— Тэлли? — окликнул ее Дэвид.
— Извини. Просто вы… вы такие похожие!
Родители Дэвида дружно рассмеялись, а Тэлли почувствовала,
что краснеет.
— Мы привыкли, что все удивляются, — объяснил
отец. — Вас, городских деток, это всегда шокирует. Но ведь тебе кое-что
известно о генетике, правда?
— Конечно. Я все знаю про гены. У меня есть две
знакомые уродки, они сестры и выглядят почти одинаково. Но родители и дети?
Поверить не могу!..
Мать Дэвида постаралась сохранить серьезное выражение лица,
но в ее глазах играла улыбка.
— Черты, которые мы наследуем от родителей, это и есть
то, что делает нас разными. Большой нос, тонкие губы, высокий лоб — все то, что
отнимает у нас операция.
— Предпочтение отдается всему среднему, — добавил
отец.
Тэлли кивнула, вспоминая школьный курс биологии. Средние
показатели характеристик лица человека служили главным шаблоном для операции.
— Конечно. В чужом лице человек всегда ищет черты,
близкие к средним.
— А в семьях из поколения в поколение передаются как
раз не средние черты. Погляди на наши большие носы. — Отец ущипнул Дэвида
за нос, Дэвид выпучил глаза.
Тэлли заметила, что нос у Дэвида крупнее, чем у любого из
красавцев. Почему же она до сих пор этого не замечала?
— Это одна из многих вещей, с которыми расстаешься,
когда становишься красивым. Фамильный нос, — сказала мать Дэвида. —
Эз, включи-ка обогреватель.
Только теперь Тэлли почувствовала, что дрожит, но вовсе не
от холода. Все это выглядело так странно! Поразительное сходство Дэвида с отцом
просто не желало помещаться у нее в голове.
— Все нормально, — промямлила она. — Тут у
вас очень здорово… м-м…
— Мэдди, — представилась мать Дэвида. — Может
быть, присядем?
Судя по всему, Эз и Мэдди их ждали. В гостиной на столе
стояли четыре старинные чашки на блюдечках. Вскоре на электрической плите
негромко засвистел чайник. Эз налил кипяток в заварочный чайник, и по комнате распространился
цветочный аромат.
Тэлли огляделась по сторонам. Этот дом очень отличался от
жилищ в поселке. Он больше походил на стандартное жилище пожилых красавцев,
наполненное не самыми нужными вещами. В углу — мраморная статуэтка, на стенах —
красивые коврики, расцвечивающие комнату яркими красками и сглаживающие острые
углы. Похоже, собираясь бежать из города, Мэдди и Эз захватили с собой много
багажа. И в отличие от уродцев, которые не имели ничего, кроме форменной одежды
своего интерната и прочих одноразовых вещей, эти двое явно обрастали имуществом
всю жизнь до самого побега.
Тэлли выросла в окружении работ Сола — абстрактных фигурок,
в которые он превращал подобранные ею в парках сучья и ветки. Может быть,
детство Дэвида не так уж отличалось от ее детства.
— Все это выглядит так знакомо, — призналась она.
— Дэвид тебе не говорил? — спросила Мэдди. —
Мы с Эзом из того же города, откуда пришла ты. Если бы мы остались там,
возможно, именно мы превратили бы тебя в красотку.
— О… наверное, — пробормотала Тэлли.
Если бы они остались в городе, не было бы Дыма и Шэй никогда
никуда не убежала бы.
— Дэвид говорит, что ты добралась сюда в
одиночку, — сказала Мэдди.
Она кивнула.
— Я ушла из города, потому что хотела разыскать
подругу. Она оставила мне указания.
— И ты решила пойти одна? Разве ты не могла подождать,
пока тебя заберет Дэвид?
— Не было времени ждать, — объяснил Дэвид. —
Тэлли ушла ночью перед своим шестнадцатилетием.
— Вот уж воистину — тянула до последнего, —
покачал головой Эз.
— Да, зато это так романтично, — одобрительно
проговорила Мэдди.
— На самом деле у меня почти не оставалось выбора. Я
даже не слышала о Дыме до тех пор, пока Шэй, моя подруга, не объявила мне, что
уходит из города. А это случилось примерно за неделю до моего дня рождения.
— Шэй? Похоже, мы с ней не знакомы, — заметил Эз.
Тэлли посмотрела на Дэвида. Тот пожал плечами. «Он никогда
не приводил сюда Шэй? Что же между ними все-таки было?»
— Значит, ты быстро приняла решение, — заключила
Мэдди.
Тэлли поспешно вернулась к реальности.
— Пришлось. Другого шанса у меня не было.
— Так сказать мог бы только истинный дымник, —
проговорил Эз и разлил по чашкам темную жидкость. — Чаю?
— Да, с удовольствием.
Тэлли взяла чашку с блюдцем и почувствовала жар, исходящий
от тонкого белого материала чашки. Догадавшись, что это одно из обжигающих
зелий дымников, Тэлли сделала осторожный глоток. Напиток оказался горьковатым,
Тэлли невольно скривила губы.
— Ох. Я… Простите. Если честно, я раньше никогда не
пила чай.
Эз удивленно широко раскрыл глаза.
— Правда? Но когда мы жили в городе, чай там был очень
популярен.
— Я слышала об этом. Но его больше пьют старики. То
есть… я хотела сказать, что чай больше любят пожилые красотки и красавцы.
Тэлли стоило больших усилий не покраснеть.
Мэдди рассмеялась.
— Ну, мы уже распрекрасно состарились, поэтому нам чай
вполне годится.
— Говори за себя, дорогуша.
— А ты вот так попробуй, — посоветовал Дэвид и
опустил в чашку Тэлли маленький белый кубик.
Следующий глоток оказался сладковатым. Сладость прогнала
горечь. Теперь можно было пить и не кривиться.
— Думаю, Дэвид тебе успел немного рассказать о
нас, — сказала Мэдди.
— Он… Он сказал, что вы убежали из города давно. До его
рождения.
— Да? — вздернув брови, проговорил Эз.
Выражение лица у него стало в точности такое, как у Дэвида,
когда кто-нибудь из бригады, трудившейся на расчистке железнодорожной колеи,
делал что-нибудь легкомысленное или опасное, держа в руках вибропилу.
— Я не все Тэлли рассказал, — отозвался
Дэвид. — Только то, что я вырос не в городе, а здесь.
— Остальное нам оставил? — немного напряженно
выговорил Эз. — Очень любезно с твоей стороны.
Дэвид в упор посмотрел на отца.
— Тэлли пришла сюда для того, чтобы убедиться, что с ее
подругой все в порядке. Она добиралась до Дыма совсем одна. Но, возможно, она
не захочет остаться.
Мы никого не принуждаем силой жить здесь, — возразила
Мэдди.
— Я не об этом говорю, — покачал головой
Дэвид. — Я думаю, она должна узнать правду, прежде чем решит вернуться в
город.