Княжий пир - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 37

Залешанину она вдруг показалась очень красивой и печальной. Сердце кольнуло тревогой, странным предчувствием беды или близкого несчастья.

Княгиня хранила молчание, Залешанину почудилось, что в горнице словно бы появились незримые стражи, придвигаются к нему, растопыривая лапы. Он уже слышал жаркое дыхание на затылке, запах мяса с чесноком, торопливо сказал, только бы привлечь ее внимание:

– Я что-то не зрел его волхвования! Другие колдуны то коров лечат, то тучи гоняют к соседям, то черными котами оборачиваются… А он как стал медведем, так и остался… Дурак, видать. Туда оборотиться сумел, а обратно… Ты его побьешь враз! Вон ты какая злая да сильная…

Она встрепенулась:

– Он выглядел больным?

– Медведь-то? – удивился Залешанин.

– Верховный волхв! – напомнила она со строгостью в голосе.

Она сделала знак пальцами, Залешанин почувствовал, как его спина перестала ощущать горы мяса и мускулов сзади, затем он услышал, как негромко хлопнула дверь. По ее взгляду он понял, что они остались одни в огромной палате.

– Он выглядел больным? – повторила она с тревогой. – Усталым? Измученным?

Залешанин в замешательстве развел руками:

– По его морде разве заметишь?

Она чуть вздрогнула, словно приходя в себя, натянуто улыбнулась:

– Нам придется с ним схлестнуться однажды. Потому я хочу все знать о нем. И с кем он встречается, как одет, что ест, часто ли моется, здоров ли…

Залешанин наконец понял:

– А-а-а-а! Да, знать врага – первое дело. Нет, он не устоит. Он больше занимается звездами, а такие не видят, что под ногами. А ты, наоборот, вот как змея ползаешь только по земле, на небо тебе наплевать… даже не плюнешь, ты вся здесь, опасная и злая. Он перед тобой как овца перед волком! Говорят, он мудр, но что самая большая мудрость супротив хитрости? Да и говорят же в народе: против умного устоишь, а супротив дуры оплошаешь.

Она подумала, покачала головой:

– Нет, против дуры он устоит. Для того и звериную морду выпросил… Дуры сами разбегутся! Он, дурак, все еще думает, что я заклятиями стараюсь вернуть ему людской облик!.. Дурак, еще какой дурак… Кто ж в мужчине видит личину? Разве что девчонка какая малолетка, но не женщина. Личина важна для нас, женщин… А он и в звериной личине тот же витязь, равного которому нет…

Голос ее дрогнул, а в глазах на миг проглянула такая бездна, что Залешанин отшатнулся, будто одной ногой завис над краем пропасти и сдуру посмотрел вниз. Сердце колотилось, в голове заметались суматошные мысли, словно застигнутые в амбаре за кражей зерна воробьи.

В великом изумлении промямлил:

– Так у него же… рыло-то, рыло!.. Морда то есть… От него народ шарахается. А приснится такой, всю жизнь дергаться будешь!

Взгляд колдуньи был полон презрения.

– Он и сейчас красивее всех мужчин Руси!.. А что рыло… так у каждого мужика рыло, что тут дивного? Он и с рылом всех краше.

Голос дрогнул, Залешанин уловил глубокую печаль, а когда всмотрелся, то морозом пробрало по коже. В глазах колдуньи стояла такая тоска, такая боль, что он пробормотал в замешательстве:

– Ты чего… брось… Ты вон какая красавица! Да за тобой прынцы пойдут как гуси на водопой, только крякни. Чего тебе еще надобно?

– Что мне принцы, – прошептала она, – что мне императоры… Как он выглядел, когда ты уезжал?

По чести говоря, он почти не запомнил волхва, ибо старался не смотреть на страшную звериную морду, только и помнил, что голос был могучий, сильный, не голос, а рев.

– Да так… здоров, как медведь. В делах как пес в репьях. Только кашлял сильно, но…

Она повернулась так резко, что он не успел заметить движение:

– Заболел?

– Да что ему станется, – огрызнулся Залешанин, но взглянул на ее сдвинутые брови, торопливо поправился: – У него не только морда, он и весь здоровей медведя. Такого колом не добьешь, а ты о болезнях!.. Кого угодно перепьет… да только не видал я, чтобы он пил. Хотя зря: в такую пасть ведро вина войдет и еще для ковшика место будет…

– Ты сказал, – напомнила она, – он кашлял!

– Да мало ли чего в пасть залетит? Может, жук какой сослепу решил, что это его родное дупло?.. Да тебе-то что до его здоровья?

Она медленно отвернула лицо. Голос снова стал злым и холодным:

– Мне нужна победа над здоровым и полным сил противником. Тогда никто не скажет, что я одолела калеку или немощного.

– Да-да, – сказал он торопливо, страшась резких перемен в настроении могущественной колдуньи, – это будет драчка… Хотел бы знать когда. Я бы коня продал, только б поглядеть хоть одним глазком.

Ее взор погас. Залешанин видел, что княгиня перед ним, а душа сейчас возле Белояна. Сражается… гм… дерется, доказывает, борется в магии и не только в магии, но борется, борется, борется… сама еще не понимая, что будет делать с победой, если та вдруг, к ее несчастью, настанет!

Конь вынес его за ворота веселый, бодрый, отоспавшийся, а Залешанин горбился в седле мрачный, как дождливый день осенью. Хоть и вырвался живым, даже шкуру не попортили, но слишком легко отпустили древляне… А ведь поняли со своим колдовством, что он выполняет поручение ненавистного им князя. Слишком уверены в коварстве Владимира. Ну, да это понятно, кого ненавидят, того и подозревают во всем, но уверены еще, что для их врага будет хуже, если их гость поедет дальше целым…

«Ну, что князь замыслил убить, уже сказали, – подумал он невесело. – Правда, Баба Яга рекла, а бабам верить… С другой стороны, Баба Яга не совсем баба… Да и с чего ей врать? Ей в лесу все одно: я или князь. Но насчет ножа их волхв попал пальцем в небо. Хоть и в самую середку. Нож у меня таков, что и хлеб не разрежет… Правда, хлеба тоже нет».

– Ладно, – сказал себе наконец. – Род не выдаст, свинья не съест. Авось будет по-нашему. А на нет и суда нет. Надо жить, как набежит.

Дивно, но дальше дорога стала легче. Самой дороги не было, как и раньше, но хоть между деревьями конь шел свободно, не продирался сквозь завалы, засеки, не обходил огромные выворотни…

– Эх, – сказал он вдруг, – что ж это я… Они к войне готовятся! Потому все завалы только с той стороны…

Повеселел, сообразив, что дальше лесом ехать легче, усмешливо подумал даже, что хоть и княгиня, хоть и колдунья, а не сообразила, что Владимир тоже не самый последний дурак на свете: не станет продираться напролом, а пошлет в обход…

Правда, может быть, она как раз к этому и толкает? Чтобы пошел через земли дрягвы, а те восстанут тоже…