— Ты цел! — вырвалось у Шайлер. — Слава богу!
— Шайлер, ты что здесь делаешь? — удивился Оливер.
— Тебя ищу.
Юноша кивнул.
— Ну-ка, помоги.
Ренфилд, один из брюзгливых людей-историков, стонал,
скорчившись у перевернутого ксерокса. Его отбросило к стене взрывом, и сила
удара была такова, что ему переломало ребра.
Они помогли Ренфилду улечься на штабель книг, пообещали
прислать помощь сразу же, как только удастся, и пошли смотреть — может, еще кто
пострадал или попал в ловушку.
Пока что все, кто встречался им, были живы. Кое-кто
отделался небольшими царапинами, некоторые получили сотрясение, но, в общем,
все, как ни удивительно, остались более или менее целы. Оливер остановился,
чтоб оказать первую помощь девушке Голубой крови, сломавшей руку. Он оторвал
рукав от своей рубашки и соорудил импровизированную перевязь.
Шайлер пробралась сквозь погром и наткнулась на какую-то
девушку, лежавшую ничком, всю засыпанную штукатуркой и пылью.
Шайлер перевернула ее и ахнула.
— Блисс! О господи, Блисс!..
Под подбородком Блисс виднелись две дырочки, и кровь ее —
вязкая, голубая — струилась по шее.
— Всем оставаться на своих местах!!! — приказал от входа
чей-то громкий голос.
Все застыли.
Шайлер прикоснулась к шее Блисс, пытаясь остановить кровь.
Руки у нее дрожали. Ох, Блисс...
Фиолетовый дым рассеялся. Вскоре к девушкам приблизились
Чарльз Форс и Форсайт Ллевеллин со сверкающими мечами на изготовку.
Чарльз присел рядом с Блисс и коснулся ее головы.
— Эта еще жива.
Шайлер удивилась. Эта? Тут с другой стороны комнаты раздался
крик, и вскоре Шайлер поняла, что Чарльз имел в виду. Там, у входа в
штаб-квартиру Совета старейшин, в сводчатом проходе лежала Присцилла Дюпон,
глава стражей.
В луже крови.
Глава 38
Оливер отвез Шайлер домой; они оба еще не отошли от
потрясения. Неловкость, возникшая между ними раньше, в «Мерсере», исчезла без
следа перед лицом нового бедствия. Они снова сделались прежними, и Шайлер
радовалась, что ее друг рядом с ней.
Хэтти, завидев их, тут же подняла суматоху. Она перевязала
голову Шайлер и порезанный подбородок Оливера. Верная горничная приготовила им
горячий шоколад, усадила к камину и укутала кашемировыми одеялами.
— Где Лоуренс? — спросила Шайлер, взяв печенье с подноса,
принесенного Хэтти.
— Он умчался всего несколько минут назад. Сказал, что у него
срочная встреча или что-то вроде того, — ответила Хэтти. — Он велел мне
позаботиться о вас, когда вы сюда доберетесь. И достать комплект первой помощи.
Думаю, он знал, что что-то произошло.
Как только Хэтти вышла из комнаты, Оливер спросил:
— Ты думаешь, это была Серебряная кровь?
Шайлер содрогнулась.
— Должно быть. Это единственное объяснение. Но это не имеет
смысла. Лоуренс говорил мне, что Серебряная кровь охотится на одиночек. Они
нападают на свои жертвы, когда те одни, без защитников-собак. А это нападение
произошло в общественном месте, при множестве свидетелей.
— Как ты думаешь, она умерла? — снова спросил Оливер.
— Кто — Блисс? Нет. Чарльз Форс сказал, что она жива, —
отозвалась Шайлер.
Однако же в это верилось с трудом. У техаски были две
глубокие раны на шее, и пол вокруг нее был залит ее кровью.
— Нет, я имею в виду миссис Дюпон, — уточнил Оливер.
— Не знаю...
Шайлер снова содрогнулась. С того места, где она стояла, все
было хорошо видно, а она к тому же еще услышала, как члены Совета, собравшиеся
вокруг трупа, обсуждают ситуацию.
«Полное поглощение... Этого не может быть... Но кровь
выпита... А это означает... Она умерла... Ее забрали... Только не Присцилла!..
Да... Это и вправду ужасно...»
Бригада «скорой помощи», присланная доктором Пат, унесла Блисс
на носилках; на лице у девушки была кислородная маска. Рядом с носилками шагал
отец Блисс. Но вторые носилки, на которые погрузили Присциллу Дюпон, накрыли
простыней. А это могло означать только одно.
Шайлер кинулась к Оливеру, и оба они прислонились к ножкам
дивана. Шайлер положила голову ему на плечо, а Оливер обнял ее и прижал к себе.
Они чувствовали себя спокойнее рядом друг с другом.
Лоуренс вернулся ближе к рассвету. Он нашел Шайлер с
Оливером сидящими бок о бок на ковре у дивана.
— Вам обоим пора отправляться в постель. Особенно тебе,
внучка. Пережить нападение Серебряной крови — это не шутка, — произнес Лоуренс,
осторожно разбудив их.
Шайлер протерла глаза, а Оливер зевнул.
— Не сейчас. Мы хотим сперва узнать, что произошло, —
настойчиво произнесла Шайлер. — Мы были там.
Лоуренс тяжело опустился в стоящее напротив кожаное кресло и
положил ноги на пуфик.
— Да, и я только рад, что ни с кем из вас не произошло
ничего похуже.
— Оно явилось не за нами, — сказала Шайлер.
— И хвала небесам за это, — отозвался Лоуренс.
Он взял свою обычную сигару и гильотинку для сигар. Шайлер
уже знала: это свидетельствует о том, что дедушка объяснит все, или, по крайней
мере, все, что известно ему самому. Она придвинулась поближе к нему.
— Что Корделия рассказала тебе про Кроатан? — спросил
Лоуренс, выпустив клуб дыма.
— Что это была древняя опасность, которая потом превратилась
в миф для Голубой крови. Потому что последнее известное нападение произошло
четыреста лет назад, — ответила Шайлер. — Во время основания Плимута.
— Да. Роанок был их самой сокрушительной победой. Они
уничтожили целое поселение. Но она не рассказала тебе про Венецию, Барселону
или Кельн.
Шайлер вопросительно взглянула на него.
— Что осталось неизвестным или, по крайней мере, скрывалось,
так это то, что после так называемого поражения в Риме Серебряная кровь в
каждом столетии возвращалась, чтобы пожирать молодежь Голубой крови. Мы
пытались объяснить Совету эту схему, предупредить, что опасность сохраняется.
Но после Роанока потянулись мирные годы, и в Новом Свете было известно всего
лишь об одном нападении.
— Здесь? В Америке? — уточнила Шайлер.
Об этом Корделия никогда не упоминала.
— Да. — Лоуренс положил на журнальный столик толстую папку с
обгоревшими краями и толкнул ее к Шайлер. — Вот дело, над которым работала
Присцилла Дюпон. Она собиралась представить на рассмотрение Комитета некие
доказательства, подтверждающие то, о чем их давным-давно предупреждали мы с
Корделией.