Шрам - читать онлайн книгу. Автор: Чайна Мьевилль cтр.№ 9

Иоганнес покачал головой.

— Он меня… задел довольно близко к интимному месту, — сказал он.

Он не смотрел на Беллис, но, похоже, чрезмерной стыдливости не проявлял.

Иоганнес делил каюту с Джимджери — обанкротившимся купцом, которого одолевали мысли о собственной никчемности; он поглядывал на Беллис с жалким вожделением. Иоганнес ничего такого себе не позволял. Казалось, он просто не успевал заметить прелестей Беллис, потому что его все время занимали новые проблемы.

Дело не в том, что Беллис хотелось стать объектом его внимания: напротив, она быстро отбрила бы его, попытайся он делать авансы. Но она привыкла к тому, что мужчины пытаются флиртовать с ней, пусть и недолго, пока не начинают понимать, что этот лед им не растопить. Тиарфлай вел себя с ней откровенно и без всякого намека на секс, и ее это беспокоило. Ей даже пришла было в голову мысль: может быть, он извращенец, как выражался ее отец? Впрочем, похоже, Иоганнес интересовался мужчинами не больше, чем ею. И тогда Беллис решила, что размышлять на эту тему бесполезно.

Ей показалось, что, когда между ними возникло недоразумение, в его глазах мелькнуло что-то вроде страха. «Может, — подумала она, — его такие вещи не интересуют. А может, он просто трус».

Шекель и Флорин обменивались историями. Шекель знал многие из Хроник Раконога, но Флорин знал их все. К тому же Флорин знал разные варианты историй, незнакомые Шекелю, и умел их прекрасно рассказывать. Шекель, в свою очередь, рассказывал Флорину об офицерах и пассажирах. Он презирал Джимджери, — сквозь дверь туалета было слышно, как тот с остервенением мастурбирует. Он считал рассеянного, пожилого Тиарфлая невыносимо скучным и побаивался капитана Мизовича, но был не прочь приврать на его счет и рассказывал, как капитан, напившись, бродит по палубам.

Он испытывал вожделение к мисс Кардомиум. Ему нравилась Беллис Хладовин.

— Какого хера, эта черно-голубая штучка совсем не холодная.

Флорин выслушивал эти характеристики и измышления, посмеиваясь или выражая неодобрение там, где надо. Шекель передавал ему слухи и басни, ходившие между матросами, — о пиасах, женщинах-корсарах, марихонианцах и пиратах-струподелах, о существах, обитающих под водой.

За спиной Флорина терялось во мраке длинное чрево трюма.

Там шла постоянная омерзительная схватка за еду и топливо. Заключенным нужны были не только остатки мяса и хлеба — многие из них были переделанными с металлическими членами и паровыми двигателями. Если котлы остывали, то они теряли способность двигаться, а потому припрятывалось все, что могло гореть. В дальнем углу помещения стоял старик; оловянный треножник, служивший ему ногами, вот уже несколько дней был неподвижен. Котел его давно погас. Ел он, только если кто-нибудь ему давал, и всем было понятно, что долго он не протянет.

Шекель был загипнотизирован жестокостью этого маленького мирка. Он смотрел на старика жадными глазами. Он видел раны заключенных. Он выхватывал взглядом человеческие фигуры, совершавшие характерные движения, не понимая, что это — насилие или соревнование.

В Нью-Кробюзоне он возглавлял банду квартала Вороновых ворот и теперь беспокоился за своих дружков. Первая кража, совершенная в шесть лет, принесла ему монетку достоинством в один шекель, и с тех пор эта кличка прилипла к нему. Он клялся, что не помнит другого своего имени. Он нанялся на корабль, когда милиция стала проявлять интерес к деятельности его банды, не брезговавшей и разбоем.

— Еще месяц, и я бы плыл там вместе с тобой, Флорин, — сказал он. — Вполне возможно.

Расположенный вблизи бушприта метеомантийный исчислитель, над которым колдовали корабельные маги и чудоморы, вытеснял воздух перед носом корабля. Корабельные паруса прогибались, стремясь заполнить образовавшуюся пустоту, и давление толкало их вперед, что позволяло кораблю развивать хорошую скорость.

Эта машина напомнила Беллис кробюзонские облачные башни. Она подумала о загадочных и сломанных исполинских двигателях, нависающих над крышами Барской поймы. Ей так недоставало улиц и каналов, просторов города.

Что касается машин, то в Нью-Кробюзоне Беллис была окружена ими. Здесь же был только метеомантийный моторчик и конструкт в помещении столовой. Благодаря паровому двигателю в трюме «Терпсихория» была одной большой машиной, но двигатель этот оставался невидимым. Беллис бродила по кораблю как потерянная. Ей не хватало того городского хаоса, который она вынуждена была оставить.

Эта часть моря отнюдь не пустовала — по пути встречались другие суда. За два дня после отплытия из Ке-Бансса Беллис видела целых три. Два первых остались небольшими вытянутыми контурами на горизонте, третий — низко сидящая каравелла — прошел поблизости.

Судя по воздушным змеям, привязанным к парусам, судно принадлежало Одралину. На море штормило, и каравеллу сильно болтало.

Беллис видела матросов на борту — они раскачивались вместе со сложным такелажем, поправляли треугольные паруса.

«Терпсихория» миновала острова, казавшиеся безлюдными, — Каданн, Рин, Лор, Эйдолон. О каждом существовали легенды, и Иоганнес знал их все.

Беллис часами наблюдала за морем. Вода здесь, на востоке, была значительно чище, чем вблизи Железного залива, — Беллис видела пятна, которые на самом деле были огромными косяками рыб. Моряки, отстоявшие свою вахту, сидели, свесив ноги за борт, с самодельными удочками или вырезали ножом безделушки из костей и клыков нарвала, а потом покрывали их черной краской.

Вдалеке из воды порой выпрыгивали огромные хищники вроде касаток. Как-то раз после захода солнца «Терпсихория» прошла рядом с небольшим лесистым островком длиной в одну-две мили — деревья, выступавшие над океаном. Неподалеку от берега из воды торчали несколько ровных скал, и сердце у Беллис екнуло, когда за одним из этих камней из воды возникла массивная, похожая на лебединую шея. Беллис увидела, как плезиавр тряхнул плосковатой головой, медленно поплыл прочь от мелководья и скоро исчез из виду.

Подводные хищники на короткое время очаровали Беллис. Иоганнес пригласил ее в свою каюту, и они принялись вдвоем перебирать его книги. Беллис обнаружила несколько с его фамилией на корешке: «Анатомия сардула», «Хищники Железного залива», «Теории мегафауны». Когда нашлась монография, которую он искал, он показал ей поразительные изображения — тупоголовые рыбы длиной тридцать футов, акулы-гоблины с неровными рядами зубов и высокими лбами и другие.

Вечером второго дня после выхода из Ке-Бансса она увидела землю, опоясывавшую Салкрикалтор, — неровную серую береговую линию. Шел десятый час, но небо на сей раз было совершенно ясным, и луна со своими дочерьми светила очень ярко.

Этот горный ландшафт, насквозь продуваемый ветрами, привел ее в трепет. Вдалеке от берега, насколько она смогла разглядеть, чернел лес на обрывах ливневых стоков. Ближе были видны отравленные солью деревья — голые, мертвые стволы.

Иоганнес возбужденно выругался.