Клуб холостяков - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 14

На другое утро, поднимаясь следом за Сильвией на холм к Сан-Джорджо, Грей убедился, что Чарли насчет Сильвии был абсолютно прав. Грей попытался разговорить Сильвию и задал несколько вопросов о ее личной жизни.

– Ты не собираешься замуж? – осторожно спросил он.

– Сейчас уже нет, – подбирая слова, ответила Сильвия. – Мне нравилось быть замужней женщиной, но не уверена, что опять пошла бы на это. Мне иногда кажется, что меня привлекает не сам мужчина, а стабильная жизнь, с раз и навсегда определенным кругом обязанностей. Мой муж был художник, к тому же страдающий нарциссизмом. Центр Вселенной. Я его боготворила – не меньше, чем он боготворил себя. Больше для него никого и ничего не существовало, – искренне и откровенно рассказывала она. В ее голосе не было горечи, все осталось в прошлом, и Грей это явственно слышал. – Ни детей, ни меня – никого. Жизнь вращалась только вокруг него. Наступает момент, когда тебе это надоедает. Правда, если бы он не ушел к другой, я бы до сих пор, наверное, была с ним. Он бросил меня в пятьдесят пять лет, мне тогда было тридцать девять. К тому времени все мои восторги остались в прошлом. А ушел он к девятнадцатилетней. Они поженились, за три года нарожали троих детей, после чего он и ее бросил. Я по крайней мере продержалась дольше. Двадцать лет он был со мной. А с ней – всего четыре.

– Надо полагать, от нее он ушел к двенадцатилетней? – съязвил Грей. Ему было обидно за Сильвию. Такая женщина стоила большего. Но она – молодец, не дала сбить себя с ног, уехала в Нью-Йорк с двумя детьми и без гроша за душой. И без малейшей помощи от бывшего мужа.

– Нет, последней был двадцать один. Старовата для него, конечно. Когда мы поженились, мне было девятнадцать. Я тогда в Париже в университете училась. А две последние его пассии были у него моделями.

– А с детьми он видится? Сильвия качнула головой.

– Нет, за девять лет он с ними виделся дважды, они очень переживали. А в прошлом году он умер. У моих детей осталось много не заданных ему вопросов, хотя бы о том, какое место они занимали в его жизни. Для меня это тоже была утрата. Я его любила, но с самовлюбленными эгоистами всегда так получается. В конечном счете, им никто, кроме себя, не нужен. Им не дано любить другого. – Она просто констатировала факт. В ее голосе слышалось сожаление, но не ожесточение.

– Я тоже знал таких женщин. – Грей не хотел ей рассказывать, с каким безумием ему приходилось сталкиваться в его жизни. Объяснить это практически невозможно, вряд ли другой человек сможет это понять. А выглядеть в глазах Сильвии наивным простаком ему не хотелось. – И тебе больше никогда не хотелось начать все заново – с другим человеком? – Он понимал, что вопрос отчасти бестактный, но что-то подсказывало ему, что Сильвия не станет обижаться. Ее прямота и откровенность изумляли Грея. У него такое чувство, словно она ничего не пытается утаить, хотя душевные раны у нее наверняка есть. К этому возрасту у кого их нет?!

– Нет, у меня ни разу не возникало желания выйти замуж. Да я и смысла не вижу – в моем-то возрасте. Дети у меня уже есть, рожать я больше не собираюсь. Институт брака священен, я в этом глубоко убеждена. Только вот не знаю, так ли уж он ценен теперь для меня. Скорее – нет. Боюсь, у меня для замужества мужества не хватит. После развода я шесть лет жила с одним человеком. Необыкновенная была личность, талантливый художник, скульптор. У него была жесточайшая депрессия, а лечиться он отказывался. Он был алкоголиком, вся жизнь кувырком. Я его все равно любила, но это было невыносимо. Ты себе даже представить не можешь. – Она замолчала, и Грей внимательно на нее посмотрел. У нее было страдальческое выражение лица, и ему захотелось узнать причину этого страдания. Он хотел знать о ней все.

– Ты от него ушла? – спросил Грей.

– Нет, не ушла, а надо было. Может, тогда он бы бросил пить или стал бы лечиться. Хотя, кто знает… – В ее голосе слышалась печаль, словно она уже давно свыклась с перенесенной трагедией и утратой.

– Он сам от тебя ушел? – Невозможно было представить, чтобы кто-то мог так обойтись с Сильвией, да еще дважды. Однако мир полон странных людей, которые упускают свой шанс, не дают себе стать счастливыми и в конечном итоге губят собственную жизнь. И ничего с этим не сделаешь. Он это уже хорошо усвоил.

– Нет, он покончил жизнь самоубийством, – тихо проговорила Сильвия, – три года назад. Я долго не могла примириться со случившимся. Когда в прошлом году отец моих детей, Жан-Мари, умер, тоже было тяжело. Утрата всколыхнула воспоминания, так, наверное, часто бывает. Но что случилось, то случилось, и ничего нельзя изменить, как бы сильно я его ни любила. Он просто не мог жить дальше, а я ничем не могла ему помочь. Надо было с этим смириться. – По голосу Сильвии Грей понял, что ей это удалось. Ей многое пришлось пережить, но она выстояла. Достаточно было на нее посмотреть, чтобы увидеть, насколько это жизнестойкая, сильная женщина. Грею захотелось обнять ее, но он поостерегся, ведь Сильвия могла неправильно истолковать этот жест. А права такого у него нет – ведь они знакомы всего пару дней.

– Мне очень жаль, – мягко проговорил Грей, переполняемый эмоциями. После стольких безумных девиц в его жизни, превращавших в трагедию каждое мгновение, наконец перед ним была совершенно нормальная женщина, пережившая подлинную трагедию и не давшая себя сломить. Наоборот, она сумела извлечь урок из своих потерь.

– Спасибо.

Она улыбнулась ему, и они вместе вошли в собор. Они обошли его внутри и снаружи. Это было прекрасное строение двенадцатого века, Сильвия показывала Грею такие детали, на которые он прежде не обращал внимания, хотя и бывал здесь не раз. Прошло два часа, прежде чем, посидев в тишине собора, они тронулись в обратный путь.

– Расскажи мне о своих детях, – попросил Грей. Он мог предположить, что Сильвия, сильная и цельная личность, – прекрасная мать, хотя представить ее в этом качестве он не мог. Для него пусть лучше она будет только другом.

– Интересные ребята. Умные, – ответила Сильвия с гордостью, и Грей улыбнулся. – Дочка – художница, учится во Флоренции. А сын – историк, изучает Древнюю Грецию. Он несколько похож на отца, только, слава богу, сердцем мягче. Дочь унаследовала от отца талант, а не другие его качества. Она очень на меня похожа. Я хотела бы в будущем передать ей галерею, но боюсь, что она этого не захочет. У нее своя жизнь. Но я надеюсь, что гены еще заявят о себе, все-таки генетика – наука объективная, и моя дочь рано или поздно пойдет той же дорогой, что и я.

Они поравнялись с небольшим кафе, и Грей пригласил Сильвию на чашку кофе. Когда они устроились за столиком, Сильвия сказала:

– Расскажи теперь ты о себе. Почему ты один?

– Ты только что сама сказала. Все дело в генах. Я вырос в приемной семье и понятия не имею, кто мои настоящие родители. По-моему, это ужасно, не знать, кто ты и откуда, что ты можешь передать своим детям по наследству. А вдруг у меня в роду был маньяк-убийца? Зачем мне кого-то так подставлять? А кроме того, детство у меня было совершенно безумное. Я рос с убеждением, что детство – это такое проклятие. Никому такого не желаю.