Все утро они проговорили. Ребенка осмотрел педиатр и сказал,
что, если Пэрис не терпится, отпустит их домой в шесть часов вечера. Эми
предстояло провести в больнице еще сутки.
Пэрис вышла в коридор и позвонила с мобильного телефона Элис
Харпер, чтобы обрадовать ее известием о рождении девочки. Та посоветовала ей
выписать ребенка, как только позволят медики.
– А как же Эми? Мне так жаль бросать ее здесь одну…
– Пэрис, не волнуйтесь за нее. Врачи о ней позаботятся.
Эми знает, что делает. Она этого хочет. Не осложняйте ей жизнь.
Пэрис тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что каждой из них
отведена своя роль, своя судьба и жаловаться грех. Но ей почему-то стало очень
одиноко. Она позвонила Биксу и сообщила новость. Тот сразу забыл о своем извечном
брюзжании и бросился ее поздравлять.
Потом Пэрис набрала номер Эндрю Уоррена. При этом она
испытывала какое-то дурацкое чувство: ведь они были едва знакомы. Но он же
просил ему сообщить. Пэрис доложила, как прошли роды и сколько весит ребенок,
сказала, что девочка очень хорошенькая, и даже попыталась описать мордашку. Она
сама не заметила, что плачет.
– Какое чудесное имя вы ей дали, – негромко
проговорил Эндрю.
– Да, мне тоже нравится, – согласилась
Пэрис. – И ей очень идет.
«Надежда»… Этим все было сказано. Прошлого больше нет, былые
раны затянулись. Судьба наконец преподнесла ей свой подарок.
– Ключи от машины я оставил в справочном окне, –
сообщил Эндрю. – Когда домой едете?
– Сказали, что в шесть часов нас отпустят.
Пэрис еще не вполне оправилась от радостного потрясения, да
и спать ей совсем не пришлось. Она не представляла себе, как довезет малышку
домой – просто пока не думала об этом.
– А можно я за вами приеду?
– Вы уверены, что это вас не затруднит?
Бикс ей своей помощи не предложил, да она на это и не
рассчитывала. Стивен капитально слег, так что Бикс был нужен дома. Да он бы все
равно не поехал, поскольку не выносил больниц и к младенцам относился с
прохладцей. Это ее проблема. К тому же и машина здесь. Пэрис не ожидала, что
Эндрю вызовется ей помогать.
– Сочту за честь, – без намека на иронию заявил
он. – Буду на месте в пять тридцать – вдруг вас пораньше выпишут.
– Спасибо вам.
Эта ночь укрепила их дружбу. Самая важная ночь в жизни Пэрис
и ее маленькой дочки.
Эндрю еще раз ее поздравил, после чего Пэрис стала звонить
Мэг и Виму. Те очень удивились, что все произошло так быстро, но каждый
пообещал в ближайшее время ее навестить. Потом Пэрис отправилась в детское
отделение, чтобы забрать девочку. Там она с изумлением узнала, что ребенка отнесли
Эми в палату, поскольку мама проснулась и попросила об этом.
Пэрис забеспокоилась. Что, если Эми передумает – сейчас,
когда она уже полюбила малышку всей душой? Ведь даже с юридической точки зрения
Эми пока ее мать.
Пэрис с опаской вошла в палату и увидела, что Эми держит
дочку на руках и что-то ей тихонько говорит – очевидно, что-то очень важное.
Эми прощалась с девочкой навсегда.
Затаив дыхание, Пэрис подошла к кровати, Эми подняла глаза и
решительно протянула ребенка ей:
– Я тут немного присмотрела за вашей девочкой.
Одной фразой было сказано все. Глаза Пэрис наполнились
слезами, и она взяла Хоуп на руки. А вскоре пришел и социальный работник со
всеми документами, которые Эми полагалось подписать.
После обеда и Пэрис, и малышка почти все время спали. В пять
часов ей сказали, что девочку можно забирать. Пэрис прошла в детское отделение
и отдала сестре привезенную для девочки одежду – верхнюю и нижнюю рубашечки,
чепчик и одеяльце. У нее не было времени выбирать вещи так тщательно, как
когда-то для Мэг, но главное сейчас было то, что они вместе едут домой.
Ребенка переодели, и Пэрис прошла в палату к Эми с девочкой
на руках. Она хотела дать ей попрощаться и была удивлена, насколько
невозмутимой выглядела Эми, при том, что действие лекарств давно закончилось.
– Хочешь подержать? – предложила она, но та
помотала головой.
Эми была грустна, но спокойна. Она долго и внимательно
смотрела на ребенка, потом взглянула на Пэрис и одними губами прошептала:
– Спасибо вам.
– Это тебе спасибо, Эми… Да хранит тебя господь. Береги
себя. Я буду всегда тебя помнить.
Как странно было идти по коридору с чужим ребенком на руках!
Нет, не с чужим. Теперь это был ее ребенок, и в этом заключалось самое
настоящее чудо. Эта дивная девочка – ее дочь! По щекам ее опять покатились
слезы. Почему-то Пэрис чувствовала себя похитительницей, ворующей младенца у
матери. Но все смотрели на нее с улыбкой, желали счастья, а внизу их уже
дожидался Эндрю.
– Правда, красивая? – со смущенной улыбкой произнесла
Пэрис, и он кивнул.
Эндрю уже подогнал машину и помог Пэрис устроить ребенка на
детском сиденье. Она вдруг почувствовала, что он также очарован случившимся
чудом, и взглянула на него с благодарной улыбкой. Восемнадцать часов назад они
приехали сюда – почти незнакомые мужчина и женщина. Они вместе пустились в эту
авантюру. И вот теперь они друзья, и с ними вместе едет крохотный новый
человечек. Невозможно было выразить словами, что значил для нее этот момент.
Всю дорогу Пэрис то и дело поворачивалась к малышке и
смотрела на нее с бесконечной любовью, признательностью и удивлением. Как же ей
повезло! Недаром она столько ждала.
Глава 34
Если бы было можно, Пэрис всю ночь просидела бы с ребенком
на руках, но усталость взяла свое, и в конце концов она уложила малышку в
кроватку и сама тоже легла спать. Время от времени она в тревоге просыпалась и
проверяла, все ли в порядке с девочкой. Ей все не верилось, что это произошло,
что это не сон. Но это была явь.
Эндрю уехал только в одиннадцать, после того, как помог ей
устроиться. Он сам собрал кроватку и даже постелил простынку, чтобы Пэрис не
отвлекалась от ребенка.
– Ловко у вас получается, – улыбнулась Пэрис.
– Большой опыт. Мне всегда нравилось возиться с детьми.
Судя по всему, он и теперь делал это с удовольствием.
Эндрю пообещал до отъезда в Лос-Анджелес еще раз заскочить.
Его писатель наконец осилил то, что от него требовалось, и Эндрю мог спокойно
лететь.
Утром в воскресенье Пэрис навестили Бикс со Стивеном, причем
Бикс захватил с собой фотокамеру и сделал, наверное, миллион снимков. Он
впервые видел Пэрис такой счастливой и при всем своем равнодушии к детям
вынужден был признать, что малышка очаровательная. Стивен тоже восторгался
«идеальной формой носа и подбородка».
В четыре часа снова заехал» Эндрю.