Ингвар и Ольха - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 142

– Нет! – отрезал Влад. – Им тоже есть что сказать. Нам надоело это бескняжье. Хоть и нет Олега… С этими людьми считаются и воеводы!

Явор заколебался, с русами ссориться не с руки, когда враги могут снова сползаться к стенам, да и Ольха запретила свары. И он сказал нехотя:

– Хорошо. Идите все. Только оставьте оружие на крыльце. Воевода на втором поверхе. С ним Рудый, Асмунд и княгиня Ольха.

– Оставить оружие? – изумился Влад. – Древлянам?

Воины за его спиной грозно зашумели. Некоторые угрожающе опустили ладони на рукояти мечей, кто-то вытаскивал меч до половины и снова медленно заталкивал в ножны, зловещий скрип железа вызывал злую дрожь в мышцах.

Явор отступил на шаг.

– Оставьте одного из своих на крыльце. Проследит, чтобы ничто не пропало.

– Мы пройдем все, – процедил Влад упрямо. – И при оружии. Никакие паршивые лесные пеньки нас не разоружат!

Он шагнул вперед, но Явор остался на месте. Так же зло ответил:

– Ты можешь идти даже при оружии. Эти люди не пройдут. Я их не знаю.

– Дубина! – рявкнул Влад. – Ты ж вчера прибыл! Разве знаешь всех?

Явор покачал головой:

– От них пахнет дорожной пылью. Кто они? Их здесь не было.

– Прочь, дубина, – повторил Влад, не зная, что у древлян назвать дубиной – значит похвалить. – Иначе я тебя уберу…

Явор упрямо качнул головой:

– Стойте здесь. Я кликну Ингвара. Пусть решает сам.

– Дурак, – обронил Влад.

Явор повернулся и начал подниматься по лестнице, а Чага заступил его место. Теперь, когда решать самому не надо, он смотрел победно. Влад кивнул своим, с двух сторон выдвинулись воины с копьями. Одновременно ударили, острое железо пробило голую грудь Чаги.

Явор мгновенно повернулся на вскрик Чаги, увидел, как три дротика взвились в воздух. Ни щита, чтобы закрыться, увернуться на узкой лестнице! Он увидел свою смерть и крикнул страшным зычным голосом человека, привыкшего перекрывать шум битвы:

– Измена!

Широкие лезвия пробили его незащищенную грудь, вошли на всю длину, а одно даже прорвало кожу на спине и высунуло жало между лопатками. Явор вскрикнул снова:

– Спасайте княгиню!.. Измена!.. Изме…

Заговорщики ворвались в сени. Явор упал на колени. Кровь широкими струями хлестала из ран. Рот беззвучно шевелился, губы посинели. Приподнялся, бросил себя к стене. Упал, поднялся, цепляясь за бревна, ударил кулаком в било, вскрикнул угасающе:

– Измена! Спасайте…

Колени его подломились. Он умер раньше, чем рухнул на пол, но резкий крик в утренней тиши всполошил людей, заставил руки мужчин метнуться к оружию. Наверху послышался топот. Влад выругался, выхватил меч и метнулся по лестнице, перепрыгивая по три ступени. Его люди, уже не приглушая шаги, бежали следом.

Ольха тоже слышала и крик, и топот. С узким клинком в руке она встала слева от двери. По коридору прозвучали быстрые шаги. Дверь распахнулась, Ингвар влетел как стрела, замер, ощутив на горле холодное лезвие клинка.

– Ах, это всего лишь ты, – произнесла она. Бросила акинак, отступила. – Что-то стряслось?

– Не знаю, – ответил он, злясь, что выглядел глупо с ножом у горла. – Кто-то кричал… вроде бы тревога!

Внизу послышались крики, лязг оружия, брань. Ингвар резко повернулся, взгляд был диким.

– Твои люди? Все же напали?

– Быть не может, – прошептала она, холодея от страшного предчувствия. Неужто подозрительный Явор решился освобождать ее силой? – Поспешим!

– Поспешим, – согласился он, в голосе воеводы была горечь. – Я знал, что так будет, но не хотел верить, дурак…

Они не успели добежать до лестницы, как наткнулись на спины отступающих Окуня и трех древлянских ратников. Те пятились, прикрывшись щитами, сдерживали оттеснивших их уже на последний поверх людей Влада. Тех было около дюжины, сам Влад бешено рубился впереди.

Израненный Окунь рухнул наконец, прохрипев:

– Спа… сайте… кня…

Ингвар прыгнул как барс, мгновенно одолев пролет и оказавшись впереди Окуня. На него обрушился град ударов, он шатался, отражал двумя мечами, а Ольха за его спиной поспешно оттащила Окуня еще на ступеньку. Он смотрел затухающими глазами:

– Княги… ня… Влад – враг…

Из боковых проходов выскакивали полуголые заспанные гридни. Кто с мечом, кто с топором, но, завидев Ингвара в схватке, очумело бросались в бой. Шатаясь, попятился Крыло, упал, зажимая рану, но на его место встали трое, мешая друг другу, но готовые голой грудью закрыть дорогу наверх.

Ингвар рубился остервенело. За спинами людей Влада появились древляне, с ходу бросились в сечу. Влад хрипло закричал:

– В круг! Пробьемся наверх!

Ингвар страшился оглянуться, чувствовал близость Ольхи. Наконец краем глаза увидел мелькнувший рядом белый рукав. Пахнуло ландышем. Она дралась рядом. Он закричал люто:

– Дура! Иди к себе!

– Сам… – ответила она. Вскинула акинак, чужой меч со звоном скользнул в сторону, едва не срубив Ингвару ухо. Он отшатнулся, но из-за его плеча выдвинулось копье, ударило врага в горло.

Ингвар видел перекошенное лицо Влада. Тот уже понял, что внезапный захват не удался, что-то кричал. Внезапно он нагнулся, исчез в водовороте тел. Ингвар потерял его из виду. Отражал удары и наносил сам, постепенно начал теснить, а с той стороны наступали древляне, зажимая людей Влада посредине.

Внезапно заговорщики расступились. В середине круга поднялся Влад. В его руке коротко блеснул острием дротик. Ингвар не успел сообразить что к чему, как дротик молнией вырвался из руки Влада. И тут только Ингвар сообразил, что копье несется не в его грудь… а в Ольху, что храбро дерется рядом!

Кровь застыла в жилах, ибо дротик уже почти пересек палату, а он не успевал шевельнуть и пальцем.

Кто-то резко толкнул его, перед глазами мелькнуло белое. Его задели твердым, как булыжник, локтем, затем услышал вздох, удар острого железа в живую плоть, сдавленный вскрик Ольхи. Он метнулся запоздало, сшиб ее и повалился с нею на пол, закрывая своим телом.

– Боги, – прошептал он, чувствуя, как рвется его сердце, – только не дайте ей умереть… Возьмите мою, но ей умереть не дайте!

Ольха замерла в его руках, но кто-то шлепнул его по спине. Ингвар всмотрелся в лицо Ольхи, оглянулся. В палате стоял страшный крик. Влад с окровавленным лицом упал на колени. Его рубили топорами, как мясники коровью тушу. Он закрывал голову руками, булатные наручники сплющились, брызгала кровь. Упал, уже изрубленный до неузнаваемости, рядом рубили и кололи, как свиней, последних его воинов.