Тут погас фонарик, и я стал сверкать вспышкой, выхватывая из
темноты не совсем понятные картины. Там были фрески на стенах, а на фресках
армии карликов атаковали какого-то великана в меховых штанах, голого по пояс, с
мечом в одной руке и бубном в другой. И была схватка этого великана с
женщиной-воином, оба они летели над бесконечной водой… И была та женгцина-воин,
сидящая где-то среди скал в позе врубелевского Демона; рядом с нею лежали
голова великана и большой округлый щит… во взгляде женщины была такая тоска,
что Маринка заплакала и не могла остановиться, а потом пришла та же девочка, но
уже старше, лет двенадцати, и с нею была страшная белая собака. «Эи суо,
Хукку», — сказала девочка, и собака превратилась в меня. Я пытался Маринку
успокоить, но тут как будто лист тонкой бумаги, на котором все это и было
нарисовано, сорвали и смяли, а под ним оказался другой, с новым рисунком,
гораздо более понятным, и там к нам от вертолета приближались трое волков,
вставших на задние лапы и одевшихся в мешковатую униформу — чтобы не так
заметно было, кто они есть на самом деле… и с ними был человек, опасный и
страшный, возможно, более опасный, чем волки…
— То есть королеву на троне ты не видела, — скорее
констатировала, чем спросила, Ирина Тойвовна.
— Н-нет… — В голосе Маринки слышалось усилие:
напрячься и вспомнить. — Нет, я бы запомнила… наверное.
— Не обязательно, — сказала Ирина Тойвовна. —
Память — очень пластичная материя… Рассказывай дальше.
— А дальше… дальше прилетели настоящие спасатели, и эти
их перестреляли… мы побежали… вышли на дорогу…
— Ты помнишь щит?
— Нуда. Мальчики, кажется, вынесли меня на нем. Потом я
им прикрывалась от пуль… и Костя вот тоже. А потом…
— Ты его бросила?
— Нет, но…
— Это я его уронил, — сказал я.
Ведьма кашлянула в темноте. Кажется, мои глаза
приспособились, и я смутно видел ее, сидящую за столом. Она что-то держала в
руках: довольно большое и округлое.
— Костя, меня интересует только то, что помнит девочка.
Не надо ее направлять. Ясно?
— Вполне.
— Тогда я слушаю дальше.
— Я бежала… и отдала щит Косте… не знаю почему. Мне
показалось, что ему нужнее. А потом он действительно его уронил… там ремень
лопнул… я хотела поднять, но Костя меня оттащил, и дальше мы уже бежали
налегке.
— Лопнул ремень, — повторила ведьма. — Что ж,
очень похоже… Так, а что дальше?
— Дальше мы бежали сколько могли, потом упали…
— Бежали по тайге, не помня себя, но упали в одном
месте?
— Да.
— И погони не опасались?
— По-моему, все настолько выдохлись, что уже не могли
бояться… вернее, боялись, но ничего не в состоянии были сделать…
— Понятно, понятно. Немного отлежались, а дальше?
— Вышли к дороге. Тут появился лесовоз…
— Как специально.
— Да… А вы так и думаете, что специально?
— Пока ничего не думаю. За тот щит вы держались только
двое?
— Нет, не думаю. Костя, кто еще?
— Мне надо отвечать?
— Кто-то еще, кроме вас, держался за щит?
— Да. По-моему, все, кто спускался вниз.
— Понятно… Значит, когда подошла машина, вы разделились
снова — точно так же, как и было до встречи?
— Получается так. Маринка просто…
— Костя, помолчи. Девушка?..
— Да. Я… я вдруг поняла, что ехать не надо. Что за нами
охотятся и что на лесовозе их перехватят, потому что у этих… волков… у них был
вертолет…
— А зачем их перехватывать, по-твоему?
— Ну… они же свидетели преступления…
— Только поэтому?
— А мало?
— Мало. Тех бандитов, кого вы видели, девушка, все
равно никто искать не станет… привычно спишут все на какого-нибудь дезертира
или на черных копателей, а то и просто — на несчастный случай. И, подозреваю,
свидетели наши будут рассказывать такие небылицы и так друг с другом не
совпадать, что их самих по врачам отправят — не грибочков ли каких отведали ненароком.
И окажется, что да, грибочков, тут весьма интересные для медицинской науки
экземпляры попадаются…
— Но… — Маринка хотела что-то сказать — и
замолчала. Видимо, вспомнила, насколько разные воспоминания у нас с ней об
одном и том же. — Тогда — почему?
— Вот и я хочу понять… Вот вас сначала от общей группы
отделяют, вы находите щит, потом группа зачем-то объединяется — и тут же
разъединяется снова. И в обеих частях есть помеченные щитом…
— А… кто может вот так… управлять?
— К сожалению, с уверенностью я сказать не могу. А
догадки строить — не хочу.
— И что же нам делать?
— Если совсем честно — то не знаю. Если происходит то,
о чем я подозреваю, то ни вам не справиться, ни мне. Тут нужен кто-то… более
серьезный.
Повисло молчание. Я плечом чувствовал, что Маринка опять
дрожит — как тогда, в подземелье. Я приобнял ее, чтобы успокоить, и понял, что
она горячая, как чайник.
— Ирина Тойвовна, — сказал я, — не томите. Мы
понимаем только, что ничего не понимаем. С нами что-то происходит такое… такое…
что полностью противоречит всему нашему опыту. А вы — вы ведь хоть что-то
понимаете. Хоть самую малость. Ну скажите — нам надо просто пойти и утопиться,
или рвануть за границу, или что? Или сидеть на попе ровно и ждать, когда за
нами придут?
— Ты прав, мой мальчик… — сказала Ирина Тойвовна,
и голос ее был печален. — Действительно, выбор простой. Или сидеть и
ждать, или идти. Отдаться на милость одним — или отдаться на милость другим. С
непредсказуемым результатом и в том и в другом случае… Вот что. Дайте-ка мне
ваши руки. Идите сюда, к огню…
Мы подошли. Я подставил под свет — какой там может быть свет
от желтого пламени размером с арбузное семечко? — левую руку.
— Обе, обе, — сказала ведьма. — И ты,
девушка, тоже…
Потом из темноты появились ее пальцы и кусочек ладони: все
раздутое, синюшное, с полопавшейся местами кожей. Я даже вздрогнул.
— Ничего, это скоро пройдет, — тихо сказала Ирина
Тойвовна. — Переутомилась я, переработалась… Так, а ну-ка посмотрим…
Прикосновения были холодные. Она крутила наши руки так и
этак, сгибала и разгибала пальцы, поворачивала к свету то прямо, то боком.
Наконец, разглядев что-то, велела нам сесть.
— С чего начать? — спросила она как бы сама
себя. — Хоть с сотворения мира… Когда-то женщины правили миром, потом
стали править мужчины. У каждого своя магия и своя правда. Не мое дело судить…
Но вам найти защиту можно только у женщин, мужчины для вас сейчас — смерть без
песни. Запомните имена: Мадеранна, Саранна, Юксанка, Уксакка. Когда-то их
почитали наравне с богами и богинями. Ищите кого-нибудь из них…