Шрам - читать онлайн книгу. Автор: Чайна Мьевилль cтр.№ 39

Говорили, что там обитают гриндилоу — водные демоны, или монстры, или выродившиеся люди, в зависимости от того, в какую историю вы предпочитали верить. Говорили также, что место это заколдовано.

Гриндилоу, или Дженгрис (различие между местом и обитателями оставалось неясным), с избирательным изоляционизмом, властно и безжалостно правили на юге моря Холодный Коготь. Воды эти были смертельно опасными и неисследованными.

И вот перед ней сидел Фенек, заявлявший — что? — что он жил там?

— Неправда, что там нет чужих, — говорил он; Беллис уже сумела успокоиться настолько, что могла его слушать. — Там даже есть некоторое количество людей, которые вывелись на Дженгрисе… — Губы его скривились. — Вывелись — именно то слово, а вот насчет людей я уже не уверен. Их вполне устраивает, что все считают, будто те воды — как частичка преисподней, край света. Но, будь я проклят, они, как и все, принимают торговцев. Там есть несколько водяных, пара людей… и другие. Я провел там больше полугода. Поймите меня правильно: там опаснее, чем во всех других местах, где я побывал. Если торгуешь на Дженгрисе, то правила… правила там ни на что не похожи. Вы их никогда не выучите и никогда не поймете. Я был там шесть недель, когда мой лучший тамошний друг, водяной из Джангсаха, который торговал там уже семь лет, был арестован. Я так никогда и не узнал, что с ним случилось и почему, — ровным голосом сказал Фенек. — Может быть, он оскорбил одного из богов гриндилоу, а может быть, ткань, что он привез, оказалась недостаточно прочной.

— Так почему же вы там оставались?

— Потому что если вы сможете там продержаться, — с неожиданным возбуждением сказал он, — то оно того стоит. Их торговля необъяснима, навязывать им обмен или пытаться переубедить их бессмысленно. Они просят доставить им бушель соли или стеклянные бусы равными частями — пожалуйста. Никаких вопросов, никаких уточнений. Вам надо — я поставляю. Фруктовое ассорти? Получите. Треска, опилки, смола, грибок — мне все равно. Потому что, клянусь Джаббером, когда они платили, когда они были довольны… Оно того стоило.

— И все же вы оттуда уехали.

— Да. — Фенек вздохнул, встал и заглянул в буфет. Беллис промолчала.

— Я несколько месяцев провел там — покупал, продавал, исследовал Дженгрис и его окрестности — подводные, вы понимаете, — и вел свой журнал. — Он говорил, стоя к ней спиной, — возился с чайником. — Потом до меня дошли слухи, что я… что я согрешил. Что гриндилоу сердиты на меня и если я не уберусь поскорее, то мне конец.

— И что же вы такого сделали? — неторопливо спросила Беллис.

— Понятия не имею, — ответил Фенек. — Совершенно не представляю. Может, те подшипники, что я поставил, оказались не из того металла, а может, луна была не в том доме, или умер кто-то из их магов, и они сочли, что по моей вине. Не знаю. Мне только и было известно, что я должен торопиться… Я оставил кое-что, чтобы они взяли ложный след. Понимаете, я неплохо изучил южный зубец Холодного Когтя. Они окутали все это тайной, но я там ориентировался гораздо лучше, чем положено чужим. Там есть туннели. Трещины в горах, которые лежат между морем Холодный Коготь и Вздувшимся океаном. Вот по этим норам я и добрался до побережья.

Он замолчал и поднял взгляд в небо. Шел пятый час.

— Добравшись до океана, я пытался держаться южного направления, но меня снесло к краю пролива. Там-то меня и нашли креи.

— И вы ждали корабля из Нью-Кробюзона, чтобы попасть домой? — спросила Беллис; он кивнул в ответ. — Наш корабль шел не в том направлении, и вы решили — властью, данной вам согласно той бумаге, — реквизировать его.

Фенек лгал или недоговаривал чего-то важного. Это было совершенно очевидно, но Беллис ничего не сказала на этот счет. Если он захочет восполнить пробелы в этой истории, то сделает это. Она не собиралась на него давить. Она сидела на стуле, поставив на неровный пол недопитую чашку чая, и вдруг почувствовала такую усталость, что даже слова стали даваться ей с огромным трудом. Увидев первые проблески восхода, она поняла, что ложиться в постель уже поздно.

Фенек наблюдал за ней, чувствуя себя бодрее, чем Беллис, от изнеможения едва владевшая собой. Он приготовил себе еще чашку чая, а Беллис не противилась дремоте, волнами накатывавшей на нее. Она заигрывала со сновидениями.

Фенек начал рассказывать о своем пребывании в Великом Кромлехе.

Он поведал о запахах города, о кремниевой пыли, гнили, озоне, мирре и бальзамирующих специях. Он рассказал о всепроникающей тишине, дуэлях, людях высшей расы с зашитыми губами. Он описал спуск Бонештрассе, великолепные дома, высящиеся по обеим сторонам разукрашенных катафалков и тянущиеся на много миль, Шаттерджекс, видимый в конце проезда. Фенек говорил еще почти час.

Беллис сидела с открытыми глазами и даже смотрела время от времени, когда вспоминала, что не спит. А когда истории Фенека пересекли пространство в полтысячи миль, направившись на восток, и он начал рассказывать ей о малахитовых часовнях Дженгриса, она услышала, как внизу все чаще и громче раздаются крики и стуки, как Армада просыпается. Она встала, разгладила на себе одежду и волосы и сказала, что ему пора уходить.

— Беллис, — сказал он с лестницы.

До этого он обращался к ней по имени лишь в обманчивой интимности ночи. Теперь, когда солнце встало и проснулись люди вокруг, это обращение прозвучало для нее по-иному. Но она ничего не сказала, как бы поощряя его продолжать.

— Беллис, спасибо вам еще раз. За… за то, что вы защитили меня, когда ничего не сказали о том документе. — (Она сурово и молча смотрела на него.) — Я скоро увижусь с вами еще. Надеюсь, вы не против.

И снова она промолчала, осознавая, что при дневном свете между ними возникло отчуждение, что Фенек много недосказывает. И все же Беллис была не против — пусть приходит. Давно она уже не общалась так, как нынешней ночью.

В то утро небо было почти безоблачным, суровым и пустым.

Флорин Сак не пошел в порт. Минуя окружавшие его дом промышленные корпуса, он направился к небольшому скоплению припортовых судов, облепленных тавернами и пересеченных множеством улочек. Его ноги моряка независимо от сознания выравнивали туловище при каждом качке мостовой.

Вокруг были кирпичные сооружения и просмоленные брусья. Чем дальше Флорин шел, тем слабее становились звуки с производственных судов и платформы «Сорго». Щупальца его легонько покачивались и шевелились. Они были обмотаны бинтами, пропитанными благотворной морской водой.

Прошлой ночью — уже в третий раз подряд — Шекель не пришел домой.

Он снова был с Анжевиной.

Флорин думал о Шекеле и об этой женщине, немного стыдясь собственной ревности. Ревности к Шекелю или Анжевине — то был узел обид, который ему никак не удавалось развязать. Он старался не чувствовать себя брошенным, хотя и понимал, что брошен. Он решил во что бы то ни стало разыскать парнишку, решил, что двери дома будут открыты, когда бы тот ни вернулся, что он, Флорин, отпустит Шекеля со всем благородством, на какое способен.