— До конца недели они будут у Энди, — с сожалением
сказала Кейт. Ей действительно было очень жаль, что Кларк Александр и Стивени
не увидят Джо. — Быть может, если мы не будем очень шуметь и кидаться
тяжелыми предметами, ты приедешь еще разок, когда дети вернутся? —
предложила она, и по ее голосу Джо понял, что она улыбается.
— Мне бы очень этого хотелось! — воскликнул он
радостно, неожиданно почувствовав себя очень молодым и счастливым.
— Как насчет пяти часов? — спросила Кейт.
— Пяти часов?!
Внезапно им снова овладевала паника. Джо боялся встречаться
с Кейт лицом к лицу. Что, если она снова примется обвинять его в том, что он ее
бросил? Что, если она назовет его подонком и мерзавцем и подробно расскажет,
как и когда он заслужил оба этих эпитета? Что, если…
У него было еще много этих «если», но Кейт вдруг
рассмеялась, и все его страхи сразу улеглись.
— Да-да, пяти часов. Пяти вечера, разумеется, потому
что пять утра уже прошло. Тебя это устроит?
— Вполне. Не беспокойся, я совсем ненадолго…
— Мы даже не будем закрывать дверь, — пошутила
Кейт. — И я не стану готовить к твоему приходу кофе, чтобы ты положил
бумаги и выматывался. Не бойся, Джо, тебе не придется даже садиться!..
Она чувствовала, что Джо боится этого визита, но не знала —
почему. Ей никогда не приходило в голову, что он может бояться видеть ее.
— Хорошо, тогда — до пяти ноль-ноль, — деловито
сказал Джо, и Кейт, улыбнувшись, повесила трубку.
Она знала, что продолжать любить человека, с которым
разводишься, в лучшем случае необычно, а в худшем — просто смешно. На первый
взгляд в этом не было никакого смысла, но Кейт уже знала — в жизни вообще мало
логичного и закономерного. Во всяком случае, в их жизни с Джо.
Ровно в пять часов Джо возник на пороге квартиры. Поначалу
он явно испытывал смущение, словно не знал, куда ему девать руки и ноги, но
Кейт это лишь напомнило тот день, когда они познакомились. Тогда Джо тоже
чувствовал себя не в своей тарелке, но это не помешало ей влюбиться в него с
первого взгляда.
Теперь, из уважения к его чувствам, Кейт держала подобающую
дистанцию и не делала никаких попыток проникнуть сквозь ту неловкую
официальность, которую Джо напустил на себя. Присев на диван, они немного
поговорили о детях, о его работе, об очередном новом самолете, который он
задумал и который существовал только в эскизах. Это был совершенно фантастический
аппарат, о котором Джо давно мечтал, но до которого у него только сейчас дошли
руки. Он с увлечением рассказывал Кейт о том, каким он будет — этот «самолет
будущего», и она с удивлением почувствовала, что ей очень интересно. А еще Кейт
вдруг обнаружила, как же просто любить Джо таким, каким он был, не пытаясь
переделывать его под себя или к чему-то принуждать. Сначала, правда, Кейт тоже
испытывала некоторую неловкость, но вскоре она совершенно прошла. Джо,
казалось, тоже напрочь позабыл о своем смущении.
Он пробыл у Кейт почти час, когда она спохватилась, что не
предложила ему что-нибудь выпить. Она поспешила исправить свою ошибку, и Джо
улыбнулся и кивнул. От одной его улыбки у Кейт закружилась голова и потеплело
на сердце. Ей ужасно хотелось обнять его за шею, поцеловать, сказать, что она
всегда будет любить его, но она не осмелилась. Вместо этого она принесла ему
виски со льдом, а сама уселась напротив, любуясь им, словно редкой птицей,
которую можно увидеть, но к которой невозможно прикоснуться. Ей оставалось
только молча любить его — любить и желать ему счастья, а это было не так уж
мало…
Джо уехал только в восемь часов. Кейт подписала ему все
бумаги, поэтому, когда на следующий день он снова позвонил, она удивилась. Еще
больше она была поражена, когда он вдруг пригласил ее пообедать с ним.
Кейт было невдомек, что ее образ преследовал Джо всю
прошедшую ночь. Накануне Джо увидел ее именно такой, какой всегда любил, к тому
же она не произнесла ни слова упрека и ничем его не испугала. Джо допускал, что
эта ее независимость и раскрепощенность могла быть просто уловкой, кроме того,
он сам мог впасть в самообман и принять желаемое за действительное. И все же он
чувствовал — что-то изменилось в ней, изменилось глубоко. Аура, которая
окружала Кейт теперь, была соткана не из боли, требовательности или вины, а из
нежности самой высокой пробы, из тепла и полной примиренности с собой и
окружающим. Именно это всегда привлекало его к ней, и Джо надеялся, что они
могут стать хотя бы друзьями.
— Пообедать? — удивленно переспросила Кейт. —
Н-не знаю… Как ты себе это представляешь?
Джо объяснил, и в конце концов его предложение показалось ей
вполне приемлемым. Терять ей было совершенно нечего; она рисковала только
причинить новую боль ему и себе, но отчего-то ей казалось, что теперь она может
больше доверять Джо. И, безусловно, Кейт могла больше доверять себе. Она готова
была принять все, что бы ни преподнесла ей жизнь, и это делало ее неуязвимой и
бесстрашной.
Через два дня после его звонка они встретились в «Плазе», а
в следующие выходные вместе отправились гулять в парк. Они разговаривали о том,
что они сделали со своей жизнью, о том, что могло бы случиться с ними, не
остановись они вовремя, а также о том, чего с ними не могло быть ни при каких
обстоятельствах. Под конец этого откровенного и дружеского разговора Кейт
представилась хорошая возможность извиниться перед Джо, и она поспешила ею
воспользоваться. Попросить у Джо прощения ей хотелось давно — она действительно
очень жалела, что причинила ему столько зла, столько страданий — однако раньше
это было невозможно.
— Я знаю, Джо, что вела себя как настоящая дура, —
сказала она. — Я ничего не понимала. Я только держалась за тебя мертвой
хваткой, но чем чаще я требовала невозможного, тем сильнее тебе хотелось
освободиться. Не знаю, как я не разглядела этого тогда! Мне понадобился почти
год, чтобы разобраться, что к чему. Теперь-то я, конечно, жалею — мне надо было
быть умнее!
— Я тоже немало дров наломал, — с раскаянием в
голосе признался Джо. — А ведь я ужасно любил тебя!..
Кейт заметила, что он употребил прошедшее время, и сердце ее
горестно сжалось, однако она понимала, что это было только справедливо, и
удивляться такому заявлению не приходилось. То, что она продолжала любить Джо,
было ее собственной проблемой, ее личной слабостью и странностью. А если учесть
все зло, которое она вольно или невольно ему причинила, она заслуживала только
самого сурового наказания — и никакого второго шанса.
Потом они вернулись домой, и Джо впервые за много месяцев
увидел Кларка Александра и Стивени. Дети завопили от восторга и сразу же
повисли на нем, а Джо принялся кружить их по квартире.
Вечер, который они провели вчетвером, был почти счастливым.
Когда Джо ушел, Кейт долго раздумывала. Ей хотелось верить, что они еще могут
быть друзьями; она надеялась на это и пыталась убедить себя, что ей этого будет
достаточно. Ведь дружба не предъявляет таких жестких требований и не требует
таких громадных жертв, как любовь!..