Анжелика и король - читать онлайн книгу. Автор: Анн Голон cтр.№ 48

Посол даже не повернул голову на голос офицера, его глаза были устремлены на колесо. Он старался не пропустить ни одного стона осужденного.

Миримон повторил свое представление еще раз, потом объяснил Анжелике, что посол, видимо, не понимает по-французски. Тут им на помощь пришел человек, на которого Анжелика раньше не обращала внимания. Это был священник в черной сутане и с большим распятием в руках. Он направил лошадь к Бактериари Бею и обратился к нему по-персидски.

Посол обратил к Анжелине пустые, невидящие глаза, но тут же взгляд его потеплел. Он заговорил властным, надменным голосом.

— Сударыня, — переводил священник, — его превосходительство просят вашего позволения осмотреть зубы вашей лошади. Так он узнает о чистоте породы.

Скрывая досаду, Анжелика сказала, что Церера очень нервная и наверняка не захочет, чтобы какой-то незнакомец заглядывал ей в рот.

Священник перевел. Перс улыбнулся, встал перед кобылой и что-то тихо и ласково сказал ей. Животное вздрогнуло, но тем не менее открыло рот и позволило осмотреть свои зубы без всяких возражений. Она даже лизнула его украшенную драгоценностями руку, а он в ответ ласково погладил ее по шее.

У Анжелики появилось такое ощущение, будто ее предали. Она даже забыла о несчастном, воющем на эшафоте. Она явно нервничала и чувствовала себя пристыженной. Перс же скрестил руки на груди и несколько раз поклонился, что означало знак глубокого почтения.

— Его превосходительство сказали, что это первая лошадь, достойная своего имени, которую он увидел с тех пор, как сошел на берег в Марселе. Он хотел бы знать, имеются ли у короля Франция еще хоть одна или две лошади, подобные этой.

— Даже целая конюшня, — бесстыдно соврала Анжелика.

Бей нахмурил брови и сердито заговорил.

— Тогда его превосходительство удивляются, почему король не счел возможным предоставить ему хотя бы одну приличную лошадь, достойную его ранга посла. Маркиз де Терси, которого ему дали для сопровождения, показался ему каким-то неряхой и оборванцем, и его превосходительство предпочли бы путешествовать без него.

Поток персидских слов лился рекой, переводчик с трудом успевал переводить.

— Он говорит, что не видел еще ни одной женщины, достойной его. Что ему не дарят подарков, что за весь месяц пребывания во Франции его никто не посещал. Что те женщины, которых он привез с собой, вовсе не подходят для походов на базар… И он хочет знать, не означает ли ваш приход, что король Франции опомнился и хочет оказать ему достойное уважение?

Анжелика даже приоткрыла рот от изумления.

— Отец, что за странный вопрос слышу я?

Легкая усмешка пробежала по каменному лицу священника.

— Мадам, я понимаю, что мои слова шокируют вас. Но в течение пятнадцати лет я был переводчиком при дворе персидского шаха, и можете мне поверить, что я совершенно правильно перевожу слова посла.

И не без юмора священник добавил:

— И в течение этих долгих лет мне приходилось слышать и переводить вещи похуже этих. Но что вы ответите послу?

— Скажите ему… я в затруднении. Я прибыла сюда не как официальное лицо и вовсе не по приказу короля, который, похоже, не очень заботится о персидском посланнике.

Лицо иезуита снова приняло каменное выражение.

— Это позор! — пробормотал он.

Он явно колебался. Ему не хотелось дословно переводить слова Анжелики. Но тут несчастная жертва издала дикий вопль, и внимание Бея обратилось к осужденному.

За время разговора палач успел раздробить жертве локти, колени, тазовые кости и теперь, связав вместе руки и ноги, пронзил несчастного вертелом, чтобы пригвоздить его к повозке, которая была специально предназначена для этого. В таком положении осужденный должен был закончить свое существование на диком холоде, да еще и атакованный бесчисленными стаями ворон, уже сидевших на деревьях.

— Его превосходительство жалуется, что ему не удалось посмотреть заключительную часть казни, — обратился иезуит к Миримону.

— Мне очень жаль, что его превосходительство разговаривал с мадам.

— Вам следовало бы подождать, пока его превосходительство не закончит разговора и не переключит внимание на казнь.

— Принесите ему мои извинения и объясните, что во Франции так не поступают.

— Плохое оправдание! — вздохнул священник.

Посланник остыл, и его лицо осветилось радостью. Он что-то сказал, и священник с явной неохотой перевел:

— Его превосходительство просит вас начать все сначала.

— Что начать сначала?

— Пытки.

— Но это невозможно, отец. У нас больше нет осужденного.

Священник перевел. Бактериари Бей показал на перса, сидевшего на лошади прямо за ним.

— Он сказал, чтобы взяли одного из его стражников. Он настаивает на этом и обещает пожаловаться королю, который прикажет обезглавить вас.

Несмотря на холод, на лбу у Миримона проступили капельки пота.

— Но я же не могу этого сделать, отец. Я не могу отправить невинного на смерть.

— Тогда мы скажем ему, что законы вашей страны запрещают вам касаться даже единого волоска на голове чужестранца, пока он считается гостем вашей страны, даже с его согласия.

— Правильно! Ради бога, объясните ему.

Бактериари Бей слегка улыбнулся, но явно с пониманием отнесся к такому закону.

— А какова цель вашего визита, сударыня?

— Любопытство.

Иезуит скептически усмехнулся.

— Отец, — сказал Миримон, — я надеюсь, вы понимаете, что мы мучаем и убиваем человека не ради того, чтобы доставить удовольствие какому-то варвару?

— Конечно. Но я против того недоброжелательства и бестактности, с которыми принимают во Франции персидского посла. Он приехал сюда как друг, а уедет, похоже, как недруг и к тому же враждебно настроит персидского шаха к Франции и к церкви. Если это произойдет, то вы, имеющие сейчас на Востоке двадцать миссий, не только не сможете увеличить их число, но и потеряете даже эти. От этого проигрывает дело веры. Теперь вы понимаете, почему я так терпелив с этим персом?

— Согласен с вами, святой отец, дело это важное, — согласился Миримон каким-то скучным голосом. — Но зачем тогда ему эти новые пытки?

— Посол никогда прежде не видел такого рода пытки. И когда сегодня утром он по своему обыкновению прогуливался, то попал на место казни, и теперь он хочет представить шаху точное описание этого способа. Вот почему он так раздосадован, что пропустил большую часть казни.

— Его превосходительство довольно легкомысленный человек, — улыбнулась Анжелика, — но я восхищена его смелостью.

Священник перевел, и воцарилось тягостное молчание. Потом Бей заговорил, и священник стал опять переводить: