Обдумав все хорошенько, Лисбет вышла в Интернет и ознакомилась со списком посреднических контор. На следующий день она встала пораньше и отправилась в агентство «Нобель», которое показалось ей самым лучшим в Стокгольме. Она пришла одетая в поношенные черные джинсы, свою старую черную кожаную куртку и в простых ботинках. Остановившись возле одного окошечка, она рассеянно посмотрела, как за ним блондинка лет тридцати пяти, открыв домашнюю страничку агентства «Нобель», начала размещать на ней снимки домов. Наконец к Лисбет подошел сорокалетний толстячок с поредевшими рыжими волосами. Она спросила его, какие здесь предлагаются квартиры. Сначала он воззрился на нее с изумлением, потом заговорил тоном доброго дядюшки:
— А скажите-ка, милая барышня, ваши родители знают, что вы собираетесь переезжать в отдельную квартиру?
Лисбет Саландер молча посмотрела на него пристальным взглядом и, подождав, пока он перестанет смеяться, выразилась более ясно:
— Мне нужна квартира.
Он кашлянул и переглянулся со своей сослуживицей.
— Понятно. И какую же квартиру вы ищете?
— Мне нужна квартира в районе Сёдера. Квартира должна быть с балконом и с видом на воду. В ней должно быть не менее четырех комнат и ванная с окном, такая, чтобы в ней было место для стиральной машины. Необходимо также запирающееся помещение, где можно держать мотоцикл.
Женщина, сидевшая за компьютером, оторвалась от работы и с любопытством уставилась на Лисбет.
— Мотоцикл? — повторил толстячок.
Лисбет Саландер кивнула.
— Простите… как вас зовут?
Лисбет Саландер представилась и в свою очередь спросила, как зовут его. Он назвался Йоакимом Перссоном.
— Тут ведь, понимаешь, такое дело: купить квартиру в Стокгольме стоит некоторую сумму денег…
Лисбет не стала отвечать на эту реплику. Она уже спросила, какие квартиры предлагаются на продажу, так что замечание о необходимости платить деньги было излишним.
— Кем ты работаешь?
Лисбет немного подумала. Формально она считалась индивидуальным предпринимателем, в действительности же работала только на Драгана Арманского и «Милтон секьюрити», однако весь последний год она выполняла задания только от случая к случаю, а вот уже три месяца вообще не брала никаких поручений.
— Сейчас я не выполняю никакой определенной работы, — ответила Лисбет чистую правду.
— Так-так… Я полагаю, ты учишься в школе.
— Нет, я не учусь в школе.
Йоаким Перссон вышел из-за перегородки, дружелюбно приобнял Лисбет за плечики и повел к выходу.
— Так вот что я скажу вам, юная особа. Через несколько лет мы с удовольствием поговорим с тобой, но для этого нужно, чтобы ты имела при себе немножечко больше денег, чем помещается в свинье-копилке. Понимаешь ли, в карманные деньги тут не уложишься. — Толстячок добродушно потрепал ее по щечке. — Так что добро пожаловать, барышня, через несколько лет, тогда мы и для вас как-нибудь подыщем небольшую квартирку.
Лисбет Саландер остановилась на улице перед агентством «Нобель», раздумывая над тем, как понравится Йоакиму Перссону, если запустить ему в витрину бутылку с коктейлем Молотова. Постояв немного, она вернулась домой и включила компьютер.
Ей хватило двадцати минут, чтобы войти во внутреннюю сеть агентства «Нобель» с помощью паролей, которые она нечаянно подглядела, рассеянно наблюдая за тем, как их набирала женщина за перегородкой. Еще через три минуты Лисбет поняла, что компьютер, на котором работала дама, одновременно служил сервером всего предприятия. Это же надо быть такими тупыми! А еще через три минуты она получила доступ ко всем четырнадцати компьютерам, входившим в локальную сеть. Часа за два Лисбет просмотрела бухгалтерию Йоакима Перссона и сделала вывод, что за последние два года он скрыл от налоговой службы около семисот пятидесяти тысяч крон черного нала.
Она скачала все нужные файлы и переслала их в налоговую службу через анонимный электронный адрес на сервере, находившемся в США. Сделав это, она выбросила из головы все мысли о Йоакиме Перссоне.
Остаток дня она посвятила тому, чтобы изучить перечень наиболее дорогостоящих объектов, предлагаемых к продаже агентством «Нобель». Самым дорогим оказался небольшой замок близ Мариефреда, но у нее не было желания там поселиться. Тогда она назло врагам выбрала из списка предложений второй по стоимости объект — это была квартира возле площади Мосебаккеторг.
Неторопливо рассмотрев фотографии и изучив планы, она наконец решила, что квартира в районе Мосебакке
[23]
более чем отвечает всем ее требованиям. Раньше эта квартира принадлежала одному из директоров компании ABB,
[24]
который ушел в тень, успев обеспечить себе «золотой парашют»
[25]
на сумму в миллиард, что привлекло большое внимание прессы и вызвало резкую критику.
Вечером она сняла телефонную трубку и позвонила Джереми Мак-Миллану, совладельцу адвокатского бюро «Мак-Миллан & Маркс» в Гибралтаре. Ей уже приходилось вести дела с этой конторой. Некогда он за щедрое вознаграждение согласился открыть ряд фиктивных юридических адресов, на которые затем были зарегистрированы счета, обслуживавшие состояние, которое она украла у финансового воротилы Ханса Эрика Веннерстрёма.
И вот она снова обратилась к услугам Мак-Миллана. На этот раз она дала ему поручение вести от имени ее предприятия «Уосп энтерпрайзис» переговоры с агентством «Нобель» и купить у них понравившуюся ей квартиру на улице Фискаргатан близ площади Мосебакке. Переговоры заняли четыре дня, и когда договор был заключен, проставленная в нем сумма заставила ее поднять брови. Плюс пять процентов как вознаграждение Мак-Миллану. Не прошло и недели, как она, прихватив с собой две картонные коробки с одеждой, постельным бельем, матрасом и кухонными принадлежностями, уже въехала в новое жилище. Три недели она так и спала на матрасе, посвящая все время изучению клиник пластической хирургии, завершению работы над рядом рутинных дел (включая ночную беседу с неким адвокатом Нильсом Бьюрманом) и счетам за жилье, за электричество и все в этом роде, за что она заплатила авансом.
Покончив со всем этим, она заказала билет и отправилась в итальянскую клинику. После завершения лечения и выписки Лисбет, оставшись одна в номере римской гостиницы, задумалась о том, что же ей делать дальше. Следовало бы вернуться в Швецию и начать устраивать свою жизнь, но по ряду причин ей даже думать не хотелось о Стокгольме.