— Я… Я не знаю. Я хотел ее. Она была такая красивая.
— Красивая?
— Да. Красивая.
— И ты решил, что имеешь право трахать ее, привязав к постели.
— Она сама согласилась. Клянусь, что это так. Она была согласна.
— Ты ей заплатил?
Пер-Оке Сандстрём прикусил язык.
— Нет.
— Почему? Она же была шлюха. Шлюхам обыкновенно платят деньги.
— Она… ее… Я получил ее в подарок.
— В подарок? — спросила Лисбет Саландер. В ее голосе внезапно появились грозные нотки.
— Мне предложили ее в уплату за услугу, которую я оказал другому лицу.
— Пер-Оке, — терпеливо начала Лисбет Саландер, — ты же не хочешь увильнуть от ответа на этот вопрос?
— Я отвечу! Я отвечу на все вопросы, какие ты мне задашь. Я не буду лгать.
— Хорошо. Так какая же услуга и что за лицо?
— Я провез в Швецию анаболические стероиды. Я поехал на машине в Эстонию, чтобы сделать репортаж. Со мной ехал человек, которого звали Харри Ранта. Только он не в машине.
— Как ты познакомился с Харри Рантой?
— Я знал его много лет. Еще с восьмидесятых годов. Он просто приятель. Мы с ним вместе ходили в пивную.
— И этот Харри Ранта предложил тебе Инесс Хаммуярви… в качестве подарка?
— Да… Нет, это было уже потом, в Стокгольме. Это сделал его брат Атхо Ранта.
— Ты хочешь сказать, что Атхо Ранта просто так, ни с того ни с сего, постучал в твою дверь и спросил, не хочешь ли ты съездить в Норсборг и потрахаться с Инесс?
— Нет… Я был в… У нас была вечеринка в… Черт! Не могу вспомнить, где это было!
Его вдруг затрясло как в ознобе, и он почувствовал, что у него подкашиваются коленки. Ему пришлось сделать усилие, чтобы устоять на ногах.
— Отвечай спокойно и обдуманно, — сказала Лисбет Саландер. — Я не повешу тебя за то, что ты не сразу можешь собраться с мыслями. Но как только я замечу, что ты увиливаешь, я нажму на кнопку.
Она приподняла брови, и на лице у нее появилось ангельское выражение. Настолько ангельское, насколько оно может быть при такой гротескной маске.
Пер-Оке Сандстрём кивнул. В горле у него стоял ком. Во рту пересохло от жажды, и он чувствовал, как натянулась на шее веревка.
— Где ты напивался, не имеет значения. Но как случилось, что Атхо Ранта вдруг предложил тебе Инесс?
— Мы с ними разговорились о… мы… я сказал, что мне хочется… — Тут Пер-Оке заплакал.
— Ты сказал, что тебе хочется получить одну из его шлюх.
Он кивнул.
— Я был пьян. Он сказал, что ее надо… ее надо…
— Что надо?
— Атхо сказал, что ее надо наказать. Она стала кочевряжиться. Она не желала делать того, чего он хотел. И он предложил мне, чтобы я… Я же был пьян и сам не знал, что делаю. Я же не хотел… Прости меня!
Она фыркнула:
— Не у меня надо просить прощения. Итак, ты предложил Атхо свою помощь, чтобы ее наказать, и вы отправились к ней.
— Это было не так.
— Расскажи, как было. Почему ты поехал с Атхо на квартиру к Инесс?
Ее рука поигрывала лежащим на коленях электрошокером. Он снова затрясся.
— Я поехал на квартиру к Инесс, потому что я ее хотел. Она же была продажная. Инесс жила у одной приятельницы Харри Ранты. Не помню, как ее звали. Атхо привязал Инесс к кровати, и я… я занимался с ней сексом. Атхо смотрел.
— Нет, ты не сексом с ней занимался. Ты ее насиловал.
Он не ответил.
— Что скажешь?
Он кивнул.
— Что сказала Инесс?
— Ничего.
— Она возражала?
Он помотал головой.
— Так значит, ей показалось приятным, что пятидесятилетняя сволочь привязывает ее к кровати и трахает.
— Она была пьяная. Ей было все равно.
Лисбет безнадежно вздохнула.
— О'кей. И с тех пор ты продолжал ее навещать.
— Она была такая… Она хотела меня.
— Чушь собачья!
Он посмотрел на Лисбет с выражением отчаяния. Затем кивнул.
— Я… Я ее изнасиловал. Харри и Атхо дали согласие. Они хотели, чтобы она… чтобы ее обломали.
— Ты им платил?
Он кивнул.
— Сколько?
— С меня брали как со своего. Я помогал им провозить контрабанду.
— Сколько?
— Пару тысяч за все про все.
— На одном из снимков Инесс сфотографирована здесь, в твоей квартире.
— Харри ее привозил.
Он снова засопел.
— Значит, за пару тысяч ты получал девушку, с которой мог делать все, что тебе вздумается. Сколько раз ты ее насиловал?
— Не помню… Несколько раз.
— О'кей. Кто глава этой банды?
— Они убьют меня, если я проболтаюсь.
— Это меня не касается. В данный момент я твоя главная проблема, а не братья Ранта.
Она подняла электрошокер.
— Атхо. Он старший. Харри выполнял все, что нужно.
— Кто еще есть в банде?
— Я знаю только Атхо и Харри. У Харри есть девушка, она тоже участвует. И еще парень, которого зовут… не знаю я. Какой-то там Пелле. Он швед. Я не знаю, кто он такой. Он боец и выполняет всякие поручения.
— Девушка Атхо?
— Сильвия. Она проститутка.
Некоторое время Лисбет молча думала. Наконец она снова посмотрела на него.
— Кто такой Зала?
Пер-Оке Сандстрём побледнел. Тот же вопрос, с которым приставал Даг Свенссон. Он молчал долго, пока не заметил, что сумасшедшая девица начинает терять терпение.
— Я не знаю, — сказал он. — Не знаю, кто он такой.
Лисбет Саландер помрачнела.
— До сих пор ты вел себя хорошо. Не упускай свой шанс! — сказала она.
— Я клянусь, это правда. Я не знаю, кто он такой. Тот журналист, которого ты застрелила…
Он замолк на полуслове, внезапно сообразив, что вряд ли стоило сейчас заговаривать об учиненной ею в Энскеде кровавой бане.