякий случай решили захватить с собой.

Нас всех лихорадило от волнения. Разгадка была совсем близко. Карл повернул огромный ключ в замочной скважине, Клеманс снял открытый замок, а потом мужчинам пришлось всем вместе подналечь, чтобы отворить тяжелую дверь.

Увы, надеждам, которыми тешил себя каждый из нас, не суждено было сбыться. Маленькая пещера таила в себе вовсе не разгадку нашей головоломки. Она скрывала в себе куда более страшную тайну — тело Лилланда Тиглера…

Жуткое, невероятное открытие, сделанное нами в пещере, настолько потрясло всех участников, что кое-кто даже упал в обморок. Как это ни странно, сознание потеряла вовсе не Лив. Чувств лишился Джад Оснас, который, как выяснилось, панически боялся мертвецов, потому что его ныне покойный дед жил и работал в похоронном бюро.

Мои предположения относительно наших страхов, на которых играли в этом чудовищном шоу, стали настолько очевидными, что я не могла больше молчать и рассказала всем собравшимся о том, что видела и слышала на этом странном острове. Клеманс, которому уже нечего было терять, решил поддержать меня и поведал свою историю о встречах с призраком.

Выяснилось, что с каждым участником на этом острове случилось то, чего он больше всего боялся: Лив, страшно переживавшая за свою внешность, несколько дней просыпалась с обезображенным аллергией лицом; Клеманс, напуганный в детстве мыслями о смерти и призраках, столкнулся с ними в первый же день своего пребывания на острове; Мажетта Спаулер, смертельно боявшаяся пауков, проснулась в одной постели с тарантулом; Лилланд, испытывавший страх перед высотой, в конечном итоге выпал из окна замка; Грейс, страдавшая клаустрофобией, целый день просидела в запертом помещении; Карл чуть было не умер той смертью, что его так пугала, и спасся исключительно благодаря Лилланду и доктору; Джад Оснас не только увидел мертвеца, но и узнал в нем своего хорошего знакомого. Что касается меня, то я никогда не испытывала потаенных страхов и единственное, что могло меня напугать, это призрак моего отца, призрак моей совести.